Отважный герой, нежные поцелуи - Грегори Джил (читаем книги TXT) 📗
Дом. Удивительный дом! Не маленькая квадратная хижина, которую Кэтлин ожидала увидеть и которую ей описывала мать много лет назад, а высокий, просторный, чудесный двухэтажный бревенчатый дом с большими окнами и покатой крышей, окруженный хозяйственными постройками: загонами для скота, амбарами и сараями. Из трубы вился серебристо-серый дым, в окнах весело горел яркий свет. Крыльцо было длинное, выкрашенное в белый цвет, с навесом – Кэтлин разглядела его, когда повозка оказалась ближе, проехав по подъездной аллее, обогнув загон для скота и какое-то низкое здание, где стоящий в дверях ковбой с рыжевато-каштановыми волосами помахал шляпой Уэйду Баркли в знак приветствия.
Как только повозка остановилась у дома, ковбой немедленно подбежал к ней. Большая черная собака, две передние лапы которой были белые, залаяла с террасы и замахала хвостом, когда Уэйд соскочил со своего сиденья.
– Ладно, ладно, Маркиз. – Уэйд обошел повозку, чтобы снять сундук Кэтлин. Раздался очередной удар грома.
– Недурная погодка, Уэйд. – Ковбой ухмыльнулся, торопливо подходя к лошадям.
– Лучше не бывает, Рустер.
Уэйд помог Кэтлин сойти на землю. Он сделал это без малейшего усилия, словно она весила не больше котенка. Едва ноги ее коснулись земли, она отстранилась от него и направилась к крыльцу.
– Вы, наверное, мисс Саммерз. – Ковбой коснулся кончиками пальцев своей шляпы, и с полей ее полились струи воды. Некоторое время он обозревал роскошные формы Кэтлин, облепленные мокрым платьем, но все же стыдливость заставила его покраснеть. – Очень приятно познакомиться, мэм. Жаль только, что при таких обстоятельствах.
– Взаимно.
Кэтлин ступила на крыльцо, даже не взглянув на ковбоя и на собаку, которая обнюхивала ее башмаки и мокрый подол. Она намеревалась войти в дом как можно скорее, но когда оказалась здесь, у самого входа в бесценное ранчо ее отца, ноги отказались ей повиноваться. Кэтлин только и могла смотреть, похолодев, на огромную двустворчатую дверь из крепкого дуба и блестящий медный дверной молоток в виде лошадиной головы.
Это дом, в котором она родилась. Мать всегда говорила о нем как об очень маленькой хибарке.
Внезапно девушка поняла, что Риз Саммерз, должно быть, сохранил первоначальную бревенчатую постройку, где они жили с Лидией, и достроил остальные части дома, когда ранчо стало приносить доход. Когда осуществил свои честолюбивые замыслы, принеся в жертву жену и дочь.
Она с трудом сглотнула.
– Входите же. – Кэтлин вздрогнула, услышав рядом с собой низкий голос Уэйда Баркли. – Риза уже нет, вам не придется с ним встретиться, – холодно сказал он.
Она ничего не смогла ему ответить. Вид этого дома, роковая роль, которую ранчо «Синяя даль» сыграло в ее жизни, так подействовали на нее, что она безуспешно пыталась заставить себя войти внутрь.
Многие годы ранчо «Синяя даль» и равнодушие отца отзывались болью в сердце Кэтлин – болью, которая не проходила ни на миг. И когда она приехала сюда, на это ранчо, значившее для отца больше, чем жена и дочь, боль эта, вызванная тем, что все это время он вел себя так, словно ее не существовало, вернулась вновь, заставив ее задаться вопросом: Насколько иной была бы ее жизнь, если бы Лидия не уехала отсюда или если бы Риз интересовался ее жизнью, поддерживая с ней связь?..
Иди же, сказала она себе, когда дождь начал захлестывать крыльцо, а ветер закрутил платье вокруг ног. Просто толкни дверь и войди.
– Что-то не так? – резко спросил Уэйд.
Кэтлин с трудом отвела взгляд от тяжелой двери и взглянула в его красивое нахмуренное лицо.
– Н-нет… вовсе нет.
Она заметила, что Рустер ведет лошадей к сараю, собака трусит следом за ним и теперь она осталась на крыльце одна с Уэйдом Баркли, а вокруг шумят дождь и ветер. Внезапно Кэтлин осознала, что он рассматривает ее фигуру, облепленную промокшим платьем. Ее груди, бедра – все четко вырисовывалось под мокрым шелком. Синие глаза Уэйда сузились, и их острый блеск заставил ее вспыхнуть.
