Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин (е книги .TXT) 📗

Внутреннее убранство саней просто ошеломляло своим великолепием. Искусно вырезанные ставни зимой служили прекрасной защитой от резких порывов морозного ветра, а летом их можно было открыть, чтобы впустить легкий теплый ветерок. Дабы обеспечить еще больший уют и тепло, деревянные стенки обили бархатными панелями, которые крепились на стержнях. На мягких диванах, покрытых меховыми полстями, россыпью лежали маленькие подушечки. На полу между диванами располагались жаровни для обогрева.

Николас даже предусмотрел возможность обедать в пути, для чего в экипаже имелся складной стол, который устанавливался между диванами. К удовольствию всех путешественников, он захватил с собой огромное количество самых разнообразных вин, а герр Дитрих собрал несколько объемистых корзин со сладостями и прочими деликатесами.

Никому никогда не удавалось превзойти Николаса в его пристрастии к тонкой кухне, комфорту и пышности в одежде, даже Илис, которая, заметив небольшой сундучок Максима, посчитала, что позволила себе излишнюю роскошь, набрав целых два сундука туалетов. Однако четыре огромных сундучища капитана, обитых кожей, на которой выделялась искусная тисненая монограмма, вернули ей уверенность в правильности своего поступка.

С первой минуты путешествия Николас принял на себя роль хозяина и расположил гостей так, как ему было выгодно: Илис он посадил рядом с собой, а Максима — напротив. Наслаждаясь сознанием, что имеет права на девушку — что, однако, не соответствовало действительности и проистекало из самонадеянности капитана, — он принялся рассказывать ей об истории Ганзейского союза, начав с того момента, когда группа германских купцов объединилась против отвергавших законы пиратов и разбойников. Его повествование охватывало более трех веков существования и развития союза. Он не забыл упомянуть о могущественных торговых королях, правивших в иностранных портах и в открытом море. Словно размышляя вслух, он сокрушался о том, что Ганзейский союз сдает завоеванные позиции, полностью утрачивая свое влияние на берегах Темзы, в Новгороде, в Дании. Когда же он коснулся будущего союза, его охватила печаль.

— Фременами, фрейлейн, я спрашиваю себя, не слишком ли мы фозгордились, не ф этом ли причина того, что мы не берем на себя труд принюхаться и уловить зловоние нашей приближающейся гибели.

Почувствовав, что его настроение изменилось, Илис передвинулась и вытянула ноги к угольной жаровне, стоявшей на полу. Наклонившись вперед, она попыталась поймать взгляд капитана в надежде, что ей удастся хоть немного отвлечь его от грустных мыслей и что-нибудь выяснить об отце.

— Скажите, Николас, а Ганза когда-либо захватывала пленных, с тем чтобы потом потребовать за них выкуп?

Николас откинулся на спинку.

— У нас есть заложники. Эти люди совершили те или иные преступления против союза. — У него зародились подозрения, и он, подняв глаза, пристально посмотрел на девушку. — Фы имеете ф фиду кого-то определенного?

— Конечно, — с готовностью ответила Илис. — Прежде чем мой отец был похищен, он несколько раз ездил в Стиллиардс, и есть предположение, что его захватили ганзейцы. Мне остается только гадать, что из услышанного — правда.

— Обычно мы продаем товары, фрейлейн, а не людей, — заметил капитан.

Но Илис, которая не могла смириться с тем, что от нее просто отмахнулись, продолжала нажимать на него:

— Ходили слухи, что мой отец обменял большую часть своих ценностей на золото Ганзы. Вы не допускаете, что кого-нибудь в союзе мог заинтересовать ларец, полный золотых монет?

— Естественно, фсегда найдутся те, кто жаждет обогатиться любым способом. Однако до меня такие слухи не доходили, и среди моих знакомых нет людей, которые что-либо слышали, поэтому, боюсь, я не ф силах помочь фам, фрейлейн… хотя фсем сердцем желаю этого. Не сомневаюсь, если бы я каким-либо образом обнаружил местонахождение фашего отца, то навеки завоевал бы фашу любовь и это послужило бы мне наградой за труды.

— Но кто может знать что-либо о нем? — допытывалась Илис, проигнорировав его попытку перевести разговор на другую тему. — У кого мне спросить?

