Возвращение в Эдем. Книга 2 - Майлз Розалин (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
— Что, в этом? — Она указала взглядом на его роскошный шелковый китайский халат с изящным рисунком в золотых и алых тонах.
— Ладно, я могу влезть в свой вечерний костюм и нацепить черный галстук, просто чтобы осчастливить кого-то, — произнес он с убийственным сарказмом. — Ну, так что тебе?
— «Тара», — выразительно сказала она.
— Ничего не могу сделать.
— Но я хочу!
— Я уже назначил Касси Джонс.
— Ну так уволь ее!
Джейк вздохнул и резко сказал:
— Я уже говорил тебе, что прежде всего я бизнесмен, и это — деловое решение. Я хочу иметь во главе «Тары» человека, который заставит ее давать деньги, а не будет использовать для своих безумных замыслов по осуществлению личной мести.
— Безумных!
— Ты опасный человек, Джилли. Если бы я знал о той игре, которую ты ведешь с Биллом Макмастером, я бы не имел с тобой ничего общего. Я могу получить все, что мне нужно от «Харпер майнинг», от него и от Стефани без этих злобных штучек. — Он снова взглянул на часы. — А сейчас извини, мне пора одеваться. — Он посмотрел на нее с нескрываемым отвращением.
Джилли была ошарашена. Она убедила себя, что Джейк будет в восторге от ее художеств. Она ожидала поздравлений с шампанским и поцелуями за то, что сбросила Билла с насиженного места и внесла смятение в лагерь Харперов. А вместо этого ее выгоняют, как служанку, которую застали в кладовой в объятиях сына мясника! Ей пришлось сделать над собой усилие, прежде чем она смогла ответить:
— Раз ты так оцениваешь мои действия и держишь меня за полное дерьмо, нам нет никакого смысла продолжать наше… деловое партнерство. У тебя там, как мне кажется, несколько моих акций. Я бы хотела их забрать.
— Я пришлю их тебе с курьером завтра утром до девяти.
И все. Несколько секунд спустя Джилли была уже на улице. Она боролась с целым роем чувств, главным из которых было ощущение, что она оказалась в дураках.
Стефани и Рина сидели рядом около больничной палаты, в которой лежал Билл. Обе молчали, но в этом молчании не было ни неловкости, ни напряженности. Сейчас было не время выяснять личные отношения. Состояние Билла было крайне тяжелым, и единственное, что им теперь оставалось, — ждать, чем все это закончится. После своей спешной поездки в Эдем, чтобы повидать Сару, Стефани снова вернулась в больницу и составила компанию Рине в ее тревожных бдениях.
Протиснувшись между массивными дверьми, врач вышел из палаты тяжелобольных.
— Ваш муж просит вас, миссис Макмастер, — сказал он, — и вас, мисс Харпер. Вы можете быть у него очень недолго, и я должен предупредить вас, что вам придется быть чрезвычайно осторожными, чтобы не волновать его и не заставлять напрягаться. Для большинства людей такой коронарный тромбоз, как у него, оказался бы смертельным. Он очень слаб, и любое напряжение сейчас могло бы привести к фатальному исходу.
Встревоженные женщины понимающе кивнули.
— Сюда, прошу вас.
Лежащее на больничной койке длинное костлявое тело Билла выглядело странно усохшим. Казалось, что оно вполовину меньше того, каким было раньше. Как только Билл их увидел, он с трудом произнес:
— Стефани… я должен сказать…
— Тише, Билл. Это может подождать.
— Нет, — настойчиво сказал он тоном, который напомнил голос прежнего Билла. — Это слишком важно.
Он взял ее за руку, и обе женщины сели у его кровати. Стефани со страхом взглянула на него. Она не была уверена, хочет ли услышать, что он собирается ей сказать.
Билл с усилием продолжал:
— После того как ты родила ребенка, Тома… и тебя отправили за границу, твой отец убедил тебя, что малыш умер. Он хотел, чтобы ты забыла о сыне и не стала бы разыскивать его, когда станешь старше.
— Он хотел, чтобы я забыла даже о том, что у меня вообще был ребенок.
Стефани говорила без всякого выражения, и Билл не представлял, какие страдания она испытывает.
