Город грешных желаний - Арсеньева Елена (читаем книги .txt) 📗
А Троянда об этом не знала! Ее мучили кошмары, ей слышались дальние стоны, но, поскольку вся ее жизнь стала одним сплошным кошмаром и стоны часто рвались из ее раненого сердца, она не прислушивалась к своим недобрым предчувствиям. И точно земля разверзлась у нее под ногами, когда вдруг в один прекрасный день в ее покоях появилась Джилья и спросила напрямик, известно ли Троянде, что дни ее русского приятеля сочтены?
С тех пор как Джилья столь достопамятным образом воротилась из бегов, она прочно обосновалась в палаццо. Ничего не напоминало прошлое возвращение, когда она униженно молила синьора Пьетро о прощении и по крохам восстанавливала утраченные позиции. Сейчас у Джильи был такой вид, словно она вновь оказалась в своем собственном доме, причем ей принадлежит полное право уходить оттуда и приходить когда заблагорассудится. И все, в первую очередь хозяин, на диво охотно приняли эти невысказанные условия. Очевидно, Пьетро настолько осточертело его затянувшееся целомудрие и он был так счастлив, когда Джилья сняла свои «заклятия», что проводил в ее покоях дни и ночи и даже похудел от непрестанных занятий любовью.
Восстановив свою власть во дворце, полностью прибрав к рукам Аретино и убедившись, что ее любимые платья на месте (она просто не все сундуки обследовала в спешке), а влюбленный Пьетро готов удвоить и даже утроить их количество, Джилья с прежним равнодушием стала воспринимать присутствие в доме многочисленных Аретинок – в том числе и Троянды. Бесовски проницательная, она с первой минуты поняла, что прежняя страсть между Пьетро и Трояндой умерла и никогда не воскреснет, а потому с холодным миролюбием стала навещать Троянду, чтобы выспросить, как она жила эти полтора года и, главное, как стала такой знаменитой личностью, что сгубила ватиканского секретаря и удостоилась смертного приговора от Совета трех инквизиторов.
С изумлением Троянда обнаружила, что не только Аретино умер для нее: в той же могиле покоилась некая Пьерина Риччья. Уж такой пожар ненависти полыхал некогда в ее душе к этой зеленоглазой авантюристке, что там все выгорело дотла. Ссориться с Джильей не хотелось и по другой причине: она вполне могла науськать Аретино, который был в ее руках мягким воском, выгнать прежнюю соперницу вон, а куда тогда деваться Троянде? На чью милость рассчитывать, где искать пристанища? Для монастыря Мизерикордия она отъявленная преступница – к тому же казненная преступница! А стоит Джилье только шепнуть в чьи-нибудь услужливые уши: нет, не казнена распутная монахиня Дария, а живет себе поживает в тепле и довольстве, – и все, снова окажется Троянда в осклизлой темнице, но вряд ли ей удастся еще раз уплыть на спасительной лодочке Харона! Нет, уж лучше поддерживать с Джильей те отношения, которые она предлагает: нечто вроде вооруженного нейтралитета. Она ухитрялась болтать с Джильей весьма непринужденно – все-таки уроки матушки Цецилии не прошли даром, – однако же постоянно ожидала какого-то подвоха. Уж слишком испытующе поглядывала на нее Джилья, слишком часто вспыхивала на ее устах прелукавая улыбка, слишком загадочно она вдруг умолкала посреди разговора… И вот – пришла и с порога обрушила вопрос:
– Неужто тебе и впрямь наплевать, что такой красавец сгниет в темнице?
И, с победительным презрением глядя на Троянду, которая едва не лишилась чувств, Джилья подробнейшим образом перечислила все действия, предпринятые Аретино для удовлетворения своего самолюбия и пополнения кошелька.
– А знаешь, братец его тоже хорош. Может, он вовсе не русский, а еврей? Больно уж хитер! Слезу утирает, а монету считает. Требует собственноручной записки от этого красавчика Грегорио: мол, заплати за меня. Нипочем не верит Аретино на слово (и правильно, кстати говоря, делает!). Ну а наш голубчик Пьетро никак не может выудить у Грегорио эту заветную записочку. Вчера так взъярился, что велел хорошенько избить этого русского. Ну и дурак. Измолотили его до потери сознания – и ушли ни с чем. Сегодня, правда, Пьетро уже начал соображать более хладнокровно и заявил, что без пыток тут не обойдешься.
…Без пыток!
