Принц Полуночи - Кинсейл Лаура (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
В такт музыке пары соединяли руки и выступали друг перед другом. Он двигался вместе с остальными, делая шаг вперед, его рука все крепче сжимала ее руку. На мгновение она приняла на свою поднятую руку всю тяжесть его движения. Затем Эс-Ти оттолкнулся от нее, зашатался, отступая назад, не сводя с Ли глаз. Пара во главе цепочки пошла по ряду между ними; ряд открылся, он крепко схватил ее руки, начиная пируэт.
Ли устойчиво удержала его, прикладывая все свои силы. Они прошли по кругу, но когда партнеры оставили друг друга и начали двигаться кругами в противоположных направлениях, он потерял равновесие, задев еще одну даму, отступив слишком далеко и споткнувшись о ноги ее партнера, и сильно ударил плечом другого мужчину.
Танец расстроился. Сеньор стоял в полном отчаянии, а ганец продолжился.
Ли, увидев выражение отчаяния на его лице, внезапно все поняла.
Отпустив руку своего партнера по танцу, быстро двинулась к Эс-Ти, ослепительно улыбаясь другим партнерам.
— Ужасно пьян, — говорила она, качая головой.
Эс-Ти не сводил с нее глаз и неровно дышал. Когда она схватила его за руку, он стал противиться повороту. Она видела панику в его глазах.
— Мистер Мейтланд, давайте подышим свежим воздухом и предоставим танцу продолжаться без нас.
Его пальцы вцепились в ее плечо, как в якорь спасения.
— Медленно, — пробормотал он под прикрытием музыки. — Не дай мне упасть.
— Не дам. Они думают, что ты пьян как сапожник.
Танец за их спиной продолжился, на их место стала другая пара, им вслед крикнули несколько шуток. Толпа доброжелательно расступилась. Жесткая хватка Сеньора ослабла. Казалось, он приобрел устойчивость по мере их движения по прямой через дверь в большой холл. Только несколько пар возвращались с ужина через гостиную. Бледные гипсовые пилястры, римские урны и статуи мягко светились на пепельно-сером фоне отдельных комнат. Ли остановилась, но Сеньор двинулся вперед.
— Наружу, — сказал он, — я хочу выйти отсюда.
Привратник открыл им переднюю дверь. Ночной воздух освежил Ли. Двор не освещался. Полутемный холл соединял его и двери крыла с темными рядами окон. В дальнем конце поднимались призрачные греческие колонны внешнего портика. Эс-Ти продолжал идти.
Достигнув первого ряда колонн, он не остановился, прошел ко второму ряду храмовых колонн и только тогда остановился. Прямо впереди была широкая лестница подъездной аллеи во двор. Ли едва могла разглядеть бледную массу камня, но знала, что он здесь. В Лондоне на развлечение они бы приехали не раньше одиннадцати. В сельский Миддлсекс все приехали до темноты. Позднее здесь будет вереница экипажей, возвращающихся в Лондон под вооруженной охраной, любезно предоставляемой их хозяевами. Никто не уезжал домой один или рано.
Слишком много на дорогах грабителей.
Эс-Ти тяжело облокотился на колонну.
— Проклятие, — резко прошептал он. — Проклятие, проклятие, проклятие.
— Когда это с тобой произошло? — спросила она, не нуждаясь в объяснении, что у него болит.
— Сегодня утром. Проснувшись, я шевельнул головой, комната закружилась. Не мог поверить этому. Думал, что это пройдет. Думал, что если я выпью, смогу… взять себя под контроль. Но я забыл… Как легко забыть, как чувствуешь себя при этом! Думал, что смогу танцевать. Танцевать!
Ли молча следила за ним. Ее глаза видели его темный силуэт на фоне бледной колонны.
— Думаешь, никто не догадался? — спросил он.
— Нет.
— Пари, — пробормотал он. — Как прелестно и как вульгарно! Знаменитый Принц Полуночи стал пьяницей и растворился.
— Ты много пил? Может быть…
— Если бы так! Выпил каплю бренди. Если бы напился… может, тогда мне было бы все равно.
Она отошла на несколько футов вниз по ступеням и села на каменный парапет, окаймлявший лестницу. Широкий камень был прохладным и твердым под ее руками…
— Я не смогу ездить верхом, — сказал он с каким-то отчаянным удивлением.
— Мы найдем врача и вылечим тебя.
Легкий ветерок доносил звуки музыки. Где-то вдалеке мычал ягненок, звал мать. Тревожный фон для веселой мелодии.
