Пурпурная лилия - Басби Ширли (серия книг TXT) 📗
София мало изменилась за прошедшие годы. Хотя ей было уже под пятьдесят и она немножко пополнела, да и в волосах появились серебряные нити, но ее глаза все так же озорно блестели, побуждая всех вокруг радоваться жизни. Сабрина вспомнила свою мать.
— Вы совсем как моя матушка.
— Детка, это самое приятное, что ты могла мне сказать. — С грустной улыбкой София подошла к Сабрине и поцеловала ее. — Если бы только она могла быть с нами. И твой отец тоже… Они были бы счастливы за тебя!
Сабрина сдержала рвавшиеся наружу слезы и кивнула.
— Я знаю. Я чувствую… Иногда я чувствую, что они рядом со мной и улыбаются мне.
Одеваясь к обеду накануне венчания, Сабрина вспомнила об этом разговоре, и холодок пробежал у нее по спине, потому что ей послышался голос отца:
— Правильно, чика, ведь я всегда этого хотел. Будь счастлива.
Уже позже, вечером, когда все сидели за бокалом вина, Сабрине явственно почудилось, что Алехандро и Елена совсем рядом. И Сабрине стало горько и радостно одновременно.
Словно услыхав ее мысли, Бретт встал и высоко поднял бокал:
— Я бы хотел предложить тост. За Алехандро и Елену дель Торрез. — Он нашел взгляд Сабрины. — Пусть в нашем союзе будет столько же счастья и радости, сколько было у них.
Он почти открыто объявил о своей любви, и хотя демоны все еще терзали его временами, он так же, как Сабрина, старался верить в будущее. Когда-нибудь, успокаивал он себя, мы научимся говорить о прошлом без боли и досады, и никаких преград не останется между нами.
Остаток вечера пролетел незаметно, и Сабрина удивилась, когда все поднялись и стали прощаться. Сабрина думала, что не сможет заснуть, однако стоило ей коснуться головой подушки, как она уже спала крепким сном.
Народу на венчании было немного, но Сабрину это не огорчало. Она видела только — Бретта, высокого, стройного Бретта, стоявшего бок о бок с ней в соборе. Ласковый голос священника, почти шепот Сабрины, звучные ответы Бретта…
Они были удивительно красивой парой — Бретт в синем фраке и Сабрина в бледно-желтом платье и кремовой мантилье, в которой венчались ее мать и тетя. Мужем и женой они вышли из собора. София напомнила Сабрине о вопросе, который та задавала ей в день ее свадьбы: была ли она такой же прелестной невестой, как когда-то София?
Дома, где их ждало много гостей, Сабрина получила ответ на свой вопрос. София нежно обняла ее за талию и весело воскликнула:
— Видишь, дорогая, я была уверена, что ты будешь самой прелестной на свете невестой, вот, ты, голубка, таковой и стала!
К ним медленно подошел Хью, опираясь на палку с серебряным набалдашником. Он уже почти совсем поседел, но это еще больше подчеркивало благородство его облика.
— Дорогая, — сказал он Сабрине, — я так рад за вас. — Он взглянул на стоявшего рядом Бретта и шутливо продолжил:
— Я почти жалею, что пошел на поводу у моего негодного сына и изменил завещание… Вы были бы очаровательной хозяйкой Ривервью. — Хью подмигнул ей. — Не спускайте с него глаз. Он уже отдал фамильную плантацию своему младшему брату, смотрите, чтобы он под настроение не оставил и тебя без крыши над головой!
Как Сабрина сдержалась и не выдала своего изумления, она не знала. Так, значит, Бретт сам отказался от Ривервью! Значит, Хью не лишал его наследства! Она судорожно вздохнула. О, Диос! Еще одно доказательство, что она совершенно ничего не поняла шесть лет назад. Однако я получила второй шанс, подумал Сабрина. Какое счастье!
Тут к ним подошли Морган и Леони Слейд, и у Сабрины не осталось времени на размышления. Морган с гордостью представил жену, и Сабрина сразу же прониклась симпатией к молодой невысокой женщине с медовыми волосами. У нее были зеленые, — как море, глаза.
— Рада познакомиться с вами, миссис Данджермонд, — сказала Леони, — от всей души желаю вам счастья.
Сабрина застенчиво поблагодарила ее.
— А вы? Разве я не должна вас поздравить? Леони просияла.
— О, да! Нашей крошке Сюзетт уже почти шесть недель, и она просто прелесть! — Леони смущенно зарделась. — Неудобно говорить так о собственной дочери, но я не могла удержаться!
