Искушение любовью - Милан Кортни (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Да ладно, Джесс. Ты расстроена, я понимаю. Но давай вести себя разумно.
Ее голос дрогнул:
— Я не твоя жертва. И я веду себя очень разумно. Единственный способ жить спокойно — это избавиться от тебя. Ты смотришь на меня и видишь перед собой всего лишь вещь. Вещь, которую можно взять и использовать, когда она тебе понадобится.
— Джесс, мы оба знаем, что стрелок из тебя никакой. Это просто смешно. Какая-то пародия на дуэль.
— Опять же — тебе просто нравится в это верить. Сейчас ты убеждаешь себя, что тебе ничто не грозит, что женщина ни за что не сможет в тебя попасть. Ты говоришь себе, что тебе нечего бояться и что стоит только выбраться из этой нелепой ситуации — и ты снова сможешь манипулировать мной, как тебе захочется. Но может быть, я не такой уж плохой стрелок. Ты хочешь опять причинить вред мне и тем, кто мне дорог, и на этот раз я не стану поворачиваться и убегать.
Уэстон презрительно посмотрел ей в лицо:
— Прекрасно. Можешь думать так. Но предупреждаю — когда этот спектакль закончится и я не получу ни одной царапины, мы поговорим еще раз. — Он искоса взглянул на Марка. — Если, конечно, мне позволят говорить. Некоторые из присутствующих здесь уже показали свое дурное воспитание и неджентльменское поведение.
— Я просто не стал драться с тобой по твоим правилам, — заметил Марк. — Подумай о том, что ты сделал.
— Что? Что я сделал?
— Уэстон, — сказала Джессика, — по твоей вине я чуть не умерла. Смерть прошла буквально в трех дюймах от меня. С чего ты взял, что я отпущу тебя безнаказанным?
Он зевнул.
— Хорошо. Давай покончим с этим цирком.
Они развернулись друг к другу спинами. Секунданты — Годвин со стороны Уэстона, Марк с ее стороны — начали отсчитывать шаги. С каждым футом ситуация казалась Джессике менее и менее реальной. Это было невероятно. Неужели она и в самом деле вызвала Уэстона на дуэль? Неужели сейчас все закончится?
Они обернулись. Фигура Уэстона почти полностью скрывалась в тумане. Какой жалкий человек, внезапно подумала Джессика. Она не могла поверить в то, что из-за него чувствовала себя такой бессильной. Ее слегка била дрожь. Годвин поднял белый платок.
Ей было необязательно стараться опередить Уэстона. Джессика взяла себя в руки и попыталась стоять спокойно. Он ни за что не попадет. В таком тумане и на таком расстоянии… для Уэстона это было невозможно.
Годвин взмахнул платком. В эту же самую секунду Уэстон вдруг направил пистолет на Марка. Должно быть, все это произошло мгновенно, потому что Марк даже не успел отреагировать. Но эти доли секунды, промежуток времени между двумя ударами сердца, показались Джессике вечностью. Дуло пистолета Уэстона медленно поворачивалось к человеку, которого она любила больше всего на свете, и Джессика выстрелила.
Почти тут же прозвучал и его выстрел. Кто-то вскрикнул. Отдача ударила ее в плечо, и все вокруг заволокло облако черного порохового дыма. Не дожидаясь, пока оно рассеется, Джессика со всех ног бросилась к Марку, чувствуя, что ее сердце сейчас разорвется на куски. Ее руки были холодными как лед.
Они оба были на земле, и Марк, и Уэстон. Но Марк спокойно прижимал к плечу Уэстона платок, в то время как Годвин бесполезно метался рядом.
— У меня были противоречия исключительно с сэром Марком, — выговорил Уэстон. — Это… это просто смешно.
— Это неправильно, — бессмысленно повторял Годвин. — Это совсем не по правилам. — Казалось, он только сейчас понял, что намеревался сделать Уэстон.
— Я о том же. — Марк нажал чуть сильнее, и Уэстон поморщился. — В таком деле, как это, не может быть никаких правил чести.
— Но следует… следует обо всем рассказать.
— И признать, что меня подстрелила женщина? Господи, ни за что. — Он взглянул на Джессику. — Ты промахнулась.
— Нет, это ты промахнулся, — заметил Марк. — Притом что стоял в шести шагах.
К ним уже спешил доктор. Он склонился над Уэстоном, сосчитал его пульс и осторожно осмотрел рану.
