Без маски - Хенли Вирджиния (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt, fb2) 📗
Присыпав письмо песком, Карл растопил воск и прижал к нему свое кольцо с печаткой. Он давно уже не чувствовал себя таким одиноким.
Отбросив одеяло, Грейстил сел на постели и осмотрел покрытые подсыхающей коркой оспины на своем теле. Затем ощупал щеки и лоб, после чего пришел к выводу, что Велвет сказала ему правду — никаких отметин на лице у него не было.
Спустив ноги на ковер, он потянулся к жене, спавшей в кресле рядом с кроватью. В следующую секунду он в тревоге отдернул руку — Велвет пылала словно в огне!
— Дорогая, проснись! — воскликнул он. И тут же понял, что она не спала, веки ее лишь наполовину прикрывали остекленевшие от лихорадки глаза. — Велвет, о Боже! Я заразил тебя оспой!
Грейстил вышел из спальни и направился к верхней площадке лестницы. Свесив вниз голову, крикнул:
— Мистер Берк!
В следующую секунду снизу донесся радостный голос управляющего:
— Похоже, вам стало лучше, милорд!
— Гораздо лучше. Но не поднимайтесь сюда. Теперь лихорадка сжигает Велвет. Я хочу сменить постельное белье и уложить ее в постель. Однако я слаб, как котенок, Берк. Не могли бы вы раздобыть для меня какой-нибудь еды?
— Сию минуту, милорд! Я очень хотел помочь вашей жене, но она ничего не желала слушать и настояла на том, что будет лично ухаживать за вами.
— Мы оба знаем, что временами она бывает чертовски упряма.
— Я рад, что вы правильно меня поняли, милорд. Может, эля хотите выпить?
— Эля?.. Да я готов убить за кувшин эля! Кстати, не могли бы вы приготовить новую порцию отвара из огуречника, чтобы у меня было чем поить больную?
— У нас на кухне осталось еще довольно много этого отвара. Он очень горький, и ваша супруга жаловалась, что вы отказываетесь его пить.
— Оставьте его вместе с элем у лестницы.
Грейстил забежал в гардеробную за чистыми простынями и полотенцами, после чего вернулся к Велвет. Перестелив постель, он налил в таз холодной воды, опустился перед женой на колени и стал раздевать ее. Затем принялся осторожными движениями обтирать ее лицо и тело влажным полотенцем. После этого вытер насухо другим полотенцем, прикоснулся губами к ее виску и прошептал:
— Я люблю тебя, мой ангел.
Перетащив жену из кресла на кровать, Грейстил прикрыл ее простыней. Затем накрыл одеялом. Услышав шум в холле, он вышел из спальни и нашел на верхней ступени лестницы котелок с тушеным мясом и два кувшина: один с элем, а другой — с лечебным отваром из огуречника.
Съев мясо — ему следовало набраться сил, — Грейстил принялся за эль, смакуя каждый глоток. Когда кувшин опустел, он поставил его на пол и приблизился к Велвет.
— Любимая, ты спасла меня от смерти, — прошептал он, — а теперь я собираюсь спасти тебя. Но мне нужна твоя помощь, Велвет, понимаешь?
Она попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни слова — лишь смотрела на него блестевшими от лихорадки зелеными глазами. Тогда Грейстил осторожно приподнял ее и поднес к ее губам чашку с отваром огуречника. Когда она сделала несколько глотков, он прошептал:
— Велвет, любовь моя, я знаю, что прежде ты мне не доверяла. Но сейчас ты должна довериться мне, должна поверить моим словам. Поверь, я никогда не стал бы лгать тебе в такой момент. Знай же, ты обязательно поправишься! Попей еще, любимая.
Он снова поднес чашку к ее губам, Велвет выпила все до дна, хотя лекарство было ужасно горькое.
Грейстил сидел рядом с Велвет, пока она не заснула. Потом подошел к зеркалу, со всех сторон осмотрел себя и сосчитал оспины. «Как странно, — думал он, — на лице — ни одной».
В эту ночь Грейстил лег рядом с Велвет; казалось, что ей было гораздо лучше, когда он обнимал ее. И еще ему казалось, что если он будет держать ее за руку, то она не покинет его.
