Ночные услады - Райс Патриция (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
— Вы расскажете Филиппу о леди Равенне?
— Он знает. Не может не знать. Она не была его настоящей женой. То, что она делала, не интересовало Филиппа, если только она не бесчестила его имя. Но тебе об этом не стоит беспокоиться.
— Зло, — промолвила Эльвина, — то зло, что все еще гнездится здесь, можно ли его изгнать? Говорят, это дом моего отца, но я боюсь ступать на порог. Очистится ли это место со временем от скверны? Я не хочу, чтобы мой сын унаследовал зло.
Монах понимающе кивнул.
— Филипп тоже думал об этом. Он готовит дом к тому, чтобы ты стала его хозяйкой. Если дух леди Равенны еще где-то здесь, то скоро пройдет обряд освящения и все будет как встарь. Миледи, вы не могли бы ответить на вопросы более личного характера? Я не стал бы задавать их, но они имеют первостепенную важность не только для меня, но и для других людей.
Чего еще не знает о ней этот монах? Эльвина опустила глаза.
— Мне сказали, что Филипп дал вам клятву в тот день, когда вы встретились. Давалась ли эта клятва именем Бога?
— Филипп понимал, что я волнуюсь. Именем Господа он поклялся на кинжале моего отца, что будет защищать меня, а я поклялась хранить ему верность. Мне это напоминало свадебный обряд, и, зная, что иной свадьбы у меня не будет, я хранила верность и была верна ему, как жена. И все же я совершила грех, живя с чужим мужем. Как странно все складывается в жизни.
Физиономия Шовена расплылась в радостной улыбке.
— Не зря говорят: «Пути Господни неисповедимы». А отчаяние — самый страшный грех. Всему свое время. — Шовен встал и, взяв ее руки в свои, тихо спросил: — Ты ведь очень его любишь?
— Да, святой отец. Я люблю его больше жизни, а это, наверное, еще один грех.
— Нет, если не терять голову. Но ты всегда вела себя разумно. Отдохни. Скоро тебе понадобятся силы.
Шовен ушел, и Эльвина проводила его недоуменным взглядом. Он сказал так много и вместе с тем так мало. Да, в тучном теле монаха билось доброе и милосердное сердце. Ему ведома была игра страстей, и он сочувствовал Эльвине, но только чем Шовен мог помочь ей сейчас? Церковь и король сошлись во мнении: Филипп никогда не будет ее мужем. Она должна готовить себя к тому, что ей придется прожить жизнь без него, утешая себя лишь тем, что он жив.
Филипп, скинув тяжелую кольчугу, лег на кровать, на которой спал во время нечастых посещений дома своей жены. В холодных стенах этой каморки не осталось ни воспоминаний, ни дорогих его сердцу вещей. Просто крыша над головой, и все.
Филипп закрыл глаза, но уснуть не мог.
Перед глазами стояло испуганное лицо Эльнины. Ка кой бы отчаянной и независимой она ни казалась, он по-прежнему нужен ей, так же как и она ему. Казалось, Эльвина проросла в его сердце, пустила корни, и вырвать ее оттуда Филипп не мог, не вырвав и свое сердце. Сейчас она спала рядом, за стеной, а он не мог прийти к ней ни сейчас, ни в будущем.
В дверь постучали. Филипп не отличался особой общительностью, а уж раны тем более предпочитал врачевать в одиночестве.
— Иди к чертям! — раздраженно бросил он, поскольку стук становился все настойчивее.
— Если только ты укажешь мне дорогу, — в тон ему ответил голос с той стороны.
Филипп поморщился. Только Шовен так говорил с ним, да и настойчивости у монаха хоть отбавляй. Привяжется — ни за что не отцепишься. И все же Филипп предпринял еще попытку:
— Ты велел мне отдыхать — так оставь меня в покое.
— У меня два известия: от короля и от архиепископа, и оба весьма срочные. К тому же я не могу ответить им без твоей помощи. Потом отдохнешь.
Филипп закрыл глаза и попросил Бога дать ему терпения. О чем хочет сообщить ему архиепископ? О том ли, что получено разрешение на аннулирование брака, в котором теперь нет нужды? А может, король намерен арестовать его за похищение Эльвины и убийство леди Равенны? Филипп встал и, одернув плащ, открыл дверь.
— Ну, и какой такой ответ ты не можешь дать без меня?
