Жемчужина императора - Бенцони Жюльетта (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Вы хотите сказать, что я – настоящее пугало?.. Переодеться я, конечно, переоденусь, да и с цветом лица, в общем-то, можно что-то сделать. Но что касается волос, боюсь, если я начну их обесцвечивать, получится только хуже. Может быть, лучше всего коротко остричь их и подождать, пока отрастут...
– Альдо это не понравится. Он так любит ваши волосы! Не отрезайте их совсем коротко и осветлите то, что останется. Слава богу, существуют великолепные парикмахеры!
– Знаю, но до завтра мне не успеть. Я только и успеваю, что позвонить к Ланвен, у них есть мои мерки, и я попрошу их принести что-нибудь, чтобы я могла пристойно одеться.
Разумеется, одели ее не просто пристойно. Придя тем же вечером ужинать, Адальбер (проспавший весь день, как и сломленная усталостью после полной приключений ночи Мари-Анжелина) смог обнять высокую темноволосую женщину, бледную и прекрасную, в платье из креп-жоржета оттенка ледника и шарфом вокруг шеи, подчеркивавшим редкий темно-фиалковый оттенок глаз.
– Непривычно, – произнес он, отводя Лизу на расстояние вытянутой руки, чтобы получше ее разглядеть, – но далеко не безобразно. И этот цвет удивительно вам идет! Интересно, что скажет Альдо?
– Узнаем завтра. Я не хочу больше ждать, хочу поскорее его увидеть. Это я должна быть рядом с ним, а не какие-то незнакомые сиделки!
– К сожалению, и вы ничем не сможете помочь. Я перед приходом сюда заезжал в клинику: жар не спадает, и Альдо по-прежнему без сознания... Это... производит довольно сильное впечатление, даже теперь, когда его отмыли. Мари-Анжелина, увидев Альдо, когда его только вытащили на свет божий, чуть в обморок не упала...
Лиза слегка улыбнулась и взяла за руку упомянутую даму, которая мгновенно залилась краской.
– Милая! Она проявила необычайную храбрость, правда? И все же я страшно на нее разозлилась, когда пришла в себя на полу ванной в «Континентале», связанная махровыми поясами от халатов. А теперь не знаю, как ее и благодарить!
– О, я этого не заслуживаю! Я всегда обожала разыгрывать комедии, переодеваться, менять облик. Мне так понравилось быть Миной Ван Зельден...
– Да, но в ближайшем будущем вам все-таки придется довольствоваться ролью План-Крепен, – вмешалась маркиза. – Лично с меня довольно: вчерашняя комедия едва не обернулась трагедией. А пока давайте сядем за стол и выпьем шампанского в честь нашей героини!
– Шампанского! – возмутилась Мари-Анжелина. – Когда Альдо находится между жизнью и смертью!
– Он не выздоровеет быстрее оттого, что мы станем пить одну воду. Нам нужны конструктивные мысли, а для меня в этом деле шампанское почти так же незаменимо, как молитвы! Мы выпьем и за его здоровье. Впрочем, я уверена, что он выкарабкается.
И, опершись на руку Адальбера, неукротимая старая дама направилась в столовую. И никто не видел, что на глазах у нее блестели слезы...
Что касается Лизы, то, когда она назавтра во второй половине дня переступила вместе с Адальбером порог палаты в клинике профессора Дьелафуа, ее глаза были сухими, но встревоженными. Встретившая их старшая медсестра оказалась очень милой, по-матерински заботливой и толковой. Для начала она пригласила их в свой кабинет, где предложила Лизе сесть и угостила ее сигаретой.
– Вы думаете, мне необходимо ободрение? – прошептала та, неуверенно оглядываясь кругом.
– В этом нуждаются все и всегда. Жар спал. Но еще недостаточно, больной пока слаб и находится в состоянии, близком к бессознательному. Сегодня профессор настроен более оптимистично, но, когда речь идет о таком... внушающем беспокойство случае, как этот, я имею обыкновение предлагать родным, пришедшим в клинику, сделать передышку между улицей и палатой. Это позволяет им войти к больному более спокойными, а я успеваю... изменить их поведение и внешний вид, потому что надо же думать о том, какое впечатление они произведут на того, кого пришли повидать.
– О чем вы? – переспросил Адальбер.
