Рыжий ангел - Айвори Джудит (полная версия книги txt) 📗
– Надеюсь, что его сознание не слишком притуплено, чтобы оценить это, – произнес приглушенный голос Клейборна. – Мы позабавимся, и сегодня все будет кончено. Завтра мне нужен его труп.
Кристина приехала домой из Уайтхолла поздно вечером. Она ужинала с Эванджелин и Чарлзом. Сняв в холле шляпку, она огляделась. Томаса не видно, но вниз по лестнице спешит экономка.
– Простите, мэм. Мы не слышали, как подъехала ваша карета.
– Ничего. – Кристина сбросила плащ и отдала перчатки. – Пожалуйста, скажите на кухне, что я не буду ужинать. Но пусть оставят что-нибудь для мистера Лиллингза. – Она помолчала. – Как Ксавьер?
– Спит, мэм.
Кристина вздохнула. Переполненная молоком грудь болела.
– А месье Лафонтен?
Вместо того чтобы отправить деда Адриана в Гемпшир, как планировала, она пригласила его остаться с ней в лондонском доме.
– Он заснул в библиотеке.
– Проследите, пожалуйста, чтобы он поднялся в спальню. Кристина пошла в свои апартаменты.
Приняла ванну и забралась в постель. Она пыталась читать, но не могла сосредоточиться. Сама того не желая, она прислушивалась, не идет ли Томас, может, он задерживается, потому что нащупал важную информацию?
А он все не шел и не шел. Наверное, она забылась тяжелым тревожным сном.
Она не слышала, как появился Томас.
– Кристина?
Пройдя через гостиную, он всматривался в ее спальню, держа в руке лампу. В комнате было темно, только на столике рядом с кроватью Кристины тускло горела масляная лампа.
Приподнявшись на локте, Кристина отбросила упавшие на лицо волосы. Скосив глаза на Томаса, она спросонья не слишком понимала, почему он здесь, в ее комнате.
– Доктор что-нибудь сказал тебе? – спросила она хриплым со сна голосом.
– Нет.
Томас вошел в спальню, прислонился спиной к двери и долго молча смотрел на Кристину.
– Тогда в чем дело? – наконец спросила она.
Он не знал, что сказать. Потом опустил глаза и произнес:
– Я пришел, чтобы сказать: я больше не могу помогать тебе.
– Что? – приподнялась Кристина. Снова ей пришлось отбросить с лица тяжелую завесу волос. Она привыкла спать с распущенными волосами. Это нравилось Адриану. – О чем ты говоришь?
– Я не могу помочь тебе найти его.
Но в том, как он это сказал, было что-то…
– Ты знаешь, где он?
Вопрос, казалось, застал Томаса врасплох. Кристина нащупала то, о чем ей не полагалось догадываться. Она поняла это по реакции Томаса. Он повесил голову и вздохнул:
– Думаю, да.
– Где?
Томас не ответил.
Кристина выпрямилась и села на постели.
– Доктор сказал тебе?
– Нет. – Он подошел ближе, держа в вытянутой руке лампу. Тьма скрывала его, но свет выставлял напоказ Кристину.
Она прекрасно это понимала и подтянула одеяло повыше. Когда Томас подошел ближе, ей многое стало понятно. Томас пьян. От него шел запах крепкого эля.
– Не на словах, – продолжил он объяснение. Поставив лампу на столик, Томас сел на край кровати. Его нога коснулась колена Кристины. – Где бы его ни держали, Клейборн имеет хорошего доктора, это точно.
Кристина ждала дальнейших комментариев. Но их не было. Она сообразила, что Томас взволнован. Что-то заставило его напиться, не давало заснуть. Что-то вынудило его среди ночи постучаться в ее дверь, искать разговора с ней. Кристина окончательно проснулась, стремясь вытащить из Томаса всю информацию. Но решила не торопить его.
Томас сидел и молча смотрел на нее. Когда он наконец заговорил, разговор оказался совсем не таким, как она ожидала.
– Я не видел твоих распущенных волос с тех пор, как мы были детьми, – пробормотал Томас. – Конечно, за исключением того раза.
Она помнила ту ночь на лужайке с Адрианом. И Томаса, наблюдающего за ними из дома. Кристина наклонила голову, словно память могла, не задев, волной пройти над ними.
Что-то маленькое и твердое упало на одеяло. Она машинально вытянула руку и схватила тяжелый металлический шарик.
– Что это?