Ей захотелось ударить его. И убежать от него… и из этого дикого, безлюдного места.
– Вы проехали такой путь, чтобы вступить в права наследства, – сказал он, и в его голосе она ясно расслышала сдерживаемое негодование. Он оторвал взгляд от ее тела и внимательно всмотрелся в ее лицо.
– Разве вам не хочется посмотреть, где жил ваш отец и где он умер? Или вы брезгуете?
– Не смешите меня.
Губы его скривились, неожиданно он распахнул дверь и, прежде чем Кэтлин что-либо поняла, схватил ее за руку и втащил внутрь, после чего рывком затворил за собой дверь.
– Ну вот, вы благополучно и прибыли сюда. Добро пожаловать на ранчо «Синяя даль»!
Глава 3
Увидев просторный холл с дубовым полом, Кэтлин на мгновение утратила дар речи.
С этой минуты она совершенно забыла о Уэйде Баркли с его грубостью и неотесанностью. Ощущение комфорта, простора и тепла поразило ее. Значит, это и есть ранчо «Синяя даль» – этот большой дом с высокими балочными потолками и натертым до блеска деревянным полом и красивой мебелью.
Неожиданно словно комок застрял у Кэтлин в горле – она догадалась, что это помещение было когда-то единственной комнатой хижины. Комнатой, где она жила с матерью и Ризом Саммерзом.
Теперь это был великолепный холл. Дубовые полы были тщательно натерты, с потолка спускалась затейливая медная люстра, у стены стояли стол орехового дерева и квадратное зеркало. Широкая лестница вела на второй этаж.
Она глубоко вздохнула. В воздухе пахло лимонной политурой. И… жареной говядиной, поняла она. И свежим хлебом. Соблазнительное сочетание.
Она внезапно ощутила себя очень надежно и уютно, особенно когда увидела большие удобно обставленные комнаты, выходившие в холя: гостиную с акварелями в позолоченных рамках на стенах, с изящным каменным камином, кабинет с висящими друг над другом книжными полками, с дубовым столом и огромным турецким ковром, покрывающим почти весь пол.
Да, пожалуй, ранчо «Синяя даль» – не примитивное спартанское жилище. На свой лад этот дом так же удобен и красив, как и их последнее жилище в Филадельфии.
И почему-то от этого ей стало опять тяжело дышать.
– Франческа! Мы приехали! – позвал Уэйд, поставив сундук Кэтлин у стола.
– Кто такая Франческа?
– Наша кухарка и экономка. А вот и она.
Впервые за все это время суровое лицо Уэйда смягчилось. В холл торопливо вошла невысокая женщина; кожа у нее была оливкового цвета. На вид ей было лет пятьдесят с лишним, она казалась довольно привлекательной, с темными седеющими волосами, скрученными в тугой пучок на макушке, и волевым точеным лицом.
– Сеньор Уэйд! Господи, вы же вымокли до нитки, – нахмурилась она. Испанский акцент придавал особую живость ее речи. Она всплеснула руками, испачканными мукой, но едва ее взгляд упал на девушку, как вся ее ласковая заботливость исчезла. – А, значит, это и есть дочка сеньора, – пробормотала она.
Темные глаза Франчески, обрамленные густыми ресницами, оглядели Кэтлин с головы до пят. Во взгляде этом было явное неодобрение. Она фыркнула.
– Ради сеньора Риза, сеньорита, добро пожаловать. – Она произнесла эти слова весьма равнодушно, даже неприязненно. – Если хотите, я провожу вас в вашу комнату.
– Благодарю вас, – спокойно сказала Кэтлин. – Боюсь, что закапаю водой ваши великолепные полы.
– Хм. – Экономка с каменным лицом пожала плечами. – Вы не виноваты, что гроза. И потом, – добавила она, – мне сказали, что полы теперь принадлежат вам.
«И вы крайне недовольны этим», – подумала Кэтлин и повернулась к Уэйду:
– Я решила, что вы можете остаться, пока мы все не обсудим… и пока не кончится гроза. После чего я хочу, чтобы вы немедленно покинули мое имение.
– Не может быть.
– Может.
Кэтлин говорила надменно, но, внезапно заметив, что его льняная рубашка намокла, как и ее платье, несколько сбавила тон. Мокрая ткань облепила мускулы его торса и рук – и какие же развитые у него мускулы, тут же подумала она. Такую мускулатуру можно нарастить и поддерживать только при ежедневной тяжелой работе. Кэтлин почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Не смотри на него, велела она себе и решительно перевела взгляд с мощного тела Уэйда на его лицо. На его мрачное, спокойное, красивое лицо.