— Ответ королю зависит от того, что ты ответишь архиепископу. Очевидно, король совещался с ним насчет тебя. Отнесись к ответам всерьез, ибо от них зависит не только твоя судьба, но и судьбы других.
Филипп нахмурился.
— Нет у меня настроения отгадывать загадки. Что они хотят знать?
— Ты сказал Генриху, что вы с Эльвиной обменялись клятвами в тот день, как повстречались. Не странно ли, что благородный рыцарь принес клятвы простой девице, с которой едва знаком.
Филипп пожал плечами.
— Ты же видел ее в тот день. Испуганная девочка с золотистыми волосами. Она околдовала меня с первого взгляда. Я возжелал ее, верно, но я чувствовал потребность защитить ее тоже. Однако какое отношение это имеет к посланию архиепископа?
Шовен усмехнулся.
— Скоро узнаешь. Так что за клятву ты ей дал?
— Разве такое вспомнишь? Если ты хочешь услышать клятву слово в слово, то мне придется тебя разочаровать. Я помню, что поклялся защищать Эльвину в обмен на ее преданность и верность. Тогда мне казалось, что я не так уж много пообещал ей, и собирался дать куда больше. Но, — и тут голос его дрогнул, — хоть она досталась мне девственницей и была мне так же верна, как любая хорошая жена, я ничего не принес ей, кроме позора и боли. Что с того, что с тех пор я не возжелал ни одной женщины? Эльвина моя настоящая жена, но другая украла мое имя. Монах смотрел на Филиппа с симпатией.
— Та клятва, которую ты дал Эльвине, прежде чем уложить ее в постель, была дана именем Бога?
Филипп удивленно уставился на Шовена и молча кивнул. В глазах его загорелся слабый огонек надежды.
— Да, — подтвердил он, — я действительно намеревался исполнить клятву и хотел, чтобы девушка об этом знала. И клялся я именем Господа.
Шовен удовлетворенно вздохнул и улыбнулся.
— Поздравляю, милорд. Ради того, чтобы поваляться в постели с девчонкой, вы подписали себе пожизненный приговор.
— О чем ты говоришь? — спросил он так, будто от ответа Шовена зависела его жизнь.
— Я говорю, что когда мужчина клянется защищать и оберегать женщину, а она — хранить ему верность, и если клятва эта приносится перед лицом Господа, а люди эти не связаны ни с кем браком и вступают в связь по обоюдному согласию, даже если клятва дана без свидетелей, церковью эта клятва приравнивается к клятве у алтаря. В вашем случае все достаточно ясно, и, поскольку вы оба утверждаете, что связаны клятвой, и я могу засвидетельствовать этот факт, архиепископ готов признать ваш брак освященным церковью. И король признает решение церкви, но ради ваших наследников он желал бы, чтобы церемония была повторена. Король повелевает вам вернуться в Лондон как можно скорее, ибо на этот раз хочет сам засвидетельствовать ваш брак.
Ошарашенный Филипп опустился на кровать.
— Ты хочешь сказать, что Эльвина — моя жена, всегда ею была и Чарльз — не бастард?
— Именно это, милорд.
Шовен с усмешкой наблюдал за тем, как Филипп, вскочив с кровати и подхватив плащ, словно мальчишка понесся со всех ног к двери. Уже на пороге, обернувшись, он спросил:
— Эльвина знает?
— Еще нет.
В часовне женщины возились с малышом, напевая ему песенку, когда снаружи раздался громовой голос Филиппа. Все смолкли и удивленно переглянулись. Королевский стражник, очевидно, возражал против этого неожиданного визита, но, судя по звону металла, Филипп не долго мучился, подбирая аргументы. Эльвина передала ребенка Элис и поспешила к выходу.
Оба успели вынуть мечи из ножен, но королевский стражник чувствовал себя не очень уверенно, не зная, вправе ли атаковать барона, находясь в его владениях.
— Я желаю видеть свою жену наедине. Если у вас есть вопросы, найдите этого распроклятого монаха и королевского посланника, но только уйдите с дороги, пока я не разрубил вас пополам.
Эльвина смотрела на Филиппа с удивлением и испугом, однако обратилась к стражнику спокойно:
— Даю вам слово, сэр рыцарь, что вернусь с вами в Лондон по приказу короля. Мой сын в этой часовне, и без него я никуда не убегу.
