Великолепие чести - Гарвуд Джулия (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Лицо Дункана расплылось в улыбке.
— Конечно, на это понадобится некоторое время, — признался Джеральд. — Она любит меня, но все еще не до конца доверяет мне. Я принял все ее условия, так как понимаю, что она недолго сможет противиться мне. Ну а теперь нам, пожалуй, не мешает отдохнуть. Мы поедем в Лондон завтра? — спросил Джеральд.
— Нет, сначала мы направимся к барону Рейнхолду. Его крепость занимает особое место в моих намерениях.
— В чем же состоят твои намерения?
— Собрать моих союзников, Джеральд. Достаточно выжидать. От Рейнхолда я разошлю письма остальным. Если все пойдет хорошо, мы через две недели соберемся в Лондоне.
— А ты подумал, какую соберешь армию? — спросил Джеральд, вспомнив, что одной армии Дункана хватило бы на то, чтобы завоевать целую крепость.
— Мне не нужна большая армия, я собираюсь выступить с равными мне по настроению людьми. И помни, я не собираюсь бросать вызов своему правителю — я лишь не хочу во всем с ним соглашаться. А это большая разница, Джеральд.
— Я непременно выступлю на твоей стороне, хотя наверняка ты и так знаешь это.
— Что касается Луддона, это был его последний обман. Не думаю, что королю известно о его предательстве; впрочем, я намереваюсь сообщить ему об этом. Вильгельм не может больше ничего не замечать. Правосудие восторжествует.
— Ты хочешь открыть нашему монарху правду в присутствии своих соратников?
— Да. Многие знают, что случилось с Аделой, — ответил Дункан. — И они тоже должны узнать правду.
— Но зачем? — встревожился Джеральд. — Неужели Аделе придется говорить перед?..
— Нет, она останется дома. Ей ни к чему быть там.
Джеральд с облегчением вздохнул.
— Но зачем же тогда ты…
— Я ведь сказал тебе, что открою королю правду в присутствии других баронов, — заявил Векстон.
— Думаешь, король на этот раз не заступится за Луддона?
— Скоро мы это узнаем. Многие не верят в то, что Вильгельм еще способен вспомнить о чести, но я не из числа этих людей. Со мной король всегда поступал честно, Джеральд.
— Мадлен придется поехать с нами? — спросил он.
— Это необходимо, — заявил Дункан, хотя по его лицу было видно, что у него нет ни малейшего желания видеть жену при дворе. — Мадлен придется рассказать, что произошло, иначе окажется, что прав Луддон.
— Значит, получается, что исход дела зависит от Мадлен? — нахмурился Джеральд.
— Нет, конечно, — промолвил Дункан. — Но она все видела своими глазами. Мы с Луддоном оба использовали ее, и мне нелегко признаться в этом, Джеральд.
— Но ты же спас ее от издевательств Луддона! — воскликнул Джеральд. — Адела рассказывала мне о прошлом Мадлен.
Дункан кивнул. Он так устал от всех этих неурядиц. Теперь, познав любовь Мадлен, он хотел лишь постоянно быть рядом с ней. Барон невольно улыбнулся, вспомнив рассказы жены о легендарном Одиссее. Она поведала ему о бесконечных и долгих перипетиях жизни бесстрашного воина, мешавших ему целых десять лет вернуться домой.
Господи, теперь он сможет сжать ее в своих объятиях не раньше чем через две недели! Дункан вздохнул.
— Но по крайней мере до приезда в Лондон у меня будет время… — произнес он, не замечая, что говорит вслух.
— На что? — перебил его Джеральд.
— Жениться на Мадлен, — ответил барон Джеральду.
Глаза его друга расширились от удивления. Дункан встал и побрел прочь, оставив Джеральда наедине с его недоуменными вопросами.
Пока Дункан отсутствовал, замок его претерпел некоторые изменения. То были необходимые меры предосторожности — воины опасались за сохранность баронессы.
Но не только это внесло некоторое разнообразие в будничную жизнь замка. Теперь по утрам и большую часть дня двор всегда бывал пустынен. Несмотря на жару, прислуга предпочитала чистить ковры и стирать белье в помещениях. Лишь к вечеру, когда на землю опускались сумерки, люди осмеливались выйти во внутренний дворик и глотнуть свежего воздуха.
Тому была единственная причина — все дожидались, пока Мадлен прекратит стрелять из лука.