— Где Немо?
— На весь день заперт в стойле. Нельзя позволить ему бродить по парку.
— Может, пойдем и возьмем его?
— Сейчас? Только если ты считаешь, что сможешь состязаться с волком в скорости в этом прелестном бальном платье. Уверяю тебя, любовь моя, что я не смогу.
Ее привыкшие к темноте глаза различали силуэты деревьев на горизонте и слабый отсвет маленького озерца в конце парка.
— Я действительно твоя любовь? — спросила она.
Слабый свет упал на него, освещая его лицо, одежду и колонну, превращая все это в подобие гравюры: свет на черном фоне, как будто он сам был одной из своих удивительных картин.
— Я прошу тебя, не смейся надо мной, — сказал он, — не сейчас, прошу тебя.
— Я не смеюсь над тобой. — Она замолчала и робко добавила: — Не хотелось ли тебе в последнее время попросить меня о какой-нибудь особой любезности? Какую-то честь, которую я могу тебе оказать?
Он отвернулся.
— Легкое затмение. Не обращай внимания.
Ее застенчивая улыбка исчезла.
— Не обращать внимания? — неуверенно спросила она.
Он стоял молча.
Слабый огонек счастья в ее сердце стал гаснуть.
— Не обращать внимания? — повторила она, судорожно сглотнув.
Он отвернулся от нее.
Воздух, казалось, с трудом входил в легкие.
— Ты забыл обо всем? — робко спросила она.
Он дернулся от нее в сторону, тень — на фоне тени.
— Я не могу, я не достоин счастья!
— Значит, я права, — холодно сказала она. — Твое представление о любви, привязанностях — это не более чем галантные слова и животная страсть. Ты взял мое сердце бесцельно. Ты вытащил меня снова к жизни просто так, для своего развлечения.
— Нет, это неправда.
— Тогда скажи мне, зачем? Зачем я должна была научиться любить тебя, чтобы быть брошенной? Скажи мне, почему я снова должна терзаться? У тебя теперь нет даже обычного оправдания, что ты вне закона. Только бессердечное равнодушие.
— Ты ведь не хочешь такого меня! Посмотри хорошенько!
— Что ты знаешь о том, чего я хочу? Ты был так занят, изображая Принца! Таинственного грабителя, знаменитого своими приключениями. — Она щелчком открыла веер и сделала ему на ступенях изысканный реверанс. — Когда снова выйдете на дорогу, месье? Как будете дальше зарабатывать славу? Или будете жить прошлым? Всегда?
— О нет… не всегда.
— Неужели? Они ведь вас скоро забудут.
— Да, они забудут. — В его тихом голосе звучали саркастические ноты.
Ли отвернулась, посмотрела на парк. Приложила пальцы к губам. Ее трясло. Далеко на горизонте, за темной массой деревьев тысяча маленьких шаров на улицах Лондона создавали на небе слабый отсвет.
— Я не забуду, — сказала она.
Его рука коснулась изгиба ее шеи, тронула напудренные локоны на затылке.
— И я не забуду. Я буду помнить тебя до конца своих дней, Солнышко.
Она повернулась к нему.
— Этого мало.
Он опустил руку.
— А чего тебе хочется? Сеньора дю Минюи? Десятидневное чудо? Теперь я посажен в клетку, заласкан, превратился в ничто! Да, они устанут от меня. Ты думаешь, я не рассчитывал на это? Что я еще могу тебе дать?
— Себя.
— Меня! Что такое я? Я изобрел сам себя. Сделал маску, изобразил себя. И все в это верят, кроме тебя.
Ли стояла молча.
— Ты сделала из меня труса, ты знаешь это? Я никогда ничего всерьез не боялся, пока меня не простили.
— Я не понимаю.
— Не понимаешь? Я думаю, ты понимала с самого начала. Ты презирала все это. Все иллюзии. Ты всегда признавала только честность, а я выдумки и обман. И когда пришло время выйти на свет, я это понял. Ли, почему ты не хотела верить в меня? Ты единственная. Единственная не хотела верить. А теперь слишком поздно.
Она стояла, сложив руки.
— Слишком поздно? Для чего?
— Посмотри на меня. — Он оттолкнулся от колонны, держась от нее на расстоянии вытянутой руки. — Дьяволы ада — посмотрите на меня! Я не могу стоять, чтобы у меня не кружилась голова. Ты же могла вернуться в…
