Обрученная с ветром - Дрейк Шеннон (читать книги полностью .TXT) 📗
Он приподнялся на локте и поцеловал ее.
— Я больше не оставлю тебя, — пообещал он.
— Тогда…
— У нас впереди долгое океанское путешествие для того, чтобы продумать нашу месть, — сказал он.
И снова губы их слились. Он вкушал нектар. Он прижал ладонь к ее щеке и снова поцеловал ее. Потом он следил за своей рукой, которая гладила ее грудь, живот. Их глаза встретились.
Она покачала головой.
— Что еще, любовь моя?
— Ну, — пробормотала она, — я огорчена из-за другой женщины.
У него вырвалось резкое проклятие.
— И, — величественно добавила она, — ты думаешь, что я могу так легко тебя простить! Подумай о всех мучениях, которые я претерпела из-за тебя! По-моему, я уже однажды говорила, что если я и прощу тебя когда-нибудь, то только после того, как ты будешь сто дней ползать у моих ног, и ты сказал, что согласен ползать…
— Я только собирался попробовать! Я вовсе не говорил, что герцогам легко это делать.
— Ну а герцогини не так-то легко сдаются! — пригрозила она.
— Ты хочешь, чтобы я снова встал на колени? — спросил он.
— Да, пожалуй, мне это доставит наслаждение.
— Прекрасно!
Он опустился на колени. Но, как слишком поздно сообразила Роза, вовсе не для того, чтобы просить прощения.
— Прости меня! — прошептал он, но в его словах был намек на смех.
И не успела она опомниться, как он ухватил ее за лодыжки и дернул на себя. И начал ласкать ее, очень медленно и решительно возбуждая самые чувствительные участки ее тела, вначале грудь, потом живот, бедра, между бедрами.
Сначала она протестовала. Бормотала, что это не совсем извинение. Но быстро забыла о своих словах.
Потому что он любил ее, и никогда по-настоящему не любил никого другого. Потому что ее пронзили самые приятные ощущения, и потому что она не могла больше перенести мучительного наслаждения.
Она пыталась приподняться. Дотронуться до него. Погладить его руки, его спину. Коснуться его плеч. Она нежно покусывала их, омывала языком.
Встретила его взгляд и улыбнулась.
И почти умерла, когда он погрузился в нее, снова став ее частью.
И при этом шепот его коснулся ее ушей.
— Прости меня, любовь моя!
И этого было достаточно. Она от всей души простила его.
Через несколько минут они лежали, все еще сплетясь, задыхаясь, наслаждаясь тесными объятиями. Она встретила его серебристый взгляд и улыбнулась.
— Ну вот, ты почти прощен, — чопорно заявила она.
Он ухмыльнулся, теснее прижимая ее к себе.
— Почти! Обратите внимание, герцогиня. Никогда в жизни мне не приходилось ползать на коленях так старательно.
— У тебя совершенно особая манера ползать на коленях, — заверила она.
— Тебе она не понравилась?
— О, понравилась, понравилась! — прошептала она. — И все же было бы приятно увидеть что-нибудь более традиционное, например, голову, склоненную до земли.
— Если я склоню голову до земли, — предупредил он, — ты тоже окажешься на земле.
Она положила голову ему на грудь, улыбаясь в темноте. Никто не смог сломить в нем упрямства. И она подумала, что ее это не слишком огорчает.
Пальцы его перебирали ее волосы. Потом ладони обхватили ее лицо.
— Снова! От всего сердца, леди, я прошу у вас прощения! — пылко произнес он.
Она резко вздохнула. Встретилась взглядом со страстным серебром его глаз.
— От всего сердца! — нежно сказала она. — Я прощаю вас.
Он приподнял ее в нежных объятиях.
— Тогда отдыхай. Нам рано вставать, а рассвет уже почти наступил.
Она лежала, прижавшись к нему, ее мягкие волосы, словно шелк, ласкали его обнаженное тело. Щека лежала на его груди, и отбившийся медный завиток щекотал его подбородок. Он пригладил его.
— Ах, Роза! Как я хотел быть с тобой, — пробормотал он. — Клянусь, никогда в жизни я не знавал большей красоты, ни души, ни тела.
Он помолчал.
— Роза, я люблю тебя, — прошептал он.
Он ожидал ответа, но не получил его. Он неудобно вытянулся, стараясь взглянуть в ее лицо.
