Заблудший ангел - Райс Патриция (версия книг TXT) 📗
Закусив губу, Дора обернулась, чтобы посмотреть, нет ли среди опоздавших знакомых. Она увидела Салли, которая с двумя старшими детьми нерешительно остановилась недалеко у входа. Билли Джон держал маленького. Он словно не видел, что рядом с Пэйсом есть свободные места, и старался найти другие.
Салли встретилась взглядом с Дорой, посмотрела на как бы окаменевшего Пэйса рядом с ней и, невзирая на собственного мужа, решительно зашагала по проходу между рядами, ведя за собой ребятишек. Она плюхнулась на скамью, раскинув широкие юбки, усадила детей, потом взяла Фрэнсис и стала агукать, пока та не улыбнулась.
Билли Джон с изумлением уставился на жену. По церкви пробежал шепоток, и большие уши Билли покраснели. На скамье оставалось свободным только одно место, рядом с женой. Или же он мог найти место для себя на другой стороне церкви. Нахмурившись, Билли проследовал к своей половине.
Напряженная поза Пэйса ничуть не изменилась, но он кивнул в знак приветствия. Появление проповедника избавило его от необходимости беседовать.
К тому времени, когда служба закончилась, а обе женщины по очереди успокаивали закапризничавших детей, Пэйс немного успокоился. Было почти невозможно оставаться холодным и официальным, вытирая мокрые носы, доставая из карманов веревочки и ключи, чтобы позабавить ребятишек. А когда умолк церковный хор, Пэйс уже держал на плечах одного малыша, а Билли Джон – другого, и они чуть не выбежали из церкви.
Салли, глядя на них, рассмеялась, а Дора улыбнулась вымученной улыбкой. Она знала, что предстоящие ей испытания только начинаются, но Фрэнсис нуждалась в защите и сама была ее щитом. Внезапно почувствовав себя неловко во множестве непривычных для нее нижних юбок, Дора медленно шла по проходу рядом с Салли. Несколько женщин остановились, чтобы поглядеть на младенцев. Они болтали с Салли и с любопытством посматривали на Дору, но никто не сказал ничего грубого. Дора никогда не вызывала к себе пристального внимания. Горожане не одобряли верования квакеров, но не могли не признать умения молодой женщины ухаживать за больными, поэтому не знали, как себя вести, и это замешательство позволило ей спокойно пройти.
Пэйсу повезло меньше. Еще не дойдя до дверей, Дора услышала доносящиеся с улицы громкие голоса и узнала среди них голос мужа. Она ускорила шаг, ее шелковые юбки зашелестели по церковным ступеням. В толпе, собравшейся возле церкви, она поискала взглядом знакомый серый цилиндр Пэйса и сразу узнала его противника, похожего на свинью.
– Ты проклятый вор и убийца, Николлз! Толстяк угрожающе потрясал громадным кулаком перед самым лицом ее мужа. Из-под шелковой шляпы по его круглому лицу струился пот.
– Я еще увижу, как тебя повесят!
– Ты гнусный паразит, Паттерсон. Куда делись те два слизняка, которых ты раскопал, чтобы запугивать мою семью? Если бы существовали законы для скотов, я бы всех вас привлек к суду.
Мужчина по имени Паттерсон сжал кулаки.
– Эй ты, друг черномазых, да я тебя…
Оба противника оказались в центре круга, и у Доры перехватило дыхание. Нет, она не допустит драки в первый же раз, когда она приехала в город с Пэйсом как его жена. В ярости она пробилась сквозь окружение.
– Немедленно перестаньте! Сегодня воскресенье! Это безбожно так вести себя в день Господний.
Пэйс и Паттерсон обернулись и зло посмотрели на нее. Их замешательство дало время Джо Митчеллу войти в круг и примирительно сказать:
– Вы совершенно правы, миссис Николлз. Здесь не время и не место для ссоры. – Он повернулся к Пэйсу, слегка наморщив свой красивый лоб: – Тем не менее, Пэйс, вам придется кое за что ответить. Убит человек, и пропало не только ценное имущество, но и документы, имеющие важное значение для граждан этого города. Вы единственный янки во всей округе, у кого могли быть основания освободить рабов.
Дора видела, как загорелое лицо Пэйса отвердело, но он сумел сдержаться.
– Ay вас есть свидетели? Я слышал, что надсмотрщик остался жив и может дать показания.
Митчелл сморщился еще больше.
– Надсмотрщик утверждает, что это сделал один из рабов, но всем прекрасно известно, что рабы Хомера были закованы в цепи.
Паттерсон снова потряс кулаком перед носом у Пэйса.
– И все прекрасно знают, кто разбил эти цепи. Пэйс оттолкнул кулак.