Они немного поболтали, и Морган с Леони отошли, чтобы уступить место другим гостям, не забыв, однако, пригласить Бретта и Сабрину в Сан-Андрэ-шато.
— Лисье Логово, — весело блестя глазами, сказал Морган, — всего в одном дне пути от нас, и теперь, когда ты больше не путешествуешь, ты ничем не оправдаешься, если не навестишь нас.
Бретт усмехнулся.
— Может быть, ты сначала позволишь мне насладиться медовым месяцем? — Он обнял Сабрину за талию и посмотрел ей в глаза. Я так долго ждал этого дня, что, боюсь, в ближайшее время никому из вас не удастся увидеть мою жену.
Сабрина покраснела. Все рассмеялись. В этот день вообще все много смеялись и все были веселыми и беззаботными.
Решили, что Бретт с Сабриной уедут в Лисье Логово утром, Хью с Софией еще ненадолго задержатся в Новом Орлеане, а потом тоже приедут в Лисье Логово. Провожая Сабрину в спальню, София сказала:
— Голубка, не самое приятное занятие во время медового месяца развлекать пожилых родственников, но мы побудем недолго, а в конце года вы с Бреттом непременно приезжайте к нам в Натчез, ладно? А теперь иди… Твой муж ждет тебя.
Сабрина кивнула. Оставшись одна в спальне Бретта, она принялась бездумно бродить по ней, пока не услышала скрип отворяемой двери, и у нее дрогнуло сердце.
Она смущенно теребила шелк пеньюара и мечтала о том, чтобы эта ночь была так же прекрасна, как прежние.
Бретт неожиданно возник в дверном проеме, и они долго смотрели друг другу в глаза, пока наконец Бретт со стоном не привлек ее к себе. Их губы встретились…
— Бог знает, как я выдержал, радость моя, — проговорил Бретт, оторвавшись от нее. — Но теперь все, моя Пурпурная лилия, ты моя… моя жена.
Он поднял ее и понес к постели. Каждую минуту до утра Сабрина восхищалась обретенным ею счастьем и ни разу не усомнилась в том, что эта ночь так же прекрасна, как те, что она уже провела в объятиях Бретта. Даже еще прекраснее, потому что теперь он был ее мужем, а она его женой. Ничто больше не должно разлучить их.
Дом в Лисьем Логове был, как предупреждал ее Бретт, небольшой, в два этажа, выкрашенный в белый цвет и украшенный четырьмя колоннами. На втором этаже была галерея с кованой решеткой. Темно-зеленые ставни закрывали окна.
Поблизости была дубовая роща. И дорогу к дому обрамляли уже немолодые кряжистые дубы.
Сабрине все нравилось здесь. Если бы Бретт предложил ей спать на голой земле, она и от этого не отказалась и была бы счастлива.
В первый день, обняв за талию, он вел ее по лестнице и чуть ли не робко извинялся:
— Я знаю, здесь все совсем не так… Но мы все изменим. Пристроим, если хочешь, одно крыло, хочешь — два. Все сделаем так, как ты захочешь… Лишь бы ты была тут счастлива.
Сабрина улыбнулась ему.
— Я буду, — пообещала она, и Бретт почувствовал, как страх покидает его. Он боялся, что ей не понравится дом, ведь он не до конца разуверился в том, что она вышла за него замуж не из-за его денег.
Как бы простенько дом ни гляделся снаружи, интерьеры были роскошны. Убранные шелком стены, бархатные портьеры, великолепные ковры, зеркала в золоченых рамах, диваны, мраморные столы и удобные кресла — во всем были вкус и гармония. Но самым большим сюрпризом, она даже вскрикнула от восхищения, оказалась беседка.
Глаза у нее засияли, и она бросилась Бретту на шею.
— Ты помнишь!
— Разве я мог забыть?
Он обнял ее и прижался губами к ее губам. Прошлое еще лежало нетронутым между ними, и они не решались коснуться его, чтобы не разрушить колдовского очарования, в котором пребывали сейчас. Хью с Софией приехали и уехали, а Бретт и Сабрина все еще не желали возвращаться в реальный мир.
Только в начале июля случилось нечто бросившее тень на их счастье. Испанцы опять вторглись в Американскую Луизиану и захватили форт возле Натчиточеза. Угроза войны повисла в воздухе. Бретт узнал об этом из письма своего друга, жившего в Новом Орлеане, и рассказал Сабрине. Вспомнив, как много вооруженных людей собралось в Накогдочезе перед ее отъездом в Новый Орлеан, Сабрина забеспокоилась.
