Как прелестна роза - Маккини Миган (список книг txt) 📗
— А ты, должно быть, воспитывался, не обремененный никакими нравственными принципами? Неудивительно, что Джорджия проиграла войну. — Кристал отвернулась, не желая, чтобы Маколей видел раскаяние в ее глазах. Ну почему каждый раз, споря с ним, она обязательно укоряет его войной? Она ненавидела себя за это. Но ведь Кейн сам виноват: он всегда стремится задеть самую больную струнку в ее душе, и она чувствует себя настолько беззащитной, вынуждена обороняться, прибегая к тактике трусливых нападок.
— Может, я и «белая шваль», однако не бегаю от Правосудия, — парировал Кейн с язвительной горечью и ожесточением в голосе.
Его реплика глубоко ранила девушку, словно ей ткнули в сердце нож. Теперь они квиты.
Бедняки из белого населения южных штатов.
Кейн погладил ее по щеке, потом медленно потянул к себе, и она, так же медленно, шагнула в его объятия.
— Мы здесь не для того, чтобы думать об этом, — тихо промолвил он.
— От реальности не скроешься. Как же мы можем не думать о ней? Отсюда и все наши ссоры.
Маколей хохотнул.
— Мои родители частенько ссорились, дрались, как черти. В сущности, по-моему, дня не проходило, чтобы они не устроили перебранку с кулаками. Мама однажды так огрела отца сковородой по голове, что он двое суток лежал как убитый.
Кристал в ужасе вытаращила глаза. Даже в самых своих бредовых фантазиях не могла она представить, чтобы ее родители учиняли подобное.
Кейн насмешливо скривил губы.
— Я понимаю, для тебя это несколько необычно, но главное вот что: уладив свои разногласия, они отсылали нас с братьями на улицу, погулять. Иногда на целый день. Могу только догадываться, чем они занимались в спальне по нескольку часов подряд. До сих пор звучат в ушах их смех и счастливые вопли. — Он взял лицо девушки в свои большие ладони. — Знаешь, мама, должно быть, почувствовала, что отец погиб. Она просто утратила интерес к жизни.
Скорбь в его голосе глубоко взволновала Кристал. Она сразу вспомнила своих родителей, Они умерли вместе, как, наверное, и желали бы. Только это и служило ей утешением.
Маколей взял девушку за руку, чтобы повести к кровати, но она по-прежнему не двигалась с места.
— Что тебя останавливает? Тебе это не нравится? Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
Кристал отвернулась.
— Ты же знаешь, мне все нравится. Даже слишком. Ты просто сводишь меня с ума, у меня не хватает сил.
— Хватает. Ты это доказала. И снова докажешь.
Кристал посмотрела в глаза Кейну. Может, в чем-то он действительно простой парень из Джорджии, однако мужчина, стоящий сейчас перед ней, прошел выучку в кровавых битвах, закаливших и ожесточивших его дух. Он знает, чего хочет, и не видит смысла в том, чтобы попусту тратить время. От этой мысли перехватило дыхание, сердце забилось испуганно в предвкушении чего-то необычайно волнующего, обещавшего новизну впечатлений.
Кристал почувствовала себя в кольце уютных объятий Маколея. Как же она боится привыкнуть к его защите. Ведь его любовь к ней висит на тонкой ниточке, которая может лопнуть в ту же секунду, как только он увидит объявление о розыске с ее приметами.
— Матрас грязный, — прошептала девушка, ощутив на своей хрупкой нежной шее обжигающие отпечатки его губ.
Верное замечание. Матрасом служил замызганный чехол из тика, набитый сухой травой, пучками торчавшей в прорехах старой материи. Об одеялах с простынями оставалось только мечтать.
Кейн тут же устранил непредвиденное препятствие, накрыв матрас своим военным пальто, затем осторожно опустил на кровать Кристал, погрузив ее в восхитительное тепло, которое впитало из его тела синее сукно. Они утоляли свою страсть неторопливо, медленно, с каждым движением проникаясь уверенностью, что в мире, который возводят для себя, они навсегда будут избавлены от вторжения извне. А после, лежа в объятиях Маколея, охранявших ее от опасностей, Кристал закрыла глаза, и ей приснился сон.
Кристал снился ее возлюбленный — Кейн. Но он не разбойник и не шериф. Во сне Кейн явился ей истинным джентльменом; он прибыл с визитом к ван Аленам в их роскошный особняк на Вашингтон-сквер.