– Докажи это в суде, Паттерсон. А сейчас, черт возьми, убери руки.
– Мы подадим в суд, Пэйс, если потребуется, – закричал Джо, перекрикивая ворчание Паттерсона. – У нас законопослушный город, и мы не допустим, чтобы проклятые головорезы вроде тебя взяли над нами верх.
Это последнее оскорбление со стороны человека, который каждую минуту своей жизни лгал, воровал и мошенничал, все решило, и даже Дора это поняла. Когда Пэйс сжал кулаки и закричал: «Не мешай, Дора, садись в экипаж!» – она только покорно вздохнула и встала между обоими мужчинами. Быстрым движением она сняла с Пэйса цилиндр и взяла его в ту же руку, на которой держала Фрэнсис, и протянула свободную руку между противниками.
– Не хочу выводить пятна крови с твоего воскресного сюртука, Пэйс Николлз.
Не глядя на нее, Пэйс снял тесный сюртук и отдал ей. Паттерсон неуклюже пытался снять свой, но руки у него застряли в рукавах, и Пэйс мог нанести ему первый удар, однако он ждал, пока Дора уйдет.
– Я буду у Салли, – предупредила она, – для Фрэнсис в экипаже слишком жарко.
Ей показалось, что выражение его лица на секунду смягчилось, когда он взглянул на нее и на дочь. Возможно, в его глазах даже промелькнуло что-то вроде просьбы извинить, но затем это выражение исчезло, и он нацелился в толстый живот Паттерсона. Дора поспешила уйти, а толпа сомкнулась вокруг противников, поощряя их криками. Послышался перекрывавший шум толпы властный голос проповедника, поспешившего вмешаться, но Дора уже последовала за Салли в лавку, в прохладу скромной гостиной. Она достаточно долго сегодня привлекала к себе всеобщее внимание, к тому же Фрэнсис начала беспокойно ерзать от первых позывов голода.
– Ох уж эти мужчины! Могли бы найти другой способ улаживать свои ссоры. – Салли бросилась на диван, набитый конским волосом, и стала укачивать хнычущего младенца.
– Я тоже так думаю, – вежливо согласилась Дора, хотя, услышав сегодня перебранку, она уже не знала, есть ли другой способ. Возможно, Пэйс действительно освободил рабов, тогда морально он прав, так как избавил их от страданий. Возможно, по федеральному закону он был прав юридически, хотя в последнем Дора сильно сомневалась. Она не могла представить, что Пэйс лично виновен в смерти Хомера, во всяком случае, надеялась, что это не так, но не могла оправдать убийство ни при каких обстоятельствах. Воздаяние злом за зло не давало в конечном счете добро. Ситуация была безнадежно запутанной, и каждый из противников был по-своему прав. Суд не мог бы разрешить ее ко всеобщему удовлетворению.
Однако появление на сцене Джо Митчелла заставило Дору встать на сторону Пэйса. Дора знала, что если Джо Митчелл имел отношение к тому, что произошло тогда ночью, то Пэйс поступил правильно. Если бы мог, Джо извлек бы выгоду даже из смерти собственной матери и не оставил никаких следов. Дора понимала, почему Пэйс так зол. Ей даже хотелось, чтобы он расквасил нос Джо, а не этому несчастному толстяку.
Придя в ужас от подобных чувств, Дора заставила себя думать и отвлекла Салли, расстегнув лиф платья, чтобы покормить Фрэнсис, Она с благодарностью взяла шаль, которую ей подала Салли, и прикрылась на случай внезапного появления мужчин.
Шум и крики продолжались недолго. Салли выглянула в окно гостиной узнать, что происходит, и сообщила, что толпа расходится, затем отправила малышей наверх и осталась с Дорой.
Дора еще не закончила кормить девочку, когда раздался топот двух пар башмаков у входной двери. Дора аккуратно поправила шаль и уселась на диване поудобнее.
Дверь гостиной отворилась. Даже не глядя, Дора знала, что на пороге стоит Пэйс. За ним виднелся Билли Джон. Оба вежливо остановились в дверях. Билли Джон что-то пробормотал насчет того, что поднимется наверх посмотреть, как там детишки, и его башмаки застучали по лестнице. Пэйс остался и терпеливо ждал, пока жена кончит кормить. Его недавно выглаженная рубашка была испачкана, один рукав разорван по шву и свисал с плеча. Волосы упали на лоб, на щеках была кровь, но, видимо, чужая. Однако в глазах не было торжества, а лишь выражение мертвенной пустоты, которое появилось у него после возвращения с войны. Одно время Дора думала, что оно уже в прошлом. Она ошибалась.