Утром он заметил, что на теле у нее стали появляться пузыри, наполненные похожей на воду прозрачной жидкостью. Причем один из них — о ужас! — возник на правой щеке. «Ну почему Господь так жесток? — мысленно восклицал Грейстил. — Почему Ты, Господи, наслал на нее эту напасть, оставив мое лицо нетронутым?!» Однако он прекрасно понимал: главное — чтобы Велвет выжила. Но справится ли она с болезнью, хватит ли у нее сил? Велвет уже очень значительно потеряла в весе, поскольку ничего не ела с тех пор, как у нее начались головные боли, и Грейстил опасался, что сил у нее может не хватить. Ведь если разобраться, то это просто чудо, что он сам выжил. Так что потребуется непременное вмешательство высших сил, чтобы произошло второе чудо.
Когда он в очередной раз поил Велвет отваром из огуречника, она между глотками вдруг спросила:
— Как ребенок?
— О, твой ребенок в полной безопасности. Верь мне, Велвет.
Допив отвар, она сказала:
— Между прочим, это и твой ребенок.
— Я знаю, любимая.
Отставив чашку, Грейстил начал обтирать ее влажным полотенцем. «Мне наплевать, чей это ребенок, — говорил он себе. — Главное — чтобы Велвет выжила!»
Во второй половине дня, когда Велвет уснула, Грейстил в очередной раз вышел к лестнице и нашел рядом с кувшином, наполненным элем, запечатанное письмо. Бросив взгляд на конверт, он увидел, что письмо адресовано Велвет, а написала его Кристин Кавендиш. Вернувшись в спальню, Грейстил обнаружил, что жена еще спит. Немного поколебавшись, он вскрыл конверт, так как почти не сомневался: Велвет, когда проснется, обязательно попросит прочитать ей письмо вслух.
Усевшись на стул рядом с кроватью, граф развернул листок.
«Дражайшая Велвет!
Узнав о трагической смерти принцессы Мэри, я сразу же поспешила в Уайтхолл, где Эмма сообщила мне, что ты уехала в Роухемптон, дабы предупредить мужа об опасности заражения. Я очень беспокоюсь за тебя и Монтгомери и прошу как можно скорее сообщить, как у вас дела.
Боюсь, эта ужасная инфекция получила распространение. Мой внук Уильям тоже ее подцепил, но в легкой форме. К сожалению, из-за болезни пострадало его красивое лицо, и теперь он ходит весь в оспинах. Вероятно, ты решишь, что провидение покарало его так за кражу твоего портрета, предназначавшегося в подарок Грейстилу. Попытка шантажировать тебя с тем, чтобы обменять портрет на Роухемптон, — воистину дурное деяние, за которое он теперь и расплатился.
Генриетта Мария пребывает в глубоком трауре по безвременно скончавшейся дочери. И конечно же, я очень сочувствую Чарлзу, То обстоятельство, что он правит королевством, не спасло его от трагедий и печали. Хотя его и окружают как многочисленные льстецы, так и многочисленные друзья, он, по сути, очень одинокий человек.
Если я не получу от тебя весточку в ближайшее время, то сама приеду в Роухемптон, дабы собственными глазами взглянуть на тебя.
С любовью
Кристин».
Грейстил отложил письмо, приблизился к плоскому ящику, стоявшему в углу, и, достав из него картину, взглянул на нее совсем другими глазами. Оказывается, Велвет заказала этот портрет для него! И она необычайно красива — куда до нее Венере! А он, Грейстил, был так суров с ней, что она не отважилась сообщить ему о том, что ее шантажировал этот мерзавец Кавендиш.
На сердце у Монтгомери было очень тяжело. Он со стыдом вспоминал их ссору из-за картины. «Ты ничего не понимаешь», — кажется, так сказала она ему. И он действительно ничего не понимал. Что ж, значит, теперь он должен сделать так, как если бы она и впрямь подарила ему этот портрет.
Грейстил пересек комнату, подошел к камину и водрузил портрет на каминную полку — чтобы Велвет, проснувшись, сразу его увидела. После этого граф надел чистую рубашку и сел в кресло у постели жены.
— Я люблю тебя, Велвет, — прошептал он. — Когда проснешься, я расскажу тебе, как сильно я тебя люблю. Я слишком долго дожидался того дня, когда смогу сказать тебе о своих чувствах.
Грейстил вздрогнул и проснулся. Он не знал, сколько времени проспал, видел только, что спальня погружена во мрак. Велвет же жалобно стонала и металась на постели. Быстро поднявшись и запалив свечи, Грейстил поставил подсвечник на прикроватный столик — и в ужасе замер: волдыри на теле Велвет наполнились гноем и превратились в воспаленные оспины. Было ясно, что она неимоверно страдала, и он, склонившись над ней, в отчаянии прошептал:
