Пророчество любви - Джеймс Саманта (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗

Он не стал отворачиваться, как она того ожидала.

— Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь с охоты, саксонка. А сейчас советую тебе подготовиться к путешествию.

Алана убрала свою руку с его руки. Итак, вот правда! Как и все остальные, он считает ее сумасшедшей! Сердце у нее трепетало. Алана не знала, как удалось ей удержаться от рыданий. Она могла снести несправедливость от других… но не от Меррика!

Он ушел и даже ни разу не обернулся. Муж оставил ее в одиночестве, и она страдала от одиночества, как никогда раньше.

Наверное, Рауль был единственным, кто не сомневался в предсказании Аланы насчет нападения даннов. Спрятавшись за углом, он усмехался, подслушивая разговор Аланы с Мерриком. Потирая руки, он вспоминал, как несколько дней тому назад у него созрел этот план.

Меррик послал его отвезти послание Роберту, приятелю-норманну, управлявшему большим леном к северу от Бринвальда. На обратном пути Рауль заночевал на постоялом дворе. За ужином он приметил молодого парня, сидевшего напротив. На нем были шапка, сапоги и меховые штаны, каких не носили местные жители. Рауль обратил внимание, что парень подсел поближе к норманнским воинам и склонил голову. Казалось, он прислушивается к разговору.

Его поведение вызвало у Рауля подозрения. Когда через несколько минут парень выскользнул за дверь, рыцарь быстро встал и последовал за ним.

— Эй! Стой! — крикнул он, оказавшись на крыльце.

Юноша остановился и медленно повернулся. Рауль шагнул к нему.

— Ты кто? — спросил он.

Глаза парня сверкнули, но он ничего не ответил.

— Я видел, как ты подслушивал разговор воинов, — рявкнул Рауль. — А теперь отвечай!

Когда и на это раз юноша промолчал, Рауль хмыкнул и сдернул шапку у него с головы. Соломенного цвета патлы разметались во все стороны. Рауль выругался.

— Черт побери! Ты данн?

Глаза юноши блеснули, но он продолжал хранить молчание. Рауль схватил его за руки и скрутил их.

Если тебе дорога жизнь, ты мне ответишь, кто ты такой! — процедил он сквозь зубы. — И не притворяйся, будто не понимаешь меня! Я-то знаю, что понимаешь! Иначе бы тебя тут не было!

Парень согнулся чуть ли не пополам.

— Я Дагнор, — выпалил он, — сын Расмуса Честного.

Рауль не ослабил хватки.

— Зачем ты здесь? Шпионишь?

— Д-да! — запинаясь, ответил парень. — Отец послал меня узнать, где тут поблизости богатый лен.

Глаза Рауля оживились. Он позволил данну выпрямиться, но продолжал крепко держать его за запястья.

— Ну что ж, — размышлял вслух Рауль. — Сейчас, видимо, ты собирался вернуться к своему отцу.

Парень кивнул.

— Отведи меня к нему! Дагнор удивился:

Зачем?

Рауль рассмеялся.

— Я могу подсказать, где находится один очень богатый лен. А потом… у тебя нет выбора. Твоя жизнь в моих руках.

Воспоминания о той ночи наполняли душу Рауля самодовольством. Улыбка скользила по губам. Все, о чем он мечтал, было на расстоянии протянутой руки: Бринвальд и… Алана.

И завладеет он ими именно сегодня.

Даже когда солнце поднялось высоко в небе, настроение у Аланы оставалось по-прежнему печальным. По настоянию Женевьевы большую часть дня она провела в сборах и приготовлениях к дороге. Хотя в глубине души Алана и испытывала желание бросить вызов мужу и отказаться ехать, но подумав, с горечью она решила, что у него могут быть свои соображения, неизвестные ей.

Ближе к вечеру, покормив Джеффри и уложив его в колыбель, Алана позвала служанку, чтобы та побыла с малышом, а сама отправилась на берег моря. Она хотела побыть одна, у края пенистых волн отыскав убежище от мира, который был так враждебно настроен к ней. Убежище она находила и раньше — на скалистом берегу под скалами. Одинокий ветер развевал ее волосы и обжигал щеки. Алана снова бранила в душе и себя, и Меррика — за все размолвки, которые опять встали между ними…

Никаких размолвок не должно было быть!

