Любимая - Грегори Джил (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Серое Перо убил человека, пытавшегося забраться в дом через окно столовой.
Томми увидел, что Люциус Дейн бежит к сараю, и погнался за ним.
А Коул с «кольтами» в обеих руках пробирался к дому.
Неожиданно трое из людей Маккрея бросились к холму, высившемуся над ранчо. Вдруг под их ногами разверзлась земля. Янси торжествующе взмахнул рукой: его динамитная шашка сработала на славу.
Сколько же осталось в живых? Коул спрятался под окном в гостиной, рядом с Уэйдом, и осмотрел двор. Везде только трупы. Маккрея нигде не видно. Вокруг воцарилась неестественная тишина.
Томми, двигаясь абсолютно бесшумно, обогнул сарай и прислушался. Тихий шорох. Это Дейн. Выпрыгнув из-за угла, он увидел шерифа и выстрелил. Дейн тоже выстрелил, но его пуля ушла в землю, а пуля Томми попала в цель, прострелив сердце шерифа. Не издав ни звука, Дейн рухнул лицом вниз.
В этот момент на Томми с обеих сторон набросились Маккрей и Нож, выстрелив почти одновременно. Томми припал к земле и застонал от боли. Из его плеча фонтаном била кровь. Перекатившись, он снова выстрелил. Однако еще до того, как затих грохот выстрела, он понял, что опоздал. Маккрей и Джексон были мертвы. В десяти футах от них стояли Коул Роудон и Уэйд.
– Я бы прикончил их! Мне не нужна была помощь. Да что теперь говорить. Уэйд, взгляни, что этот ублюдок сделал с моей рубашкой. – Его красивое лицо покрывала мертвенная бледность.
Когда подсчитали потери противника, выяснилось, что один из людей Маккрея сбежал. Трупы остальных семи лежали под ярким полуденным солнцем. Серое Перо тоже был ранен, в грудь. Янси, повидавший немало подобных ран за время войны, заявил, что индеец выживет.
– И этот озорник тоже, – добавил он, шлепнув Томми по здоровой руке. – Но все же нужно поскорее посадить их в фургон и отправить к доку в Платтсвилл.
Во второй фургон они сложили тела убитых – Коул не хотел, чтобы Маккрей и его люди оставались на его земле.
Решили, что одним фургоном будет править Уэйд, а другим – Янси.
– Теперь, когда с Маккреем и этим слизняком Дейном покончено, жизнь в Платтсвилле должна вернуться в нормальное русло, – задумчиво проговорил он, рукавом стирая пот со лба. – Вряд ли кто-нибудь осудит нас за то, что мы разделались с ними.
– Э, нет, Монтгомери, ты и твой братец станете героями, – заверил его Коул.
Это было правдой. Убийство Маккрея освобождало горожан от тирании безжалостного и не чурающегося грязных методов дельца. Несмотря на то что братья Монтгомери находятся в розыске, жители Платтсвилла, выбравшись из-под пяты Маккрея, встретят их с распростертыми объятиями, возможно, даже устроят танцы в их честь.
– Это значит, что Джози сможет вернуться домой, – заметил Уэйд, протянув Томми и Серому Перу их фляжки с водой.
На лице Томми появилось задумчивое выражение.
– В таком случае у меня может возникнуть желание немного задержаться в этих местах. – Он сделал большой глоток и устремил взгляд на Коула, который спокойно стоял рядом с фургоном Янси. – Ты очень хладнокровный тип, Роудон. Но у нас с тобой остались кое-какие счеты.
– Ты о чем, Монтгомери?
– Ты заставил мою сестру плакать.
И Коул, и Уэйд изумленно уставились на него. Такое можно было ожидать от кого угодно, но не от бесшабашного и добродушного Томми.
– Ты думал, я не заметил? – обратился Томми к Уэйду, поудобнее устраиваясь на сене. – Но я вижу больше, чем тебе кажется. И я знаю, что слезы Джулианы на совести Роудона! Черт, всем же ясно, что она влюблена в него.
Коул прищурился.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– Как раз наоборот, – возразил Уэйд. – Послушай, Роудон, каковы твои намерения в отношении нашей сестры?
Коул не верил своим ушам. Эти двое ополчились против него и требуют, чтобы он рассказал о своих чувствах к Джулиане! Он никогда ни перед кем не отчитывался, а эти два оболтуса, такие же упрямые и наглые, как их сестрица, вознамерились заставить его отвечать и обливаться потом от волнения!