Троянда откинула голову на спинку кресла. Сердце билось так мучительно редко, что ей не хватало воздуха. Попыталась поднять руку, ослабить шнуровку корсажа, но не смогла и пальцем шевельнуть. Серая мгла наплыла на глаза, и голос, звучавший над ее ухом, чудилось, доносился из неведомых, заоблачных далей:
– Ты что это изображаешь? Очнись, дуреха! Если ты сейчас помрешь, мне, что ли, спасать твоего любовника?
Что-то острое врезалось в губы Троянды, и сладкая, жгучая жидкость проникла в ее рот. Она против воли сделала глоток, другой – и почувствовала, что кровь быстрее побежала по жилам, а сердце забилось ровнее. Мгла ушла из глаз, и Троянда увидела недовольное лицо Джильи, близко склонившейся к ней. Последние слова ее еще звучали в ушах Троянды, и она спросила, с трудом заставив губы шевелиться:
– А ты что, знаешь, как его спасти?
– Pазумеется, – дернула плечом Джилья. – Я даже знаю, где его содержат. Это один из самых секретных тайников Аретино, однако ты будешь долго смеяться, когда узнаешь, как просто его найти.
– Ты что, мне скажешь? – не веря своим ушам, шепнула Троянда, но Джилья взглянула на нее весьма прохладно:
– Это очень дорогостоящий секрет, прошу запомнить сразу. И знай: цену я не сбавлю. Конечно, этот Грегорио – потрясающий мужчина, будет очень жаль, если ни одна женщина больше не залюбуется его голубыми глазами, но… красивых мужчин на свете все-таки больше, чем возможностей мгновенно разбогатеть.
– И… и сколько ты хочешь? – прошелестела Троянда, ожидая услышать какую-нибудь несусветную цифру, и не обманулась в своих ожиданиях.
– Сто тысяч дукатов!
– Сто тысяч?! – выкрикнула Троянда, внезапно обретая голос. – Но ведь ты же всегда брала у Пьетро по пятьдесят?!
– Вот именно – брала у Пьетро! – фыркнула Джилья. – У него больше за раз и не возьмешь. Ну и на сколько мне хватает этих денег?!
– Да уж, – не могла не посочувствовать Троянда. – Если раньше ты держалась год или два, то в последний раз умудрилась спустить за какую-то неделю.
– Черта с два! – так и рявкнула Джилья. – Я решила быть экономной и потратила не более десяти тысяч. Но этот подлый Луиджи… Послушайся моего совета: никогда не имей дела с содомитами, особенно с теми, кто работает под бабу. Изобразить из себя мужчину они могут лишь с большого перепугу или если моча в голову ударит. А потом только и способны снова вставать раком. Короче говоря, Луиджи быстро понял, что ему со мной в постели делать нечего, – и решил вернуться к своему ненаглядному Пьетро. И он так хотел купить его прощение, что не только согласился париться в огромном тюрбане, крашеной бороде и с привязанной к животу подушкой, чтобы больше походить на толстяка Хайреддина, но и опустошил мой кошелек и явился сюда со всеми оставшимися сорока тысячами!
– Так вот почему ты так быстро вернулась! – протянула Троянда. – А я-то думала…
– Мне нет дела до твоих дум… однако, похоже, я снова оказалась вовремя в нужном месте, чтобы спасти чью-то жизнь? – весьма проницательно поглядела Джилья, и Троянда не смогла не усмехнуться:
– Похоже на то! Однако, скажи на милость, где я возьму для тебя столько денег?
– Попроси у юного Прокопио. Он обожает брата и не станет скупиться. И он-то окажется способен оценить мое благородство: я ведь не требую у них всех пятисот тысяч, которые хочет Аретино, прошу меньше трети. Я даже согласна прийти за расчетом уже после того, как красавчик Грегорио окажется в безопасности, хотя, говорят, русские – ненадежные партнеры и не упустят случая получить товар, не заплатив.
– Хорошо. Предположим, я уговорю Прокопия. И что ты сделаешь за эти деньги? – настороженно спросила Троянда.
– Как что? Покажу тебе, где ход в темницу, и научу, как вывести оттуда Грегорио.
– Мне? – растерялась Троянда.
– Pазумеется, а кому же еще? – удивилась Джилья. – Конечно, я могу все это проделать сама, если ты предпочитаешь, чтобы пылкая благодарность Грегорио обрушилась на меня. Сказать по правде, светловолосые мужчины с холодными голубыми глазами не вполне в моем вкусе, я предпочитаю крепких, горячих брюнетов, однако один разик потерплю – хотя бы для того, чтобы пополнить свою коллекцию. Ну хорошо, считай, что ты меня убедила! – С этими словами Джилья направилась к двери. – Советую тебе поскорее уговорить Прокопия, а то мне так уж загорелось – просто сил нет.
