Просто любовь - Бэлоу Мэри (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Но прежде, чем она успела начать с ним спор, их подозвал Дэвид, и они подошли к нему.
– Лодка все равно слишком коричневая, сэр, – сказал он, практически не обращая внимания на Энн, – а вода – слишком синяя. Но мне нравится, что теперь все не такое плоское.
– Хмм, – сказал Сиднем. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но самое удобное в масляных красках – это то, что ты можешь накладывать их на то, что уже нарисовано. Лодка кажется почти новой, так? Как можно состарить ее до такой степени, чтобы она стала похожа на ту, что ты видишь на озере? И я вижу, что местами дерево начало отслаиваться – ты сумел передать это своими мазками. Молодец.
– Может, мне добавить немного вот этого цвета, сэр?
Пока они разговаривали, Энн вернулась к одеялу и открыла маленькую корзинку для пикников, которую предложила взять с собой ее свекровь. В ней были булочки с сыром и молодая морковь c огорода, по блестящему яблоку на каждого, бутылка с сидром и еще одна – с лимонадом.
Вытерев и сложив художественные принадлежности, и оставив влажные холсты сохнуть на мольбертах, все принялись за еду и питье. День казался Энн волшебным, ее вдруг переполнила надежда, что когда они вернутся в Ти Гвин, то смогут стать настоящей семьей и даже будут счастливы вместе. Она ждала ребенка, ждала с нетерпением. Она так боялась, почти пришла в ужас, узнав о своей беременности, и только сейчас смогла, наконец, радоваться тому, что снова станет матерью. Она надеялась, что на этот раз родится девочка, хотя было бы чудесно получить еще одного мальчика. Ей лишь очень хотелось, чтобы это был живой, здоровый ребенок.
Конечно, существовала еще одна проблема – ее брак грозил оказаться фиктивным…
А потом вдруг, без предупреждения, когда она меньше всего ожидала, и когда все ее защитные барьеры были сняты, поняла, что столкнулась с проблемой, которая, как она давно знала, должна была всплыть однажды, но к которой Энн все равно оказалась не готова. Дэвид стал задавать вопросы.
– Вы – мой отчим, сэр, – сказал он, поставив колено на край одеяла и внимательно посмотрев на Сиднема. – Ведь так?
– Да, – ответил Сиднем и замер, прежде чем еще раз откусить от яблока. – Я женат на твоей маме, а значит, ты – мой пасынок.
– Но вы не мой настоящий отец, – сказал Дэвид. – Он умер. Утонул.
– Да, я не твой настоящий отец, – признал Сиднем.
Дэвид повернулся к Энн.
– Как его звали? – спросил он.
Она медленно вздохнула.
– Альберт Мор, – сказала она, не в силах убедить себя в том, что сын еще слишком молод, чтобы услышать откровенные ответы на свои вопросы.
– Почему же тогда я не Дэвид Мор? – спросил он.
– Я так и не вышла замуж за твоего отца, – объяснила Энн. – Поэтому у тебя моя фамилия.
– Но он бы женился на тебе, если бы не умер. – Дэвид нахмурился.
Она не могла солгать, и все же Дэвид был слишком юн, чтобы услышать правду.
– Но он все же умер, – сказала она. – Мне так жаль, милый.
Хотя, на самом деле, вовсе об этом не жалела.
– Кузена Джошуа зовут Джошуа Мор. Значит, он – мой кузен?
– Он был кузеном Альберта, – пояснила Энн. – Так что в некотором роде он и твой кузен тоже. – Двоюродный дядя, если точнее.
– Дэниел и Эмили – тоже мои родственники.
– Троюродные, да, – согласилась Энн.
– Мама. – Он посмотрел на нее глазами, в которых застыла боль. – А кто еще у меня есть? У мистера Батлера есть дядя Кит и тетя Лорен, и Эндрю, и Софи, и Джеффри, и бабушка с дедушкой, но для меня они – всего лишь дальние родственники, потому что он – мой отчим. А кто еще у меня есть?
Ладонь Сиднема коснулась ее руки на одеяле, и Энн поняла, что это не случайно, хотя прикосновение было и недолгим. Он поднялся на ноги и отошел к берегу озера, хотя все еще оставался там, где мог слышать их разговор.