— Кость не задета, — объявил он. — И жизненно важные органы тоже. Рана сквозная. Но если бы пуля прошла тремя дюймами ниже и левее… — Он присвистнул и достал из кармана фляжку. — Держите. Вам это понадобится.
Уэстон поднес фляжку к губам.
— Я не промахнулась, — сказала Джессика. — Тогда смерть прошла в трех дюймах от меня. Сейчас я подарила тебе эти три дюйма.
Их взгляды встретились, и Уэстон побелел, как лист бумаги.
— В следующий раз, — добавила она, — я не буду такой великодушной. То, что ты со мной сотворил, — оскорбление, и его можно смыть только кровью. Ты ничего не можешь мне сделать. Разве что поставить в неловкое положение. Но я могу сделать с тобой все что угодно. У меня есть власть над твоей жизнью и смертью. Это, — Джессика показала на рану, — чтобы ты знал, что в следующий раз, когда ты побеспокоишь меня или моих близких, я применю эту власть без колебаний.
Кадык Уэстона судорожно дернулся.
— Но ведь следующего раза не будет? Не так ли, Уэстон?
Он покачал головой. И в этот раз — в этот раз — она ему поверила.
Глава 23
Марк помог Джессике войти в ожидавшую их карету и забрался следом.
Он провел много бессонных часов, думая о том, что она сказала ему вчера. Он снова и снова прокручивал в голове эти жестокие слова, изучал их со всех сторон. Он даже перечитал все части статьи, которую Джессика написала для Пэррета. И пришел к неизбежному заключению: какая-то часть ее действительно его ненавидела. Они еще не успели обсудить вчерашнюю размолвку, и она висела между ними, словно темное облако.
Джессика сидела напротив него и старалась не встречаться с ним глазами.
— Прости меня, — наконец сказала она, внимательно рассматривая кожаную обивку сиденья. — Мне очень, очень жаль, что вчера я наговорила тебе таких ужасных вещей. Я… не должна была этого говорить.
— Не извиняйся. — Марк поймал ее взгляд. Джессика вздохнула. — Когда мы с тобой познакомились, ты вздрагивала от моих прикосновений. И я понял, что ты так и не перестала этого делать — во всяком случае, внутренне.
Она закрыла глаза.
— Думаю, что тогда, в Шептон-Маллет, ты сказала мне правду. Ты ненавидишь меня за то, что все досталось мне так легко, в то время как тебе пришлось тяжело бороться. Ты презираешь меня за то, что я сам себе нравлюсь. И, Джессика… я думаю, ты все еще думаешь, что не заслуживаешь счастья.
Она снова вздохнула:
— Счастье всегда кончается. А когда оно уходит… это так невыносимо больно.
— Попробуй продержаться год, — предложил Марк. — Думаю, ты привыкнешь.
— Целый год счастья? — не поверила она.
— Целая жизнь счастья, — поправил он. — Ты будешь счастлива, и тебя будут окружать люди, которые тебя любят, — братья, сестры, друзья, дети… лошади, если хочешь. И кошки. И утки.
— Утки?
— Да, утки, — упрямо повторил Марк. — И еще муж.
Джессика подняла голову. В ее глазах блеснули слезы.
— Сегодня я перестала убегать от своего прошлого, — тихо сказала она. — Может быть, у меня получится не убегать от мужей и уток.
Он подсел к ней ближе, осторожно обнял и поцеловал — так нежно и невинно, словно это был их первый поцелуй и он хотел только узнать вкус ее губ. И в каком-то смысле это было действительно так, потому что в первый раз за все время Джессика по-настоящему расслабилась в его объятиях. Он обхватил ее лицо ладонями, и она ласково и неуверенно поцеловала его в ответ — как будто это было будущее, расстилавшееся перед ней. Как будто она хотела… сохранить его навсегда.
— Я люблю тебя, — сказала она. — А это особое разрешение… как ты думаешь, может быть, мы все же могли бы его использовать?
Марк поцеловал ее в щеку. Потом в другую. Потом чуть отстранился и заглянул ей в глаза.
— Нет, Джессика, — серьезно сказал он. — Думаю, что время особого разрешения истекло.
Она встревоженно распахнула глаза и крепко сжала его руку.
— Я много думал о семье, — сказал Марк. — И понял, что получение особого разрешения на брак было ошибкой. Есть гораздо более важные вещи.
