Жажда наслаждений - Дивайн Тия (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Виктор прыгнул на Питера. Николас успел оттащить Элизабет в сторону, в то время как Питеру удалось выбраться из-под Виктора и вскочить на ноги. Николас нырнул вслед убегающему Питеру, схватил его за лодыжки, но не смог удержать, и Питер рухнул в разверзнутую пасть тоннеля, ударившись головой о ступеньки и скатившись в объятия ревущего пламени.
Николас подполз к краю, но Виктор удержал его.
— Не стоит.
Покрасневшими глазами Николас взглянул на Виктора.
— Оставь его. — Виктор протянул ему руку, помог встать, и они побрели подальше от тоннеля.
Казалось, что от дыма невозможно укрыться. Он окружил Шенстоун, растворяя языки пламени, лижущие скелет бывшего дома.
— Господи, — пробормотал Виктор, когда они повалились на землю в двухстах ярдах от входа в тоннель и смогли увидеть полную картину разрушения.
Они не двигалась, она была ранена. Они медленно шли через нижнее поле. Двигал цепочкой, они напоминали вестников смерти — впереди Виктор, позади Николас.
Они повстречались с викарием, который на полной скорости несся в своей двуколке.
— Господь всемилостивый! — вскричал он. — Боже, мы не знали, что и думать. Ужасное несчастье. Мы отвозили ваших слуг в город и повсюду разыскивали вас. Ты в порядке, Элизабет?
— Мы все в порядке, — ответила она, но ее голос прозвучал очень слабо.
— Пока не решите, что делать, вы должны остаться в нашем доме, — предложил викарий. — Ужасная, ужасная трагедия.
— Спасибо, мы ценим вашу заботу, — проговорил Николас. — Но нам нужно убедиться, что все наши люди успели спастись.
— Я как раз возвращался, чтобы проверить, ведь мы не знали, где вы были. Тогда я поеду вперед, и мы встретимся около дома.
— Он обо всем уже позаботился, — сказал Виктор, тряся головой, когда они двинулись по дороге вслед за викарием. — Он живет, для того чтобы помогать людям в их несчастьях.
— У нас как раз несчастье. Мой прекрасный Шенстоун, — простонала Элизабет, хватаясь за Николаса, потому что ее ноги вдруг отказались ее держать.
Утреннее солнце светило сквозь разбитые окна Шенстоуна, отчего тот становился еще сильнее похож на древнюю могилу. Крыша провалилась, камни почернели, и над пожарищем все еще витал едкий дым.
К ним медленно подъехал викарий.
— Здесь больше ничего нет. Все ушли. Я могу взять Элизабет и другую даму с собой в приход, а затем прислать повозку за вами.
— Было бы великолепно; Минна поцарапана пулей — ничего серьезного, но, возможно, доктор Пембл пожелает осмотреть рану, — сказал Николас.
Элизабет кивнула, и он помог Минне взобраться на повозку. В двуколке с трудом могли уместиться трое человек, даже принимая во внимание хрупкое телосложение Минны, но викарий заверил, что они сумеют добраться до прихода.
— А теперь, — проговорил Николас, полнимая руку, словно для клятвы, — окончание истории.
История закончилась в полу заброшенной хижине с соломенной крышей, стоящей в полумиле от дома около крестьянских домов. Неказистый маленький домик ничем не отличался от множества таких же хижин, раскиданных вдоль дороги. К потертой деревянной двери даже никто не протоптал тропинку, а сама дверь не имела замка.
Николас толкнул дверь, и они с Виктором вошли в просторную комнату с тремя окнами.
Пол покрывала солома, поверх которой лежал тонкий ковер. В дальнем углу стояли кровать и сундук. Около переднего окна располагался камин, напротив него стол и стул. На стене висела полка с горшками, кувшинами и двумя мисками, накрытыми куском ткани. На полу под полкой стояла корзина с черствым хлебом.
— Дом Уоттона, главного садовника, — сообщил Николас, — которого Уильям Мейси нанял около пяти лет назад. Довольно своеобразный старик, интересующийся только цветами и, без сомнения, имеющий некоторые странности. Однако в наше время трудно найти хорошего работника, особенно старика, который возится с каждым цветком, как с дитем. Кстати, он калека, — с некоторым трудом Николас выгнул свое покалеченное тело, — и он сильно трясется, — его руки начали дрожать, — и он далеко не самый привлекательный человек, — продолжал он дрожащим голосом постоянно недовольного старика, — но мисс хорошо к нему относится, а хозяин вообще считает, что нашел великолепный самородок в виде старика, который за небольшую плату берет на себя все заботы о саде.
