Маленький скандал - Кэбот Патриция (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
И еще она продолжала обдумывать вопрос, который долго не давал ей уснуть после того, как Изабель начала мирно сопеть, и который она не осмеливалась обсуждать с девушкой… Что ей делать дальше?
Нет, это касалось не Дэниела Крэйвена. В том, что касалось Кейт, эта тема была уже закрыта. Берк достаточно ясно дал понять, что разделается с ним, как только найдет. Попытки Кейт убедить его, что хотя он и поступил с Изабель очень низко, однако не причинил ей никакого вреда, ни к чему не привели. Маркиз Уингейт был полон решимости найти Дэниела Крэйвена и убить его, как только доставит в Лондон свою дочь.
И Кейт решила, что ей, собственно, не за что осуждать его. Дэниел на этот раз обыграл сам себя. Как она ни пыталась, она так и не смогла представить себе, чего Дэниел надеялся добиться своей сумасшедшей авантюрой с Изабель…
Правда, это не совсем так. У нее была одна мысль по поводу того, ради чего он так поступил. Но это было настолько нелепо, так пугающе, что она немедленно выбросила ее из головы.
Нет. Дэниел он и есть Дэниел. Он увидел в Изабель способ обогатиться и принял его, чтобы в результате понять, что по какой-то причине, известной только ему, не сможет с этим ужиться.
Но для чего занимать мысли мотивами поведения такого человека, когда есть другой, намного более сложный — и симпатичный — человек, чтобы думать о нем? Так как настоящей причиной того, что Кейт не могла уснуть, было то, что она не могла не думать о Берке.
И не только о Берке, но и о том, что ей делать утром, когда он велит подавать экипаж.
Ведь она знала: то, что она сказала служанке в то утро, было правдой — они были семьей.
И с этим она ничегошеньки не могла поделать. Она была так отчаянно влюблена в Берка! И знала точно, что никогда не будет без него счастлива.
Как Кейт могла повернуться спиной к такой любви, если единственное, что удерживало ее от того, чтобы броситься в его объятия, было отвращение к социальным кругам, в которых он вращался? Сейчас она чувствовала, что сможет сносить их — сносить все: насмешки, уколы, взгляды, — пока Берк будет с ней. Даже к Изабель — теперь-то она это знала — она испытывала покровительственную и нежную любовь, словно девушка была ее собственным ребенком. Когда ее поддерживает такая любовь, никакие светские козни ей не страшны. Больше не страшны.
Но теперь возникла другая проблема — как дать Берку знать о том, что ее любовь к нему сильнее, чем ненависть к свету?
С того самого момента, когда они нашли Изабель, у них не было ни единой возможности побыть вдвоем. А отношение к ней Берка на протяжении всего дня было намеренно нейтральным. О, разумеется, он был неизменно вежлив. Но даже и не помышлял о том, чтобы еще раз сделать ей предложение.
А если учесть, насколько категорически она отвергла его последнее предложение, то скорее всего он и не станет делать его еще раз.
И ей не в чем его винить. Его испугало, Кейт это понимала, все то, что она открыла ему в то утро — сначала о ребенке, о том, что не выйдет за него замуж, и, наконец, правду о Дэниеле Крэйвене. Все это наверняка породило у него испуг и недоверие. А почему он должен был поверить — хотя бы о Дэниеле, — если никто другой ей не верил?
В любом случае больше он об этом не вспоминал. Всю оставшуюся часть дня маркиз не обменялся с ней ни словом, если не считать ситуаций, когда ему приходилось это делать из вежливости. Все его внимание — и это справедливо — было сосредоточено на Изабель. Именно из-за состояния Изабель маркиз решил, что они проведут еще одну ночь в Гретна-Грин, чтобы она отдохнула, а уже утром тронутся в обратный путь в Лондон. Именно ради Изабель Берк нашел лучшую в этих местах гостиницу и щедро заплатил ее владельцу, чтобы он предоставил ему три лучшие комнаты, несмотря на то что предварительно их не резервировал.
Теперь было три часа утра, и, даже находясь в самой уютной постели самой милой комнаты во всей Шотландии, Кейт не могла уснуть.