Вот он стоит на крыльце, одетый в черный костюм со строгим галстуком, но без шляпы. Маме Кейн не очень понравился.
— Он — упрямец, его не обуздать, — поделилась с ней мама, разглядывая Маколея в открытую дверь, хотя тот со своей стороны тоже и видел их, и слышал реплику миссис ван Ален. Кристал не могла не согласиться с мнением матери. Тем не менее, она пригласила Кейна в дом, отметив про себя, что черный цвет ему к лицу, прекрасно сочетается со всем его суровым обликом и особенно с глазами, светлыми как лед.
Отец уединился с Кейном в библиотеке, где они вели беседу за бокалом виски, а Кристал с матерью в гостиной потягивали ликер. Кристал не переставала удивляться такому странному сну. В настоящей жизни никто никогда не просил ее руки у родителей; она тогда была слишком юна. Правда, вовсе не трудно представить, как бы все это происходило.
Отцу, естественно, поклонник младшей дочери пришелся по душе. За дубовыми дверями библиотеки то и дело раздавался его раскатистый хохот, наполняя Кристал радостью и надеждой. Мужчины обычно или сразу же проникались к Кейну симпатией и уважением, или трепетали перед ним от страха. Или-или, и никак иначе.
— Я рожу ему сыновей, мама? И вырастут ли они такими же сильными, страстными и красивыми, как он? — Кристал задавала вопросы, которые с естественной непринужденностью слетают с губ только в абсурдном нелепом сне. В реальной жизни она никогда не осмелилась бы вести с матерью столь откровенный разговор.
— Мы с отцом всегда хотели, чтобы, кроме вас с Аланой, у нас были и сыновья. Да, моя дорогая Кристал, ты должна родить Маколею сыновей. — Мама потрепала ее по руке, согревая дочку своей ангельской лучезарной улыбкой, и вновь сосредоточилась на вышивании.
— Мама, а он будет любить меня, как папа тебя любит? — Кристал и сама услышала грусть в своем голосе.
— Ну разумеется, конечно. Иначе мы не позволим ему жениться на тебе, глупышка ты моя. — Мама опять потрепала ее по ладони. Кристал взяла иголку и тоже стала вышивать. Правда, особыми успехами в рукоделии она похвастать не могла. А вот Алана — большая искусница.
— Эй, ты что! — вдруг загремел рассерженный и вместе с тем пронизанный страхам голос отца. — Я спрашиваю, что ты делаешь, приятель?! Это замечательный парень, не тронь его! Он — жених моей дочери!
Мама вскочила со своего кресла у камина и, приоткрыв дверь в библиотеку, пронзительно вскрикнула. У Кристал по спине побежали ледяные мурашки.
Словно страдающая подагрой старуха, она медленно отложила в стороны пяльцы, с трудом поднялась на ноги и нехотя побрела к библиотеке, каким-то образом уже догадавшись, что предстанет ее взору.
Она увидела Дидье.
Помещение библиотеки окутала мгла; лишь языки пламени в камине отбрасывали свет на фигуру ее Дяди, облаченного в синий пиджак, из-под которого выгладывал пестрый шелковый жилет, элегантно облегающий его выпирающее брюшко. Кристал смотрела на него и больше не удивлялась тому, что ее тетя вышла за него замуж. Болдуин Дидье — красивый мужчина, интересный, похож на короля, благодаря бородке клинышком, а взгляд холодный, пронизывающий, как и у Кейна. Но в отличие от глаз Маколея, в которых изредка она замечала душу, взывавшую к спасению, юношу, нуждающегося в тепле и любви, во взгляде Дидье таилась ледяная засасывающая пустота.
Она резко развернулась, протягивая в полумрак руки, надеясь увидеть своего отца, который поможет ей, защитит, но отец исчез, растворился в черноте вместе с матерью.
Потом тени расступились, открыв ее взору картину, так сильно напугавшую маму.
Маколей возвышался на стуле с петлей на шее, во рту — кляп, глаза завязаны. А рядом стоял Дидье, приготовившийся вышибить опору из-под его ног.
— Ты плохо вела себя, Кристал. Тебя следует наказать, — произнес Дидье; от взгляда его голубых глаз у нее похолодела спина.