– Ты знаешь леди Пруденс из Корнуолла, – сказала Энн, притянув Дэвида к себе, чтобы тот сел на одеяло рядом с ней. – Она замужем за Беном Тернером, он рыбак. И леди Констанс, которая вышла за мистера Сондерса, дворецкого в Пэнхэллоу. И, наверное, ты помнишь леди Частити, которая одно время жила в Пэнхэллоу, когда мы оставались в Лидмере, хотя сейчас она – леди Мичем, и живет вместе со своим мужем. Все они были сестрами твоего отца. И они – твои тетки.
Глаза Дэвида расширились, и теперь боль в них хлынула потоком.
– Они никогда об этом не говорили, – ответил он. – И ты не говорила.
– Я так и не вышла замуж за их брата, Дэвид, – пояснила Энн. – И когда ты подрастешь, поймешь, в чем разница. Я никогда не хотела им навязываться. Но Джошуа говорил мне, что все они жаждут с тобой познакомиться и готовы признать тебя своим племянником.
Конечно, дело было вовсе не в том, что она не хотела им навязываться. Она вообще не хотела признавать, что у Дэвида имелся отец, и им был Альберт Мор. Но ей пришлось понять, что то, чего ей хотелось, не всегда было хорошо для Дэвида.
Какой бы неприятной ни была эта мысль, Альберт Мор был его отцом.
– У меня есть кто-нибудь еще? – спросил он.
Она не стала упоминать вдовую маркизу Холлмер, бабушку Дэвида, которая больше не жила в Корнуолле, и которая люто ненавидела Энн, а значит и Дэвида. Она почти неохотно подняла глаза и увидела, что Сиднем внимательно смотрит на нее через плечо.
Энн снова сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
– В Глостершире у тебя есть бабушка и дедушка, – сказала она. – Настоящие – мои мать и отец. И тетя Сара с дядей Мэтью, мои сестра и брат.
Дэвид опять встал на колени, а затем посмотрел на нее огромными как блюдца глазами.
– А кузены? – спросил он.
– Не знаю, Дэвид. Я не виделась с ними и не слышала о них много лет. – Но был, конечно, и еще один дядя. И о нем она знала из писем матери, хотя, присылаемые дважды в год, они всегда были короткими и не касались тем, связанных с семьей.
– Почему? – настаивал он.
– Думаю, – начала она, улыбнувшись, – потому что я была слишком занята. Или они были слишком заняты.
Дэвид продолжал смотреть на нее, и Энн каким-то образом поняла, что он сейчас скажет, прежде чем ее сын открыл рот.
– Но ведь сейчас ты не слишком занята, – сказал он.- Теперь мы можем навестить их, мам. Можем. Отчим отвезет нас. Мы можем поехать. Ведь так?
Энн облизнула пересохшие губы. Она не могла поднять глаз на Сиднема, хотя чувствовала, что он снова отвернулся от озера.
Она должна была солгать.
Но, нет, не на этот раз. Дэвид имеет право знать правду.
– Наверное, мы и впрямь могли бы поехать, – согласилась она.
– Когда?
– Когда всех навестим здесь, пожалуй. Но, может быть…
– Отлично! – воскликнул он, вскакивая на ноги. – Вы слышали, сэр? У меня есть настоящие бабушка и дедушка, и мы поедем их навестить. Надо рассказать об этом дяде Киту и тете Лорен. Пойду расскажу им.
– Не забудь забрать свои кисти и холст, – заметила Энн, и он понесся туда, подхватил все, стараясь не смазать картину, и побежал к дому, не дожидаясь Энн и Сиднема.
Она крепко обхватила колени и опустила голову, чтобы прижаться к ним лбом.
Сид задумался, рассказала бы она Дэвиду о своей семье и согласилась бы поехать к ним, если бы он не сказал то, что сказал, в павильоне у озера два дня назад.
Они отказались от нее. Нет, они простили ее, что было гораздо хуже. И они никогда не интересовались Дэвидом и не выказывали желания его увидеть.
Сид едва мог представить себе, что Энн сейчас чувствует. Но ее решение, он был уверен, бесповоротно. Дэвид так обрадовался будущей поездке.
– Тебе когда-нибудь доводилось грести на лодке? – спросил он.
– Что? – Энн подняла на него пустые, непонимающие глаза.
– Вот мне доводилось, но я уже много лет этим не занимался. Думаю, я мог бы попробовать сейчас, но это занятие будет несколько бесполезным. Почему-то мне кажется, что однорукий гребец будет бесконечно кружить на одном месте и никогда никуда не доплывет. Так и в жизни, по-моему, если смотреть на нее пессимистично.