Баронесса твердо решила, что научится как следует управляться с луком и стрелами, и буквально сводила Энтони с ума, заставляя его снова и снова давать ей уроки стрельбы. Ему, конечно, приходилось помогать ей, но он никак не мог понять, почему Мадлен с таким трудом дается это искусство. Как она ни старалась, стрела всегда попадала тремя-четырьмя футами выше или ниже цели. Энтони это доводило до бешенства, но добиться лучших результатов Мадлен не удавалось.
Нед исправно снабжал госпожу стрелами. Мадлен растеряла уже добрые пятьдесят штук, то и дело отправляя их за крепостную стену. Когда женщина наконец научилась стрелять пониже, стрелы то и дело вонзались в деревья, стены домов и сохнущее на веревках белье.
Надо сказать, Энтони был необычайно терпелив, понимая упорство своей госпожи — она, конечно, хотела уметь защищать себя. Но была у нее и другая цель: Мадлен мечтала о том, чтобы Дункан гордился ею. Впрочем, об этом Энтони не догадывался…
Посланец короля Англии прибыл в крепость Векстон поздним вечером. Энтони встретил его в большом зале, ожидая, что тот передаст ему приказ монарха на словах, но посланец вручил Энтони свиток пергамента. Тот позвал Мод, чтобы служанка накормила и напоила гонца.
Мадлен вошла в зал в ту самую минуту, когда гонец уже выходил из дверей. Она тут же заметила бумагу.
— Что это за послание, Энтони? Это письмо от Дункана? — нетерпеливо спросила она.
— Нет, это послание от самого короля, — объяснил Энтони и с этими словами направился к небольшому сундучку, стоявшему напротив двери, ведущей в кладовую. На сундучке стояла резная деревянная шкатулка. До этого Мадлен полагала, что шкатулка служит своего рода украшением, но когда Энтони открыл крышку и положил туда свиток, Мадлен успела заметить в шкатулке и другие бумаги. Похоже, Дункан хранил там различные документы.
— Разве тебе не хочется немедленно узнать, что пишет король? — удивленно спросила Мадлен.
— Нет, пусть послание подождет возвращения барона, — заявил Энтони.
Судя по выражению его лица, Энтони и самому не хотелось ожидать так долго.
— Конечно, можно было бы послать за одним из монахов… — нерешительно начал он.
— Я сама прочту послание, — перебила его Мадлен.
Энтони был поражен. Мадлен почувствовала, что краснеет.
— Да, Энтони, — заговорила она, — я умею читать, но очень прошу тебя никому не говорить об этом. Не хочу, чтобы надо мной смеялись, — добавила Мадлен.
Энтони кивнул.
— Дункана нет уже три недели, — напомнила ему госпожа. — И ты говорил, что он может не вернуться и в ближайший месяц. Ну, что скажешь? Неужели мы будем ждать так долго?
— Нет, конечно, — согласился с ней Энтони. Открыв шкатулку, он вытащил пергамент и вручил его Мадлен. Затем он прислонился к столу, сложил руки на груди и стал ожидать, о чем же пишет его повелитель.
Письмо было написано по-латински — именно на этом языке обычно велась деловая переписка.
Мадлен понадобилось немного времени, чтобы перевести письмо. Голос ее звучал ровно, но вот руки, когда она закончила чтение, дрожали.
В послании не было даже приветствия барону Векстону. Гнев короля был очевиден. Смысл послания сводился к тому, что Мадлен немедленно должна явиться ко двору.
Ее огорчил не столько сам этот приказ, сколько сообщение, что за нею послан отряд королевских воинов.
— Итак, король послал за тобой воинов, — заключил Энтони, когда его госпожа закончила читать. Голос его дрожал.
Мадлен подумала о том, что Энтони оказался в нелегком положении. С одной стороны, он был целиком предан своему господину — барону Векстону, а с другой — не смел ослушаться приказания короля Англии.
— А в письме сказано еще что-нибудь? — спросил Энтони.
Мадлен медленно кивнула, а затем ободряюще улыбнулась.
— Я надеялась, ты не спросишь, — прошептала она. — Знаешь, похоже, король пришел к выводу, что… есть два барона и две сестры… Вильгельм решил, что вражду можно прекратить, если каждая из сестер вернется к своему брату… — Глаза Мадлен наполнились слезами. — Но у Дункана есть и другой выход — обвенчаться со мной, — прошептала она.
