Серебряное пламя - Джонсон Сьюзен (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— В самом деле! Это действительно так! — согласилась Эмили счастливо, и ее ответная улыбка напомнила ему Импрес. Должно быть, так она выглядела в двенадцать лет — светловолосая, с румяными щеками и танцующими огоньками в глазах. — И Пресси говорила, что я могу сделать прическу, потому что будет семейное торжество.
Раздался стук захлопываемой двери, все повернулись и увидели Импрес, замершую в ухода в комнату.
Она была одета в утреннее платье из бледно-желтого шелка, и Трею вновь бросилось в глаза, насколько полнее стали у нее груди. Возможно, подумал он, это ухищрения портного, чтобы добавить привлекательности в образ куртизанки. И очень эффектные, решил он, почувствовав, как зажглось желание.
— Посмотри, кто пришел, Пресси! — воскликнул Гай.
— Разве это не прекрасно! Трей на каникулах и приехал навестить нас! — Глаза Женевьевы были широко раскрыты от восторга.
— Посмотри на мою новую шляпку, Пресси! Трей говорит, что она очень идет мне! — сказала Эмили совершенно по-взрослому, но, в конце концов, захихикала, как подросток.
Возбужденные улыбки светились на лицах детей, голоса были полны восторга, все окружили Трея, но что задело Импрес больше всего, так это Эдуард, обвивший руками шею Трея. Он прилип к нему просто со свирепой решимостью, его большие детские глаза смотрели на Импрес с осторожностью. Она почувствовала, как на ее глазах появились слезы.
— Доброе утро. В Париже ты долго спишь, — сказал Трей вежливо, его рука с длинными пальцами обнимала Эдуарда.
— О, Пресси, теперь никогда не встает рано, не так ли? — вставил замечание Гай, пытаясь сгладить впечатление от каменного выражения лица сестры, голос у него был просительный.
— Полагаю, что ты очень устала вечером, — заметил мягко Трей, увидев слезы на глазах Импрес.
Импрес не собиралась отчитываться за свое расписание перед человеком, который постоянно жил вне условностей. Она долго спала по утрам, потому что часто ставала ночью к Максу и перепеленовывала его, прежде чем положить обратно в колыбель.
— А ты что-то рано, — ответила она, обиженная и раздраженная. — Неужели в Париже трудно найти развлечения?
— Вовсе нет, — ответил Трей миролюбиво, — я совсем не ложился в постель, чтобы поспать. — И слегка улыбнулся.
Горячее негодование затопило Импрес, когда она увидела следы бессонной ночи на его прекрасно вылепленном лице и, конечно, его вечерний костюм, который, как она только что заметила, не был сменен. Черт бы побрал его распутную душу, подумала она возмущенно, и, понизив голос до шепота, даже не осознавая этого, сказала:
— Надеюсь, ты развлекся соответствующим образом?
— Благодарю, очень хорошо.
В его серебристых, мерцающих глазах сверкнула неконтролируемая ярость. Подбородок Трея мирно покоился на темноволосой взлохмаченной головке Эдуарда, его поза была расслаблена и спокойна, но острый взгляд вызвал дрожь в спине Импрес, дрожь, которая причудливо переросла в странное растекающееся тепло, и она невольно прикоснулась открытой ладонью к двери за своей спиной, словно гладкая поверхность красного дерева могла остановить отклик ее тела на исходившую от Трея опасность.
— Трей должен увидеть мое вечернее платье — вмешалась Эмили, не понимавшая горячего обмена взглядами и репликами, и оба взрослых заставили себя обратить внимание на девочку.
С уверенностью, происходившей от большого светского опыта Трея, он ответил раньше, чем нашлась Импрес.
— Замечательно, принцесса, пойди, надень его и покажи мне, а я, если ты мне скажешь, какие твои любимые драгоценности, куплю ожерелье к твоему великому празднеству. Каждая юная леди нуждается в драгоценностях для своего первого взрослого вечера.
Когда он улыбнулся, Импрес оценила его обаяние в полной степени и на короткий момент вспомнила зимний вечер в Монтане. Тогда он спросил ее, какие цветы она любит.
— О, Трей! Правда? Ты купишь мне бриллианты? — спрашивала Эмили в экстазе и, наклонившись вперед так, что ее глаза оказались на одном уровне с Треем, спросила с исступленным пристрастием: — Правда?
— Эмили, вспомни о своих манерах! — резко сказала Импрес, видя, что улыбающийся Трей согласно кивнул. — Конечно, он не купит тебе бриллианты! — взорвалась она раздраженно, почти не владея собой при виде столь очевидной щедрости и столь явного детского обожания. Черт бы его побрал! Все любили его.