– Мушкетная пуля.
– Где ты ее взял?
– В корзине для свечей в фамильном склепе Хантов.
– Что?..
– Таунсенд положил ее туда. – Томас устало вздохнул, потом продолжил: – После того как все ушли, Таунсенд сказал, что хочет на несколько минут задержаться. Я вынужден был ждать. Этот болван долго выбирал свечу, зажег ее, потом опустился на колени. Он молился за человека, которого я имел основания считать убитым.
Лицо Томаса болезненно передернулось. Он опустил глаза. Кристина, потянувшись, коснулась его руки.
Томас мгновенно отдернул руку, будто Кристина его уколола.
– Я не мог этого понять, – продолжал он. – Свеча уже наполовину сгорела, когда я в раздражении стал рыться в корзине, выбирая себе свечу. Там лежала пуля. Как только я взял ее, этот олух поднялся и сказал: «Пойдемте». И за всю дорогу до Лондона не произнес ни слова.
– Ты уверен, что пулю положил доктор?
Кристина зачарованно смотрела на маленький кусочек металла. Он был реальным и осязаемым. Она сжала его. В душе затеплилась тихая радость…
– Я знаю, что это сделал он. Пулю положили для того, чтобы я ее нашел.
– Ты заставил его дать объяснения?
– Да. Но как я уже сказал, всю обратную дорогу он был нем как рыба. И ничего не объяснил.
Кристина откинулась на постели, поближе к свету, перекатывая в пальцах стальной шарик. Это была мушкетная пуля. Ошибки нет. У нее снова подпрыгнуло сердце. Потом она посмотрела на Томаса.
Только для того чтобы увидеть, как он быстро отвел взгляд от ее лица.
Его переполняло чувство вины. И не от взгляда на ее грудь, проступающую под ночной сорочкой, а по более веским причинам. Оно было в изгибе его рта, в морщинах у глаз. В боли во взгляде. Глубокая, изобличающая себя вина.
– Они не извлекают пули из мертвецов, – сказал Томас. Он снова смотрел в сторону. – Я уверен, что Таунсенд видел Адриана после того, как его объявили умершим. Таунсенд удалил пулю и спас ему жизнь.
– И ты знаешь, где он, – с надеждой добавила Кристина. Она считала, что в такой важный момент не стоит медлить и слишком беспокоиться о страданиях Томаса.
Он полоснул ее сердитым взглядом.
– Догадываюсь, – сказал он. – Я не уверен. – Он помолчал. – Но тебе не скажу. – И скорее с болью, чем со злостью, добавил: – Не могу.
– Я не понимаю, Томас. Если ты…
– Я не хочу искать его.
Томас сказал это достаточно ясно. Но Кристина отказывалась понимать, что это значит.
– Если ты думаешь, что он рассердится из-за того, что ты сказал Клейборну…
– Ты прекрасно знаешь, в чем дело. Я не вынесу, если все вернется к прежнему.
– Но, Томас… – Кристина снова потянулась к нему.
Он оттолкнул ее руку.
– Ты смотришь на него телячьими глазами. И он… прикасается к тебе… – У Томаса вырвался короткий стон, словно от физической боли, – …познает твое нагое тело всякий раз, когда появляется желание.
Кристина старалась не обращать внимания на его крайнюю бесцеремонность.
– Он мой муж, Томас…
– Плевать мне на это. – Больше не избегая ее прикосновений, Томас взял ее за плечи. – Неужели ты не понимаешь? Меня не волнует, что он твой муж. Меня не волнует, что он мой друг. И я не раскаиваюсь в том, что сделал с ним. – Томас наклонился к ней, обдав запахом перегара. – Меня убивает сознание, что я сделал бы это снова, – выдохнул он и с мягкой угрозой, которой Кристина прежде никогда не слышала от Томаса, продолжил: – Я жажду его жену, Кристина. Ты думаешь, он позволит мне быть рядом, быть другом вам обоим, если я мысленно раздеваю тебя и овладеваю тобой всякий раз, когда смотрю на тебя? Как ты думаешь, почему он отослал меня из Франции?
– Нет…
Пальцы Томаса впились в ее руки. Кристина изо всех сил изгибалась, сопротивляясь его хватке. Он прошептал ей в лицо:
– Я искренне верил, что он умер, и думал, что смогу загладить то зло, что причинил тебе и ему. Но узнал сегодня, что Адриан, вероятно, жив… Это сделало раскаяние более трудным…