— Боже мой, — прошептал Виктор.
— Вот так, — сказал Николас, выпрямляясь и возвращаясь к нормальному голосу, — я здесь и скрывался, когда мне было нужно.
— Ты решил скрываться в Шенстоуне, — проговорил Виктор, и в его голосе прозвучали нотки недоверия.
— Своего врага нужно знать, — сказал Николас. — Никто бы и не подумав искать меня здесь. — Была еще одна причина, касающаяся его отца и жены Уильяма, но он предпочел об этом умолчать.
— А затем Питер начал серию убийств, — произнес Виктор, все еще не веря тому, что Николас провел несколько лет в Шенстоуне.
— Разве не поразительное совпадение, …..
— Я даже не знал и не смогу себе простить, что не удосужился узнать.
Тем более что он часто встречал Элизабет там, где ее не должно было быть.
— Но Питер имел надо мной некоторое преимущество, — продолжил он. — Благодаря своим связям с королевским двором, он знал, кто я такой; он изучил мои методы работы. Когда ему в очередной раз отказали в финансовой поддержке со стороны его семьи, он узнал о моей миссии, ему не составило особого труда найти себе место среди моих людей. И вот перед нами конечный результат. В живых мог остаться только один из нас.
Он поднял с пола корзину заплесневелого хлеба, разломил одну из буханок и наклонил ее над столом. Сверкая в тусклом свете, на стол посыпался дождь из бриллиантов. Николас взглянул на Виктора.
— Дело сделано; миссия будет завершена. Потому что в живых остался именно я.
Лондон. Неделя спустя
Тайны. У всех тайны.
Возможно, его тайна была самой преступной. Он укрылся там, где мог спокойно наблюдать за своей семьей, не опасаясь быть разоблаченным.
Такая мысль поначалу казалась ему гениальной, пока он не увидел Элизабет.
В течение долгих пяти лет… Элизабет. Каждый день он исподтишка наблюдал за ней. Безумно желал ее. Но за такие запретные чувства рано или поздно приходится расплачиваться.
Его желание выйти из тени повлекло за собой почти полдюжины смертей, сгоревшее имение и гибель дяди Романова.
Чья жизнь стоила больше, чем пригоршня рубинов?
Так кто совершил более тяжкий грех? Элизабет, которая хотела опровергнуть его право наследования и выйти замуж за любимого человека, или он, ворвавшийся в ее жизнь и лгавший ей абсолютно во всем?
Прихватив с собой всех слуг, они приехали в Лондон, чтобы поселиться в принадлежащем им городском доме. Стоял самый разгар светского сезона, поэтому найти портного оказалось нелегко.
Конечно, викарий и его прихожане снабдили их кое-какой одеждой, ведь они не могли отправиться в Лондон без соответствующего облачения. Некоторые из соседей пригласили их ПОЖИТЬ к себе, пока не будет принято решение, что делать с Шенстоуном.
Но Николас решил, что пройденный период их жизни лучше будет завершить, выполнить миссию и начать новую жизнь вдали от Шенстоуна.
На следующее утро после их приезда в Лондон его согласилась принять сестра царицы. Его провели в ее официальную приемную, которая представляла собой огромную комнату, украшенную фресками на пасторальные темы. Два высоких окна, выходящих на террасу, наполняли комнату сияющим солнечным светом. Старинный камин и зеркало от пола до потолка составляли главное ее украшение, паркетный пол блестел и сверкал, отчего комната казалась еще больше. Два стула и небольшой столик служили Виктории, леди Баттенберг, для работы с деловыми бумагами.
Она была старше Александры, но Николасу казалось, что царица сильно постарела со времени, когда стала императрицей, и даже со времени начала миссии Николаса.
Леди Виктория была неотразима в платье из голубого узорчатого шелка, украшенном кокеткой на груди и цветочными бантами, вшитыми в линии юбки. Когда он вошел в комнату, она взглянула на него с некоторым сомнением.