– О том, что залитое слезами лицо, растрепанные волосы, преждевременный траур производят на больного тягостное впечатление. Слава богу, к вам это не относится, – прибавила сестра, повернувшись к Лизе и с улыбкой рассматривая костюм из черного бархата и бледно-голубого шелка, в котором княгиня выглядела такой элегантной: тюрбан из обеих материй плотно закрывал ее голову, позволяя увидеть надо лбом лишь корни темных волос.
– Мадам выглядит... безупречно!
– Вы не преувеличиваете? – со смехом произнес Адальбер.
– Нисколько! Одна моя больная на другой день после операции упала в обморок при виде черной сутаны священника. Это был друг, пришедший ее навестить, но она-то думала, что он явился ее соборовать! А теперь можете идти!
Вслед за сестрой Лиза с Адальбером прошли по пахнущему воском и дезинфекцией коридору, в конце которого виднелась застекленная дверь, ведущая в сад. Медсестра открыла дверь и отошла в сторону: перед ними был Альдо.
Лежавший на спине с вытянутыми вдоль тела руками в безупречно заправленной постели Морозини казался еще выше, и вид у него, с этим восковым, несмотря на загар, оттенком кожи, с побледневшими губами и закрытыми глазами, был довольно жалкий. Лиза села на стул, стоявший у изголовья, и взяла в свои дрожащие руки большую смуглую руку мужа, потом взглянула на стоявшую в ногах кровати медсестру.
– Он может меня услышать? – спросила она.
– Не знаю. Сегодня утром князь очень метался, но сейчас успокоился.
– Может быть, он уснул?
– Вряд ли...
В самом деле, неподвижное лицо дрогнуло. И в то же время рука, которую держала Лиза, напряглась. Стиснув ее покрепче, Лиза наклонилась к мужу.
– Не тревожься, мой дорогой, – прошептала она. – Я здесь, рядом с тобой. Это я, твоя..
Лиза не успела договорить. Морозини открыл глаза и обратил к ней мутный, бесцветный взгляд. В то же время все его тело содрогнулось. Она почувствовала, как муж вцепился в ее руку.
– Таня! – слабо выдохнул он. – Вы здесь, Таня?
Лиза так резко отшатнулась, что чуть было не упала, и вырвала руку, словно пальцы Альдо ее обожгли. Ей стало нестерпимо больно, она бросилась к побледневшему Адальберу.
– Уведите меня отсюда!.. Уведите поскорее...
– Вам плохо, мадам? – забеспокоилась медсестра. – Пойдемте со мной!
– Нет... Нет, спасибо! Я только хочу уйти... Немедленно!
Казалось, Лиза вот-вот упадет. Адальбер взял ее под руку, чтобы увести из палаты, в которой осталась медсестра, усадил в одно из плетеных кресел, расставленных у застекленной двери, взяв ее ледяные руки в свои, принялся растирать. И одновременно пытался вывести молодую женщину из состояния транса, в которое она впала. Но она ничего не видела и не слышала. Все ее тело дрожало, и он понял, что после всего, что ей пришлось вытерпеть, это испытание оказалось последней каплей, переполнившей чашу страданий. И тогда он решительно, хотя сердце у него сжалось, влепил Лизе пощечину, в то же время Моля о прощении.
Средство подействовало. Лиза перестала дрожать и подняла на обидчика оживающий взгляд. Тогда он попытался вступиться за друга:
– Лиза, Лиза! Поймите, он все еще бредит...
В это время появилась медсестра, которая сказала примерно то же самое.
– Ваш супруг еще не пришел в сознание, мадам. Не надо обращать внимание на то, что он говорит...
Лиза, поочередно поглядев на них, ответила:
– Когда человек бредит, он не лжет. Тогда его устами говорит бессознательное. Благодарю вас за доброту, мадам! Пойдемте отсюда, Адальбер!
И Лиза покинула клинику с твердым намерением больше туда не возвращаться...На обратном пути домой она отказалась выслушать пламенную речь Адальбера, который снова попытался защитить друга.
– Значит, вы мне не верите, не доверяете? Клянусь собственной душой, что Альдо не был любовником этой женщины! Он жил у меня: если что, я бы знал, правда ведь?
– И вы можете поклясться в том, что он ее не любил? Разве не бросился он к ней, как только она его позвала?