Николас указал на Максима и ухмыльнулся, дав понять, что не желает отвечать на ее вопрос.

— Думаю, мой друг ф состоянии помочь фам. У него есть свои шпионы.

Максим поднял глаза и бросил на приятеля скептический взгляд.

— До меня не дошел глубокий смысл твоей шутки, Николас. О каких шпионах ты говоришь?

— Как? О Фиче и Спенсе, естественно, — весело отозвался капитан. — Это такая ловкая парочка. Ты послал их следить за Арабеллой, а они фернулись с бриллиантом — с Илис. Если они согласятся совершить такой же подвиг для меня, я настоятельно попрошу тебя послать их с подобным поручением. Прикажи им найти отца Илис, и, кто знает, может случиться, они привезут его.

— Я не решусь снова довериться им, — твердо заявил Максим. — Я до сих пор занят тем, что разбираюсь с последствиями их первого путешествия, и сомневаюсь, что смогу управиться с еще одним таким же сюрпризом, — добавил он, нежно глядя на свою подопечную.

Губы Илис тронула озорная улыбка.

— О, неужели я слышу слова труса, милорд?

— А разве я не имею на это права? — с вызовом отпарировал он. — Вы почти лишили меня мужества, мадам.

Илис рассмеялась и откинулась на подушки.

— Вы пытаетесь изобразить себя невинным созданием, но нам всем известно, что дело обстоит совершенно иначе.

— Это спорное утверждение, — возразил Максим. — Я уверен, что нужно обойти полсвета, чтобы отыскать столь одаренного мучителя. — Он указал рукой на Илис, чье лицо светилось счастьем. — И не простую девушку, а человека, достойного быть противником в самой сложной игре. Сомневаюсь, что даже Арабелле было бы под силу устроить такие интересные развлечения.

Внезапно Илис охватило волнение, и она, не задумываясь, произнесла:

— Арабелла слишком застенчива для мужчины вро… — Сообразив, как именно Максим может истолковать ее заявление, она смешалась. — Я имела в виду… вы… э-э…

От Максима не укрылось ее состояние, и он с восторгом ухватился за ее слова:

— Для мужчины вроде меня? Вы это хотели сказать?

Она принялась изучать мех полсти в попытке скрыть от него залившиеся румянцем щеки.

— Я только имела в виду, что вы временами… кажетесь… излишне смелым.

Максим с некоторым сомнением относился к путешествию в Любек, так как понимал, что его ждет суровое испытание: наблюдать, как Николас ухаживает за Илис. Но когда он заметил, что девушка несколько смягчилась по отношению к нему, у него появился проблеск надежды, и поездка уже не казалась столь уж неприятной.

— А вы считаете, что мне подошла бы более смелая девушка?

— Кто я, чтобы судить, милорд? — Она задала этот вопрос с таким видом, будто ее поразила его настойчивость. — Я знаю вас всего несколько месяцев, а этого недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы.

— И все же! — Максим отмел ее попытки ускользнуть от ответа. — У вас сложилось собственное мнение, и мне чрезвычайно интересно узнать его. Вы убеждены, что мы с Арабеллой были бы плохой парой, однако не желаете говорить, какой тип женщины подошел бы мне. — Он пристально посмотрел ей в глаза и спросил: — А человек с таким характером, как у вас, подошел бы мне?

Илис открыла было рот, чтобы опровергнуть его предположение, но слова не желали идти с языка. Как она может отречься от того, что чувствует?

— Nein, nein, — вмешался Николас, чем спас ее.

Его охватило недовольство оттого, что разговор принял такой оборот, а колебания Илис заставили его насторожиться. За долгие годы он неоднократно был свидетелем тому, как женщины из разных стран и с различным общественным положением останавливали свое внимание на Максиме, который волновал их сердца, хотя трудно сказать, отдавал ли он себе в этом отчет. Его не удивило бы, если бы и Илис поддалась обаянию маркиза, однако на этот раз были бы задеты его интересы.

— Ты, Максим, рассудительный и целеустремленный человек. Поэтому твоим потребностям больше отвечает девушка с кротким характером, которая будет покорно принимать твою фласть над собой. Естественно, Арабелла была бы для тебя наилучшим фариантом.