Она спала. Губы были приоткрыты и изогнуты в чуть заметной улыбке, лицо было таким невероятно красивым и таким спокойным. Она не слышала его слов.
Он нежно улыбнулся. Пусть отдыхает. Им предстоит долгое путешествие. Путешествие за правдой.
ГЛАВА XIX
Роза не представляла себе, что возможно такое счастье, такое умиротворение.
Недели в море были прекрасны. Дни стояли ясные и мягкие, и было чудесно просто сидеть день за днем на палубе, ощущая, как щеки ласкают солнце и ветер. Никогда в жизни у нее не было путешествия лучше.
Возможно, небо всегда было такое нежно-голубое, возможно, океан — столь же синий, возможно, даже солнце и раньше сияло столь же ярко.
Или, может быть, солнце, которое сейчас касалось ее своими лучами, было другим, и другим — из-за Пирса.
Когда он на борту корабля, думала Роза, капитан — он. Он передал эту должность Нименсу, но каждое утро вместе с ним стоял у рулевого колеса. Роза поняла, что они старые друзья, и была счастлива.
Но самым большим счастьем для нее было видеть Пирса с сыном. Она даже представить себе прежде не могла, что такой мужчина, как Пирс — сплошные мускулы, и горячность, и дело, — может быть таким прекрасным отцом. Он любил лежать на широкой койке в капитанской каюте с малышом, ползающим по нему. Он снова и снова подхватывал Вуди, раскачивал его над лицом и вызывал его смех. Он был бесконечно терпелив, помогая размять кусочки еды для Вуди, и, похоже, его нисколько не беспокоило, если еда иногда выплевывалась ему в лицо.
Даже если бы она не любила его, она все равно могла бы простить ему все, что угодно, только за выражение лица, с которым он наблюдал за сыном.
Итак, в открытом море они чудесно проводили время, играя с Вуди и лежа вместе на солнце, пока ребенком занимались Мэри Кейт и Дженни.
Потом наступали ночи, и ночи были прелестны. Море становилось бархатной чернотой, и только тусклый свет фонарей и свечей корабля просачивался сквозь нее. Тогда она могла смотреть, как он входит в каюту.
Она могла видеть, как одежда спадает с его широких плеч и падает на пол.
И ей становилось тепло, и она начинала дрожать, ожидая, предвкушая…
И он приходил к ней, обжигая ее обнаженную плоть своей плотью, и любил ее.
Он рассказывал об ужасных днях, когда был захвачен испанцами, а она рассказывала ему, как она мучилась, когда считала его мертвым, как умоляла короля позаботиться о том, чтобы обелить его имя, о том, как в конце концов решила, что ей необходимо вернуться домой и там набраться сил для возвращения в Англию.
Они многим делились в объятиях друг друга в этой бархатной темноте.
— Отец действительно был на высоте, — сказала ему Роза. Она вздохнула. — Отец — хороший человек, по-настоящему хороший человек. Знаешь, это не он придумал для тебя всю эту работу.
— Конечно, нет. Это ты придумала, — весело сказал Пирс.
Она оперлась на локоть, отыскивая в темноте его глаза.
— И, Пирс! У меня есть для тебя сюрприз, — сказала она. — Отец все знал! Когда мы уезжали, он поцеловал меня в щеку, а потом подмигнул и просил передать моему мужу, чтобы он был осторожен!
Пирс сложил руки на затылке.
— У меня есть для тебя сюрприз! — сказал он, улыбаясь, и зубы его сверкнули в темноте белизной. — Твой отец знал обо всем задолго до нашего отъезда! Он отправил меня в твою комнату.
— Нет!
— Да.
— Ох! И ты позволил мне считать, что… Я должна выдрать тебе волосы, прямо сейчас! — сообщила она оскорбленным и надменным тоном. — Я должна…
— Да? — хрипло спросил он.
— Я тебя сейчас убью! — воскликнула она.
Но он засмеялся, и она оказалась в его объятиях, и голос его был очень низким, хриплым и чувственным, и одно это вызвало в ней поток горячей дрожи.
— Давай, любовь моя, убивай. Я жду, я готов!
И она сразу забыла обо всем до следующего дня.
И тогда они обнаружили, что за ними следует корабль. Это был корабль Пирса, корабль Дефорта, который он захватил, с его собственной командой на борту.
