Моя прелестная роза - Патни Мэри Джо (книги хорошего качества txt) 📗

Пока он размышлял над всем этим, он почувствовал себя капельку лучше. И все-таки, напрягши все свои силы, встал он только потому, что хотел вернуться в постель, в объятия Розалинды.

То, что день был солнечным, казалось хорошей приметой. Пока карета везла их в Ричмонд, поселение на берегу Темзы, к западу от Лондона, Розалинда держала Стивена за руку. Вид у него был очень нездоровый. Она знала, что он вставал ночью, потому что проснулась, когда он вернулся, весь дрожа от холода. Не говоря ни слова, она обвила его руками и ногами и грела, пока он не почувствовал себя лучше.

Но скрывать состояние его здоровья было уже невозможно. Всякий, хорошо его знавший, сразу же заметил бы его худобу и тусклость глаз. Как это ужасно несправедливо, бурно негодовала Розалинда. Прорвись это негодование наружу, она никогда больше не смогла бы его сдержать.

Карета въехала в открытые чугунные ворота и покатила по подъездной дороге к изящной, в греческом стиле вилле.

— Какой чудесный дом, — сказала Розалинда, когда Стивен помог ей выйти из кареты.

— Очаровательный, — согласился он, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Дверь отворилась прежде, чем Стивен успел взяться за молоток. Перед ним почтительно склонился пожилой дворецкий.

— Добро пожаловать, ваши светлости, — сказал он, сохраняя внешнее спокойствие, хотя в глазах его светился интерес.

Розалинда постаралась взять себя в руки. В театре ей нередко приходилось исполнять роль блудной дочери. Ну что ж, она еще раз сыграет эту роль.

Едва они вошли в вестибюль, как их приветствовала маленькая, хрупкого вида седовласая женщина с благородным худощавым лицом, озаренным светлой улыбкой.

— Я твоя бабушка, дитя, — сказала старая женщина. — Дай-ка мне поглядеть на тебя.

Леди Уэстли схватила своими тонкими пальцами Розалинду за руку и стала внимательно ее рассматривать. С таким же интересом глядела на нее и Розалинда, хотя и чувствовала себя слишком большой и неуклюжей. Во всякой случае, было очевидно, что рост свой она унаследовала не от бабушки.

Закончив осмотр, леди Уэстли удовлетворенно вздохнула:

— Энн права. Ты очень похожа на Софию. Но, конечно, ты не она. Ты Розалинда.

Нагнувшись, Розалинда поцеловала бледную пергаментную щеку.

— У меня никогда не было бабушки, — сказала она. — Честно сказать, я даже не знаю, что делать. Леди Уэстли рассмеялась:

— Старайся делать мне приятное, вот и все. Я бессовестно воспользовалась своим возрастом и общей немощью, чтобы провести наедине с тобой несколько минут. Не так уж часто мне приходится встречаться с новой внучкой, тем более такой большой и красивой. — Она повернулась к Стивену. — Хоть это и было давно, мы несколько раз встречались с вами, Ашбертон. Я знавала вашу мать. Нрава она была довольно дикого, но с добрым сердцем. Я так рада, что вы вошли в нашу семью.

В глазах Стивена при упоминании о его матери появился чуть насмешливый блеск, но его поклон был исполнен безукоризненного изящества.

— И я тоже очень рад, леди Уэстли.

— А теперь пойдемте к остальным, потому что все мои потомки сгорают от желания видеть свою новую кузину. Молодежь думает, что это очень романтическая история. — Направившись к гостиной, леди Уэстли сделала гримаску. — Они и понятия не имеют, с какими бедами бывают сопряжены романтические истории.

Когда леди Кассел стала по очереди представлять присутствующих, Розалинда впервые со времен раннего детства осознала, что ей не надо ничего доказывать. Среди этих людей она своя по праву рождения. Это подтверждается чертами их лиц, цветом волос и кожи, ростом и строением костей. Она переходила от одного родственника к другому, ища знаков родства. Ее дядя лорд Уэстли был крупным, веселым и добрым человеком. Может быть, эта легкость в общении — семейная черта, перешедшая к Розалинде от матери? А вот эта хорошенькая девушка, совсем еще недавняя школьница, Кассандра, вероятно, очень похожа на нее, какой она была в семнадцати.