Забавно, его это возмутило не столь сильно, как он думал.
– Если бы у вас, ребята, была хоть капля ума на двоих, вы бы сразу поняли, что из меня выйдет ужасный муж, – спокойно сказал он. – Я не подхожу для семейной жизни…
– Проклятие, подойдешь, если женишься на Джулиане! Мы об этом позаботимся, – вспылил Томми.
Коул рассмеялся. Задиристый парень. Не трус. И нахальный. Он вспомнил, как Джулиана украла лошадь. И его «кольт». И потребовала, чтобы он не стрелял в медведя.
Внезапно в его душе что-то произошло. А почему бы нет? Почему, черт побери, нет? Маккрей мертв. Непосредственной опасности нет. Замужество защитит Джулиану от Джона Брина. Брину придется отступить, когда он – уже в качестве мужа Джулианы – приедет в Колорадо. Возможно, дело закончится перестрелкой. Однако когда она станет женой Коула, ни один охотник не осмелится даже на милю приблизиться к ней.
Став его женой, Джулиана будет в безопасности. Но будет ли она счастлива? В его ли силах вести спокойный, оседлый образ жизни, отказаться от одиночества и терпеливо строить счастье с женщиной и, возможно, растить детей?
Не просто с женщиной, напомнил он себе, а с Джулианой.
– Может, ты предпочел бы, чтобы она вышла за Киди? Он ни за что не упустит такую возможность, поверь мне.
От этих слов в душе Коула поднялась такая буря гнева, что у него на секунду перехватило дыхание. Картина, нарисованная Монтгомери – Джулиана живет с Киди, целует его, готовит ему, спит с ним, – подействовала на него, как ушат холодной воды. Он неожиданно понял, что не допустит, чтобы Джулиана вышла замуж за другого. Он вообще не отпустит ее от себя. Он согласен на любую жизнь с ней. Даже сегодня, отражая натиск Маккрея, он думал о том, чем она занимается, во что одета, какие мысли мучают ее. Она нужна ему так же, как земле нужен дождь, как растениям – солнце. Она должна быть всегда рядом, и ночью, и днем. И Джулиана, сказал себе Коул, внезапно преисполнившись радостной решимости, которая смела остатки сомнений, тревоживших его последние дни, и она нуждается в нем. У нее была возможность убежать, а она вернулась к нему и просила о любви. Молила.
Ей больше не придется умолять. Решение пришло быстро, четкое и ясное, как ответ на страстное желание его сердца. Он будет любить и защищать ее до конца своих дней, понравится ей это или нет.
Коул улыбнулся собственным мыслям. Что-то подсказывало ему: ей это понравится.
Уэйд и Томми продолжали смотреть на него. Наверное, они решили, что он умалишенный.
А ведь так и есть. Он сошел с ума от счастья.
Взгляд, брошенный на двухэтажный особняк из саманного кирпича на фоне ярко-голубого неба, только укрепил его решимость.
«Приди ко мне и стань моей любовью».
Ему надо как можно скорее сказать ей эти слова, иначе он взорвется.
– Ребята, мне нужно съездить кое-куда. Нужно договориться с дамой насчет свадьбы.
Коулу не верилось, что эти слова произносит он сам, однако они уже слетали с его губ, сладкие, как патока.
– Поезжай! – крикнул ему вслед Томми. – Скажи ей, что мне хотелось бы повозиться с маленькими племянниками, поэтому пусть ответит «да».
Улыбнувшись брату, Уэйд подал знак Янси, и первый фургон тронулся с места.
– Был момент, когда мне казалось, что нам придется заарканить его и силой притащить к Джулиане, – признался он удаляющемуся Томми.
– Нет! – прокричал в ответ Томми. – Он так же помешан на любви, как и она, просто боится ее. Я сотни раз испытывал то же самое.
«Почему это не убедило меня?» Застонав, Уэйд взобрался на козлы второго фургона, нагруженного трупами. Однако Роудон отличается от его младшего брата. Сильный духом, опытный, он достаточно времени прожил один, чтобы по достоинству оценить обожание и поклонение красивой женщины. Он принимает любовь Джулианы не как должное. К тому же, подозревал Уэйд, он тверд в своих решениях. Если он намерен сделать Джулиану счастливой, он этого добьется.
– Но! – крикнул Уэйд, и фургон покатил прочь от дома.