— Трей сказал, что купит, — вызывающе сказала Эмили, — и я хочу бриллианты.
— Беги быстрей, принцесса, и приходи в платье, — предложил Трей спокойно, тон у него был примирительный. — Твоя сестра и я обсудим ожерелье. — При этом он бросил заговорщический взгляд на Эмили.
— Даже не собираюсь, — заявила Импрес враждебно, после того как Эмили, одарив сияющей улыбкой Трея, с разлетающимися юбками выбежала из комнаты. На секунду Импрес захотелось проявить твердость и закончить этот спор раз и навсегда.
— Только не здесь, — сказал Трей спокойно, с безмятежной улыбкой поглядывая на Гая и Женевьеву, в то время как его пальцы гладили шелковистые волосы Эдуарда. Словно он прочитал ее мысли и спешил опередить ее-Теперь, если вы считаете, что Эдуарда можно взять на прогулку, — обратился он к Гаю и Женевьеве, — то мой экипаж готов повезти нас в зоопарк.
Прежде чем Импрес запротестовала, Эдуард соскочил с коленей Трея и завопил:
— Слоны, слоны, слоны! — голосом, который зазвенел по всей комнате.
— Ты же знаешь, кто больше всех любит прогулки в экипаже, Пресси, — сказал Гай возбужденно, неприкрытая радость слышалась в его голосе. — Мы возьмем с собой…
— Быстро отправляйся, если ты собираешься ехать, — сказала Импрес, обрывая Гая прежде, чем он упомянет Макса и тот факт, что прогулки в экипаже его любимое развлечение. Взволнованная, она быстро повернулась к Трею и сказала: — Я помогу им собраться… ты знаешь, пальто и все такое прочее, — добавила она торопливо и прогнала их из комнаты.
В душе Трея зародилось подозрение от внезапной уступчивости Импрес и проявленной заботы, но он только пожал плечами, видя, что дети собираются.
Спустившись на десять ступенек из холла, Импрес поймала Гая за руку, остановив его, и прошипела:
— Ни слова о Максе! — Она повернулась к Женевьеве, которая увидела гримасу боли на лице Гая. — Не спорь, делай, как я сказала. И скажи Эмили. Я позже объясню.
Они уставились на нее, изумленные странным приказом, но тон потряс их так же, как и несколько месяцев назад, когда она потребовала, чтобы они не упоминали имени Трея вообще, и они знали, что лучше не спорить.
— Эдуард… — начал, было, Гай, но Импрес покачала головой.
— Что бы он ни сказал, ничего не будет ясно, но ради Бога, не обращайте внимания, если он что-то скажет о Максе.
— Не беспокойся, Пресси, если ты не хочешь, мы не будем, — быстро ответил Гай, намереваясь защитить ее и Макса, если она считает это необходимым. Но хотя его лояльность была на стороне Импрес, он преклонялся перед Треем и надеялся, что разлад между взрослыми не отразится на его дружбе с Треем. — Я скажу Эмили, — пообещал он, пытаясь успокоить сестру. — Не беспокойся Пресси, никто ничего не скажет о Максе.
— Ты поняла, Женевьева? — спросила Импрес немногословно.
Большие, как блюдца, голубые глаза девочки недоумевающее смотрели на Импрес; так и не поняв в итоге ни почему запрещено говорить о Максе, ни почему Импрес всегда обрывала упоминание о Трее, она молча кивнула в знак согласия.
— Тогда поторопись и надень свое пальто.
Вдруг это не сработает? — подумала Импрес со страхом, когда они спускались по лестнице. Имя Макса может случайно выскользнуть… Боже, что ей делать? Вчера она думала, что Трей ушел из ее жизни, а сегодня Трей Брэддок-Блэк снова устанавливал свои собственные правила.
Нервно пригладив волосы она отметила, что не все пуговицы на ее платье застегнуты после кормления Макса и, пожав плечами, отправилась встретиться лицом к лицу с мужчиной, который разрушил ее жизнь или почти сделал это. Импрес вернулась в залитую солнцем комнату и нашла Трея, все еще комфортно расположившегося на полу. Как ему нравится, подумала она горячо, не беспокоиться ни о чем в мире. Его не касается, что в комнате наверху у него сын, не волнует, что он ворвался в ее жизнь, пытаясь разрушить тот хрупкий мир, который она построила, он абсолютно не испытывает никакой неловкости, явившись в дом так рано.
