Распутница - Роджерс Розмари (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
– О, все абсолютно законно – мы женаты. Кстати сказать, она наследница значительного состояния – ведь так, душа моя? Естественно, это единственная причина, по которой я на ней женился!
Как хорошо она помнит эти шутливые слова! К чему бы это?
Конечно, Блейз оставил Тристу на попечение своих родителей только для того, чтобы избавиться от нее. Бросил ее здесь страдать в этом ужасном кринолине, а сам отправился рисовать свои картины и писать беглые заметки о «сражении на Красной реке».
Он уехал… А ей пришлось остаться! Естественно, Блейз не предупредил, что она окажется в положении пленницы. Что ее будут тщательно беречь и охранять, как драгоценное имущество. Как вазу династии Мин или скрипку Страдивари, на которой можно изредка играть, когда есть подходящее настроение. Да, она для него всего лишь вещь. И теперь, оглядываясь назад, Триста с удивлением поняла, что была бы рада вернуться к апачам. Там жизнь в некоторых отношениях была проще.
Но где же Блейз? И почему он привез ее именно сюда, представив как свою жену?
Триста вскоре обнаружила, что его отец вовсе не такой неприятный человек, каким представлялся ей вначале. А мать оказалась очень похожей на Пакиту и держалась так же замкнуто – может быть, потому, что не одобряла внезапной женитьбы сына на женщине, которую до сих пор никогда не видела. Или Блейз нашел время, чтобы объяснить матери обстоятельства своей женитьбы? Ну все равно, Тристу это не волнует. Она уже решила, что любой ценой постарается обрести свободу – и будь проклят этот Блейз!
У матери Блейза были длинные прямые черные волосы с немногочисленными вкраплениями седины. Когда она распускала их, то волосы доходили почти до ее все еще стройной талии. Даже сейчас она была красивой женщиной, и Триста ловила себя на мысли о том, будет ли она сама так же хорошо выглядеть в… ну, в том возрасте, в каком сейчас может быть сеньора Мадалена.
– Вы любите моего сына? – прямо спросила она, когда пошла лично показывать невестке ее комнату.
Триста до сих пор не может понять, почему на этот прямой, резкий вопрос она ответила «да». Ведь на самом деле она ненавидит Блейза, о чем и должна была честно сказать его матери. Почему же она выпалила «да» вместо «нет»? И почему ее вообще должно волновать, чем занимается Блейз и не грозит ли ему опасность?
Он сам прекрасно знает, что такое риск и какова бывает награда, нетерпеливо напомнила себе Триста. Он не станет слишком рисковать, он из тех, кто остается в живых, – прагматик, который в первую очередь думает о себе. Возможно, в этом причина и их несчастливого и несвоевременного брака, который уже принес ей столько несчастий!
Блейз сообщил своим родителям, что его жена – «докторша» (заработав себе этим убийственный взгляд), что она обманом проникла в самые знаменитые медицинские колледжи Европы, выдав себя за молодого человека.
– Да, это правда – к счастью для моего мужа, потому что не так давно мне пришлось повозиться с двумя довольно опасными пулевыми ранениями! Не правда ли, дорогой? Кроме того, – добавила она, – как хирург и врач, назначенный санитарной комиссией, я проводила ампутации и… лечила солдат, пострадавших в бою. А еще я могу ездить верхом и довольно хорошо стрелять из пистолета или винтовки. Боюсь, что я совсем не похожа на слабую и беспомощную женщину! Надеюсь, это вас не шокирует, сэр? – с вызовом произнесла Триста.
К ее удивлению, а также к удивлению жены и сына Энтони Давенанта, тот после небольшой паузы рассмеялся и приветственно поднял бокал:
– Я пью за женщину с убеждениями, которая не боится говорить правду! Должен сказать: я рад тому, что мой сын взял в жены отнюдь не какую-то жеманную девицу. Мне нравится, что вы не боитесь ему возражать и говорите откровенно. Значит, вы женщина-врач? А вы не в курсе, как лечить лошадей и скот? Когда-нибудь ездили на полудикой лошади?
– Да, ездила. У моего отчима было ранчо в Калифорнии, и я научилась ездить верхом раньше, чем ходить! Вот только юбки мне мешают, и я не люблю ездить в женском седле.