В то время как Розалинда смеялась, болтала и пыталась запомнить все имена, мучительное воспоминание о смерти родителей уходило все дальше и дальше в былое. Все эти годы она мучилась сознанием, что потеряла семью. Теперь она испытывала радость ее обретения.

Все время, пока длилось знакомство, и во время обеда Стивен держался в тени. Этот день всецело принадлежит Розалинде, и это очень для него хорошо, потому что у него нет сил быть в самом центре происходящего. Угощаясь вином и едой, он не сводил глаз со своей сияющей жены.

Вот еще люди, которые смогут ей помочь, когда это потребуется. Как графиня по рождению и герцогиня по замужеству, она может чувствовать себя в полнейшей безопасности.

Он подумал, что она снова сможет выйти замуж. Ее кузен Джеймс, наследник Уэстли, был так обворожен ею, что, казалось, мог бы не раздумывая сделать предложение, если бы Розалинда не была уже замужем. Молодой Уэстли примерно такого же возраста и, вероятно, добрый малый. Отнюдь не худший вариант.

Тема эта, однако, была мало подходящей для размышлений. Он начал рассматривать присутствующих. Напротив него сидела бабушка Розалинды. Когда их взгляды встретились, она сказала:

— Как только мы встанем из-за стола, пожалуйста, проводите меня в сад, Ашбертон. — Ее выцветшие голубые глаза замерцали. — Я могу пригласить самого красивого здесь мужчину составить мне компанию, и он не посмеет отказаться — таково преимущество моего возраста.

Стивен рассмеялся.

— Но у меня нет ни малейшего желания отказываться. — Это была чистая правда. Шумное семейное собрание утомляло его, и он был бы рад прогуляться по саду.

Молодая Кассандра стремглав взбежала наверх и принесла бабушке шаль и палку, а также привела ее песика, очень пушистого и с большим чувством собственного достоинства. Стивен обменялся улыбкой с Розалиндой. Затем он и старая графиня, сопровождаемая своей собакой, отправились в сад. Это был чудесный октябрьский день. Солнечный свет золотил переливающиеся листья и осенние цветы.

Опираясь одной рукой о трость, другой на Стивена, леди Уэстли вывела его в живописный сад, полого спускающийся к Темзе. Благодаря искусно разбитым извилистым дорожкам сад казался еще больше, чем на самом деле был. Хотя время было уже предзимнее, повсюду цвели цветы. Выражая свое восхищение грядкой роз, посаженных у обожженной солнцем кирпичной стены, он сказал:

— У вас очень красивый сад.

— Осень уже близится к концу. Скоро все мои цветы побьют холода. Листва опадет, с реки будут задувать ледяные зимние ветры. — Нагнувшись, она сорвала золотистую хризантему и стала рассеянно крутить ее стебель между пальцами. — Мне жаль, что я не увижу весну. Я прожила в этом доме полжизни, и каждой новой весной цветы становятся все прекраснее.

— Вы переедете к одному из своих детей?

— О нет. Я буду мертва, — сказала она спокойным голосом.

Он вздрогнул.

— Но вы же не можете этого знать.

— Могу. — Она взглянула на него. — И знаю.

Предположив, что она тоже страдает тяжелым недугом, он спросил:

— Вы больны?

— Просто я стара, — ответила она. — Мое тело быстро изнашивается. Я думаю, что уже умерла бы, если бы во мне, где-то на подсознательном уровне, не жило предчувствие, что я должна увидеться с Розалиндой.

Они подошли к небольшой лужайке со старым каменным фонтаном в самом центре. Леди Уэстли посмотрела на улыбающегося херувима, который держал в руках вазу, откуда и изливалась вода в замшелый бассейн.

— Нет ничего больнее, чем потерять ребенка, — тихо сказала она. — Эта потеря — навсегда, и с этим уже ничего не поделаешь. Когда я увидела Розалинду, у меня было впечатление, как будто это возвратилась София. — Она поднесла хризантему к губам, затем бросила ее в воду, к толстеньким ножкам херувима.

Когда они пошли дальше по дорожке, он сказал:

— Сходство, видимо, очень сильное, но жизнь Розалинды очень сильно отличается от жизни ее матери.

— Когда я думаю, как эта милая невинная малютка рылась в отбросах, ища себе еду, у меня просто кровь застывает в жилах. — Леди Уэстли покачала головой и сказала уже более веселым тоном: — Только представить себе: Уэстли на сцене. Жаль, что я не видела ее.