Теперь она была уверена, что поступила как самая настоящая дура. И как любой дуре, ей отныне придется страдать из-за собственной глупости. Она должна будет вернуться в Линн-Реджис к няне Хинкл. Маркиз, конечно, предложит помощь для их еще не родившегося ребенка, и Кейт подумала, что ей придется ее принять, потому что никаких других источников дохода у нее нет. И несомненно, он будет настаивать на том, чтобы время от времени видеться с ребенком, и ей придется бывать в его обществе, что еще более усложнит для нее задачу забыть его навсегда.
Чувствуя себя глубоко несчастной, Кейт перевернулась на другой бок…
…и снова почувствовала запах.
Ошибки быть не могло. Дым. Она ясно чувствовала запах дыма.
Но это был не дым пожара. Нет, это был запах горелого, это верно, но горелого табака. Кто-то курил. Кто-то курил, и довольно близко.
Заинтересовавшись, Кейт села в кровати и потянулась за пеньюаром. Комнаты, в которых была размещена семья лорда Уингейта, располагались на третьем этаже, и в каждой из них была дверь, выходящая на небольшую террасу, где, как объяснила жена владельца гостиницы, если позволяет погода, гости любят завтракать. Выбравшись из постели, Кейт увидела, что хозяйка оставила двери на террасу приоткрытыми, из-за чего в комнату проникала не только осенняя прохлада, но и дым, который она продолжала ощущать.
А вдруг — сердце Кейт забилось чуть быстрее — это Берк вышел покурить? Маркиз частенько курил сигары. А может, он просто захотел подышать свежим воздухом…
Больше Кейт не колебалась ни секунды.
Она распахнула дверь и шагнула наружу.
Дождь, который лил несколько дней, прекратился, хотя по небу еще плыли отдельные тучи. Было темно, но временами сквозь облака прорывался свет луны — достаточно яркий, чтобы она могла отчетливо разглядеть маленький столик на кованых чугунных ножках в центре террасы и фонтан, который не работал в это время года, внизу, во дворе гостиницы.
Однако ей не нужен был лунный свет, чтобы определить, откуда доносится резкий табачный запах. Она прекрасно видела, как человек затягивается сигарой, так как в эту секунду ярко вспыхивал ее кончик. Он стоял прислонившись к ограде террасы, а по свету, который просачивался из окна соседней с ней комнаты, можно было безошибочно определить, как он туда попал.
Если он и удивился внезапному появлению Кейт, то ни одним жестом не показал этого. И лишь тихо проговорил:
— Что ж, разве это не прекрасно? Я как раз стоял здесь и раздумывал, как же мне тебя разбудить, чтобы не потревожить это чертово дитя. И тут ты выходишь. Прекрасно разыграно, Кейт!
Потрясенная, Кейт поплотнее запахнула воротничок пеньюара, словно тонкая ткань была способна защитить ее не только от ночной прохлады, но и от нежелательного присутствия этого человека.
— Дэниел. — Ее губы стали белыми как мел. — Что… что ты здесь делаешь?
Но на самом деле она знала ответ на этот вопрос. Она знала его всегда.
И это не имело никакого отношения к Изабель.
— Маркиз находится по соседству, — быстро сообщила она, пока он не успел ответить. Она показала на балконную дверь справа от себя, хотя не имела ни малейшего представления, где именно находится комната Берка. Света за плотно закрытыми дверями не было. — Он очень рассержен. Он убьет тебя, если обнаружит здесь.
— Я знаю. — Дэниел медленно выпустил длинную струю голубоватого дыма. — Однако я из предосторожности подождал, пока не получу весточку, что он улегся спать. — Его лицо сделалось задумчивым. — Удивительно, чего только мужчина не найдет, спустившись в кухню какого-нибудь заведения.
— О, ты знал, кого попросить о помощи, — с горечью сказала Кейт. — Уверена, что Марта лишь через несколько месяцев придет в себя после твоих посещений.
Он вопросительно поднял бровь.
— Марта? — Затем, вспомнив, продолжал: — Ах, Марта! Да, да. Милая девочка. Ну может, не такая милая, как жена владельца этого старинного местечка, но не менее… покладистая.
Кейт сжала зубы.