— Да, — подтвердил он. — Он велел мне устроить его в приют. Макс просто не желал знать, что с ним сталось, и сам не хотел иметь к этому никакого отношения. Мне он буквально не оставил выбора. Поэтому я поместил мальчика в сиротский приют, откуда его мог взять кто-либо, кто пожелал бы его усыновить.
— Мы не хотели этого, — в отчаянии сказала Рина. — Мы ужасно боялись, что Макс придумает что-нибудь похуже.
«Все всегда боялись», — подумала Стефани.
— Но Рина и я чувствовали себя виноватыми в том, что сделали. Он был таким хорошеньким ребенком, и отделаться от него таким образом было безумием! Неделями мы все говорили и говорили об этом. Мы не могли выкинуть его ни из головы, ни из сердца. И в конце концов решили, что просто не можем бросить мальчика… И мы его сами усыновили.
— Я понимаю, нельзя изменить то, что мы сделали, — сказала Рина, и ее глаза заблестели от невыплаканных слез. — Но мы тогда уже знали, что у нас не может быть своих детей. И вот Билл вернулся в приют…
— …и мать-настоятельница позволила нам взять мальчика. Оттуда мы сразу же отправились в Перт, где только что скончалась двоюродная сестра Рины, и, вернувшись сюда, рассказали всем, что мы усыновили ее мальчика и будем воспитывать его, как если бы это был наш собственный ребенок. Вот как все произошло.
— Ты никогда не думал рассказать мне все? — В голосе Стефани не было упрека.
— Я всегда думал об этом! — По лицу Билла было видно, что его мучили угрызения совести. — Но каждый раз мы находили причины, чтобы отложить разговор с тобой, пока уже не стало слишком поздно. Мы так боялись потерять его… и тебя!
— Мы бесконечно сожалеем, Стефани, что так поступили, — сказала Рина, уже не сдерживая слез. — Мы думали сделать как лучше, да вот как все обернулось. Попытайся простить нас, если можешь.
— Конечно… Но я не единственная сторона в этом деле. Я могу только надеяться, что Том и Сара смогут простить вас.
Она не сказала о том, что вина перед ней, равно как и зло, причиненное ей, ничего не стоят по сравнению с тем, что разрушило жизни двух молодых людей и опустошило их души. Она знала, что не должна говорить это. Пожимая руку старика в знак своей симпатии к нему, Стефани знала, что для него, так же как и для нее, понимание не было прощением.
Глава двадцать девятая
Проснувшись одна в холодной пустой постели, Стефани какое-то мгновение не понимала, где она находится. Затем действительность навалилась на нее. Она снова была в Эдеме, но уже без Дэна. «Как долго еще будет длиться эта острая тоска, вызванная утратой своей второй половины?» — думала она, и тупая боль сжимала ее сердце. Как привыкнуть к тому, чтобы спать одной, есть одной, жить одной, если ты познала гармонию близости, которую может дать только любовь в супружестве? Она немного поплакала, снова вспомнив Дэна, как делала это в начале каждого дня с того самого момента, когда поняла, что он погиб. Затем, покончив с воспоминаниями, Стефани заставила себя встать и заняться обычными делами.
Принимая душ, она восстановила в памяти события последнего дня. Ее переживания о Саре постепенно перемешались с ее собственными страданиями из-за Дэна. Пожалуй, горе Сары кажется даже более ужасным: ведь она вынуждена порвать со своим возлюбленным, живым, а не мертвым, но продолжать жить рядом, в том же городе, где они будут стремиться друг к другу, но никогда снова не соединятся. У Стефани болела душа также и за Билла с Риной, потому что их тщательно скрываемая тайна должна была выплыть наружу самым позорным образом. Но сама она испытывала только облегчение и радость, хотя не могла ни с кем поделиться этим: облегчение — что ее ребенок не умер, как ей было сказано, и радость — что он вырос таким прекрасным юношей. Если бы Дэн был с ней, он бы, конечно, понял ее.
Вчерашняя встреча с Биллом также вернула Стефани к делам компании, от которых так старались уберечь ее на Орфее Сара и Деннис. Впервые она узнала об успехе Джейка на заседании правления и о потере ею президентского кресла, которое принадлежало ей после смерти отца. К большому облегчению Билла, она восприняла это вполне спокойно, заметив только, что борьба еще не окончена. Она подумает об этом в свое время, а пока у нее и без того слишком много забот.