– Ну, положим, это меня не смущает! Ха! Моя Мадалена тоже не любит пользоваться женским седлом и никогда в нем не ездила – не правда ли, любовь моя?
Было ясно, что, когда Энтони Давенант называл свою жену «любовь моя», он говорил серьезно. А вот когда Блейз так обращался к Тристе, то в его голосе всегда звучали насмешливые нотки. Что она все-таки для него значит? И почему он всегда входит в ее жизнь в самое неподходящее время, когда Триста уже начинает забывать о его существовании? Думая о Блейзе, Триста чувствовала, что ее мысли путаются. Почему одно предположение о том, что он может вернуться к Паките, приводит ее в бешенство?
– Ради вашей собственной безопасности вы должны выезжать за ворота только в сопровождении – даже несмотря на то что умеете пользоваться ружьем. Сейчас плохие времена, и вокруг много нехороших людей – дезертиров, которые пробираются в Мексику и без раздумий хватают все, что подвернется под руку. Так что нам всем следует быть осторожными. Вы согласны?
Только сегодня, почувствовав отчаяние Тристы, мать Блейза, которая лучше говорила по-французски, чем по-английски, объяснила все это своей непослушной невестке. Ее светло-карие глаза напоминали Тристе глаза ее сына.
– Но я… Поймите, я не хочу показаться неблагодарной! Я чувствую себя бесполезной, ненужной. Я хотела бы хоть что-нибудь делать, вместо того чтобы просто сидеть и ждать! – Триста беспокойно расхаживала по комнате от окна к стене, не понимая, чего ей неймется и отчего она чувствует такое напряжение, что не может ни секунды оставаться в покое. – Я должна что-нибудь делать! – сказала Триста, резко отвернувшись от окна. – И я привыкла сама за себя решать! Я… В Калифорнии меня называли бруха – что значит ведьма, и некоторые слуги боялись меня, хотя я никогда никому сознательно не вредила! Только потому, что я… когда я кое-что чувствую, даже если я этого не хочу, я должна… Прошу прощения, что я так путанно говорю и что рассказываю такие вещи, но я знаю, что вы меня поймете! Разве не странно, что я это знаю? Еще более странно, что я… что я… О! Я веду себя как безумная истеричка. Я действительно не хотела…
– Зачем бороться со своими желаниями? – тихо спросила Мадалена, в эту минуту больше похожая на апачку, чем на француженку. – Насколько я знаю, лучше этого не делать. И ты должна это знать, раз ты бруха, как и я. Так по крайней мере меня называет мой муж! Но ведь есть некоторые вещи – некоторые чувства и силы, – против которых даже мы не в силах бороться, да? Такие, как сильная любовь, против которой невозможно устоять. Думаешь, я стала бы с тобой так разговаривать, если бы не знала, что мой сын любит тебя и что ты любишь его, – хотя вы, как глупые дети, все время ссоритесь и что-то из себя изображаете? Ах, какая это глупость и какая потеря времени! – К удивлению Тристы, Мадалена внезапно рассмеялась. – Это я – я заставила моего мужа поверить, что он меня покорил, хотя ему было из чего выбирать! Вот так мы, женщины, и управляем своими мужчинами, и это очень легко, если точно знаешь, чего хочешь. А вы еще дети!
– Но… но это не… – начала Триста, но тут ее голос задрожал, и она прижала к вискам сжатые кулаки. До нее дошла истина, которую Триста до сих пор не желала признавать. Она вовсе не ненавидит Блейза – она любит его. И если даже его мать, которая всегда была к нему так близка, говорит, что он ее любит… Он что, сам не знал об этом?
Даже проклиная Блейза, Триста всегда его любила – этого вероломного развратника! По крайней мере именно она сделала выбор – нравится это ему или нет.
Но где же, черт побери, он находится сейчас, в этот самый момент? У Пакиты? Или он путешествует по Красной реке, делая под обстрелом зарисовки? Почему сегодня ее нервы так напряжены?
Днем они вместе с Мадаленой и Давенантом-старшим выезжали верхом, и Триста наслаждалась свежим ветром, бьющим прямо в лицо.
– Вы чертовски хорошая наездница! А что вы думаете насчет того, как обращаться со скотом?
