Идеальная пара - Томас Шерри (мир книг TXT) 📗
Рука маркиза тем временем спустилась к ее бедру и, задержавшись ненадолго, развела в стороны ее ноги. Джиджи попыталась сомкнуть ноги, но стоило Камдену обвести языком вокруг ее соска, как она тут же забыла обо всем на свете.
А затем он нащупал ее потаенный вход – сделать это оказалось очень даже легко – следовало лишь отыскать источник влаги.
– Только скажи – и я перестану, – сказал Камден и тут же снова приник к ее соску.
Джиджи прекрасно понимала, что он собирался сделать. Он хотел извлечь дамский колпачок. Будь она в состоянии выражаться связно, она бы запротестовала. Но она сумела лишь тихо застонать. В следующее мгновение Камден вытащил колпачок и отбросил его в сторону.
– Теперь между нами ничего нет, – сказал он.
Джиджи в ужасе содрогнулась. Теперь все, абсолютно все принадлежало Камдену – ее чрево, ее будущее, вся ее жизнь! И вместе с тем ее накрыла волна всепоглощающего желания. Она жаждала, чтобы он ворвался в нее, овладел ею, заполнил ее, сметая все преграды.
Со стоном отчаяния Джиджи схватила мужа за плечи и привлекла к себе, впившись в его губы страстным поцелуем. Но Камден тотчас же отстранился и, взяв ее лицо в ладони, поцеловал по-своему – осторожно, нежно, с любовью.
Джиджи еще шире раскинула ноги, и он вошел в нее, не прерывая поцелуя; плоть его была горяча и напориста. Она обвила ногами его бедра, понуждая действовать как можно энергичнее, но Камден опять поступил по-своему – он входил в нее медленно, неторопливо, одновременно целуя маковки ее грудей. Заставляя жену вымаливать каждый сладостный толчок, он доводил ее до неистовства, так что она металась по постели и извивалась, громко кричала и жалобно всхлипывала. И когда Джиджи, уже отчаявшись, решила, что вечно будет биться в лихорадке страсти и что эта сладостная пытка никогда не прекратится, Камден наконец-то отбросил сдержанность, и она с криком зашлась в экстазе.
Только бы время остановилось. Только бы никогда не расставаться с теплым кольцом его рук и блаженной негой их соития. Только бы весь мир сузился до размеров этой темной комнаты, пропитанной сладковато-мускусным запахом любовной близости и надежно отгороженной от завтра и послезавтра чудесной стеной ночи.
Получай она по золотой, гинее за каждое «только бы» в своей жизни, то смогла бы вымостить ими шоссе от Ливерпуля до Ньюфаундленда.
Часто и неровно дыша, Камден отстранился, и, почти не задев ее, перекатился на спину. Джиджи закусила губу, чувствуя, как жестокая реальность уже подбирается к ее сердцу своими холодными, липкими щупальцами.
Нет, он не сказал ничего обидного. Но его молчание живо напомнило ей обо всех зароках, которые она давала после его возвращения. Неужели все ее громкие речи о любви к Фредди были лишь болтовней, причем совершенно пустой?
– Я заходил к тебе в отель в Копенгагене, – неожиданно сказал Тремейн.
Прошла добрая минута, прежде чем до Джиджи дошел смысл его слов. Собравшись с духом, она спросила:
– Но ты… ты не оставил карточку?
– Ты уже уехала. Торопилась на «Маргарет».
Джиджи ослепила вспышка восторга, на смену которой тут же пришло беспомощное удивление прихотям судьбы Судорожно сглотнув, она пробормотала:
– Я не успела на «Маргарет». Корабль уже отчалил, когда я приехала в порт.
– Что???
Джиджи услышала в его голосе не только изумление, но и отчаяние, или ей просто показалось? Она молчала, и он спросил:
– Куда же ты отправилась?
– Обратно в отель. Я уехала только на следующий день.
Он горестно усмехнулся:
– А портье не сказал, что к тебе приходил какой-то болван с цветами?
Она покачала головой. Ей вдруг подумалось, что все это до боли напоминало случай, когда она обнаружила, что ждет ребенка, а через три недели залила кровью всю квартиру.
– Дневной портье скорее всего уже ушел, когда я решила, что мне надо где-то переночевать.
Он приходил к ней! Не важно зачем, но он приходил к ней. И они разминулись, словно сам Шекспир сочинил их историю в тот день, когда у него случился особенно жестокий приступ человеконенавистничества.
– Какие цветы ты принес? – спросила она, потому что больше ничего не приходило на ум.
– Так, ничего… – Его голос сорвался, чего раньше за ним не водилось. – Ничего особенного. Голубые гортензии. Кажется, они были не первой свежести.
Голубые гортензии. Ее любимые. Внезапно ей захотелось разрыдаться.
– Они бы мне не помешали. – Джиджи продолжала говорить, чтобы сдержать слезы. – Я так расстроилась, что… Как только я сошла с корабля, я сразу поехала к Феликсу… и узнала, что он женился, пока меня не было в Англии. Но я все равно выставила себя дурой.
Тремейн со вздохом пробормотал:
– Боюсь даже спрашивать…
– Не волнуйся, ничего не было. Он не поддался на мои заигрывания. А потом я пришла в себя, то есть образумилась.
– Через некоторое время я тоже пришел в себя, – медленно проговорил Камден. – Я убедил себя, что прошлое не перечеркнешь. А наше – тем более.
– И нельзя ничего начать заново. Потому что заново уже не получится, – в тон ему подхватила Джиджи. Слезы закипали в ее глазах, превращая комнату в расплывчатое пятно.
Только сейчас Джиджи отчетливо поняла, чего лишилась, когда решила заполучить Камдена любой ценой. Только теперь ей стало ясно: она вовсе не уберегла Камдена от ошибки, а оскорбила своей ложью. Ей долгое время не хотелось это признавать, но сейчас она наконец-то осознала, что вела себя как несдержанная, не видящая дальше своего носа эгоистка.
– Я наделала глупостей. Прости.
– Да я тоже не был ангелом с крылышками. Надо было встретиться с тобой и поговорить начистоту, каким бы неприятным ни вышел разговор. А я затеял глупейшую игру, перепутав месть со справедливостью.
Джиджи горестно усмехнулась. Два вполне разумных человека, а делали глупости на каждом шагу, где только можно.
– Как жаль, что… – Она осеклась. Что толку сожалеть? У них был шанс, и они его упустили.
– Мне тоже очень жаль. Жаль, что в тот день не получилось тебя догнать. – Он тяжело вздохнул и, повернувшись на бок, взял ее лицо в ладони. – Но я думаю, что еще не поздно и можно все исправить.