Чей-то голос выкрикнул звуки ее имени, вырвав ее из отчаяния. Думая, что это Меррик, она вскинула голову. Увы! Это был не он!

Перед нею стоял Рауль в чрезвычайно наглой и самоуверенной позе — упираясь руками в бока.

Поправив плащ, Алана выпрямилась.

— Дай мне пройти, — спокойно потребовала она.

— О, на этот раз ты не пройдешь, любовь моя!

Взгляд Аланы жег, как огонь:

— Я не твоя любовь, — отрезала она.

— Так будешь ею! — улыбнулся Рауль.

Предостерегающий об опасности холодок пробежал у нее по спине. Но не успела Алана вымолвить и слово, как улыбка Рауля стала еще шире,

— К сожалению, боюсь, твое предсказание не совсем верно, любовь моя. Потому что, видишь ли, данны не придут в ближайшее время, — мягко продолжал он. — Они уже здесь!

С полдюжины воинов, один за другим, появились из-за спины Рауля, Волосы у них были растрепанные, нечесаные, бороды закрывали лица. Одеты они были в грубую одежду из шкур, мехом наружу. Испуганной Алане данны показались великанами.

Охваченная ужасом, она застыла на месте. О, если бы вещие сны обманывали! О, если бы ее собственные глаза обманывали! Во имя Господа, Рауль не солгал…

Это были данны.

Меррик любил соколиную охоту, но в тот день охота не доставляла ему никакого удовольствия. Он был чрезвычайно уязвлен гордостью саксонки, которую взял в жены. Она испытывала его нрав и терпение, как никто другой.

Однако, вынужден был признать Меррик, не на Алану он сердился! А на самого себя. Невозможно было забыть выражение боли на ее лице… широко открытые глаза, залитые слезами… Его собственные слова молотом стучали в ушах: «Может быть, ты и сумасшедшая…»

Горькое самоуничижение камнем лежало на сердце, и мучили угрызения совести. Он обидел жену — страшно обидел! Кровь Христова, он сам не знал, что на него нашло! Настроение было мрачное, как смертный грех: какой-то дьявол прицепился и не хотел отпускать.

Ему не следовало приводить саксонку в свой дом. В свою постель. Не следовало прикасаться к ней. Любить ее… Однако Меррик не мог представить свою жизнь без нее или другую женщину на месте Аланы.

Грызущая боль терзала душу. У них сын… и ребенок связал его с саксонкою навеки. Он не сомневался, что Алана любит Джеффри… но не мечтает ли она втайне о ребенке от… какого-нибудь саксонского красавца? Меррик нахмурился, радуясь, что Симон отъехал, чтобы подобрать убитого кролика.

Он отмел сомнения, таившиеся в его сердце, потому что невыносима была мысль о близости Аланы с Радберном. Горечь разъедала душу. Не жалела ли саксонка, что оказалась в его объятиях? Лорд вспоминал, как нежно отвечали ее губы на его поцелуи, как горела она в огне страсти… О, нет, не могла женщина так пылко откликаться, любя другого человека! Конечно, нет!

Беспокойно пошевелившись в седле, Меррик задумчиво посмотрел вдаль — туда, где скалы обрывались в море. Ветер доносил запах водорослей. Предсказание Аланы раздражало его. О вторжении даннов ничего не было слышно на северном побережье Англии. Да и кто осмелится пуститься в плавание накануне зимы!

Симон, подъезжая, торжествующе показывал добычу. И вдруг странное чувство овладело Мерриком. Что-то не так, мелькнула смутная мысль. Происходило что-то… очень, очень скверное… Сердце у него остановилось.

— В Бринвальд, — быстро проговорил он, хватая под уздцы лошадь Симона. — Мы возвращаемся в Бринвальд!

Симон глянул на свирепое лицо лорда и кивнул. Облако пыли заклубилось позади них.

Глаза Меррика обшаривали горизонт. На землю опускались сумерки. Самым горячим его желанием было застать в Бринвальде все без изменений. Они стремительно приближались к замку, и Меррик рисовал себе самую трогательную картинку, какая только могла его порадовать: служанки готовятся подавать в зале ужин, Алана в своей комнате. Джеффри жадно сосет ее грудь…

Но все было иначе. В замке царили несусветный хаос и паника. Толпы народа беспорядочно носились по двору. Меррик спрыгнул с коня.