Волшебная ночь - Бэлоу Мэри (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Оуэн Перри, как и все, вышел утром на работу, но был так мрачен, что никто не решался заговорить с ним без крайней нужды.
Был и еще один озадачивший всех факт. Шерон Джонс прошла в сторону замка в свой обычный час, и это было спустя лишь несколько часов после того, как она получила от «бешеных» пятнадцать плетей. Люди не могли понять этого, но невольно начинали уважать женщину за ее крепкий дух.
Все с тревогой и неловкостью думали о том, что на такое пренебрежение к угрозам, на такую смелость вряд ли способен доносчик. Только немногие продолжали верить в ее виновность. Зачем ей доносить на людей Кембрана, если от этого в первую очередь пострадал бы ее жених? И если она все-таки донесла, то почему не обратилась за помощью к графу Крэйлу? Почему ничего не предприняла, чтобы избежать наказания?
Все, и мужчины, и женщины, были подавлены, напуганы и озадачены.
Но немногим позже их вывел из задумчивости резкий, властный голос графа Крэйла. Он появился на заводе, чтобы сделать объявление. Он говорил негромко, но таким голосом, какого жители Кембрана до этого не слышали, — голосом человека, которого нужно слушать и нужно слушаться, которому от роду написано повелевать другими.
На сегодня работа закончена, объявил он. Через час все мужчины должны быть в горах, в обычном месте. Женщины могут отправляться по домам.
Мужчины, ошеломленно переглядываясь, положили инструменты и потянулись к выходу — ни один из них не осмелился ослушаться приказа.
Меньше чем через полчаса такой же приказ получили шахтеры — голос графа Крэйла дважды прозвучал у каждого спуска в шахту, так что каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок как минимум дважды слышали его.
Не оказалось ни одного мужчины, который осмелился бы ослушаться приказа. «Бешеные быки» зашли на этот раз слишком далеко. Они избили женщину, которую граф Крэйл взял в гувернантки своей дочери. И все заинтригованно и испуганно ждали, что предпримет граф.
Глава 21
Он стоял на возвышении и молча ждал, когда последние из отставших мужчин соберутся в ложбине, хотя большая часть их уже толпилась перед ним. Мужчины, тихо переговариваясь, настороженно поглядывали на него.
А в нем кипела холодная ярость. Он пока не знал, о чем будет говорить. Он и сейчас не думал об этом. Слова придут сами, стоит только начать. Главное — он знает, что будет делать. И все-таки сначала он должен говорить. Он неторопливо постукивал по бедру рукояткой хлыста.
Мужчины, казалось, почувствовали тот момент, когда он собрался заговорить, хотя он не поднял руки, не подал никакого знака. Шорохи и шепот стихли. Все взгляды были устремлены к нему. И в этой тишине Алекс почувствовал затаившуюся враждебность. Но сейчас это не имело никакого значения.
— Я устал вести с вами войну, — начал он, оглядывая обращенные к нему лица. — Вы считаете меня врагом только оттого, что я английский аристократ и владелец земли, на которой вы живете и трудитесь. Мне это тоже надоело. И очень жаль, что человека, который рассказывает мне о ваших заботах, вы называете шпионом и избиваете плетьми.
Среди мужчин пронеся едва слышный ропот. Кто-то переминался с ноги на ногу. Некоторые потупили глаза.
— Ни одна из женщин никогда не доносила мне на вас, — медленно и отчетливо продолжил граф.
Он переждал, пока стихнет недоверчивый ропот.
— Женщина, которую избили этой ночью, невиновна в том, в чем ее обвинили, — продолжил он. — Она учитель моей дочери, а не шпион.
По толпе снова прокатился ропот.
— Кроме того, — сказал Алекс, и вновь наступила полная тишина, — я говорю, что осуждаю запланированный вами марш в Ньюпорт. Я осуждаю его, потому что, выходя на него, вы рискуете быть ранены или арестованы. Я осуждаю ваше решение, но если плети «бешеных быков» не засвистят над Кембраном, собирая всех непокорных на демонстрацию, я не предприму ничего, чтобы помешать вам. Достаточно того, что я предупредил вас, а решить вы должны сами. Вы свободные люди, в конце концов.
Он переждал шум, пробежавший по толпе. Он не мог понять, что вызвало этот гомон — удивление или общая подозрительность и недоверие.
— А между тем, — продолжил он, — у нас есть много дел, которые нужно делать здесь. Уже два года я владею заводом и шахтой. За те несколько месяцев, что я провел здесь, я понял, насколько был безответствен все это время, думая, что все в порядке. Мне стыдно за это. Здесь столько дел, что им можно посвятить десятилетия, — это и новые дома, и водопровод, и канализация, и школы, и многое другое. Но меня рассердило — да, меня очень рассердило и огорчило, что вы не захотели пойти мне навстречу, что вы проигнорировали мою просьбу об общем собрании, на котором мы могли бы обсудить, с чего нужно начать.
Толпа загудела, мужчины что-то кричали ему. Но все они говорили одновременно, так что он не мог разобрать ни слова. Впервые он поднял руку, требуя тишины.
— Я правильно понял вас? — спросил он. — Вы не слышали о моем приглашении?
По реакции мужчин он понял, что его догадка верна.
— Наверное, — продолжал он, — ваш лидер счел нужным принять решение, не посоветовавшись с вами. Наверное, он подумал, что вы будете непреклонны, что вы не захотите поверить врагу и работать с ним.
— Но у нас бы тогда был выбор! — прокричал кто-то, и в толпе одобрительно загудели.
— Что решил Перри, то хорошо для меня! — откликнулся другой голос и тоже заслужил крики поддержки.
Алекс поднял руку.
— Если я буду вынужден в одиночку улучшать жизнь в Кембране, — сказал он, — значит, так тому и быть.
Это мое право и моя ответственность. И все-таки я предпочел бы принимать решения вместе с вами, а не за вас. Я попрошу отца Ллевелина разрешить мне провести собрание на следующей неделе в воскресной школе — не на моей, а на вашей территории. Я попрошу его вести это собрание. А сам приду и буду участвовать наравне со всеми. Приглашаю прийти всех и привести своих жен.
— О Господи! — воскликнул кто-то. — Этого нам только не хватало!
Над толпой пронесся смех, Алекс тоже улыбнулся.
— Ваши женщины целыми днями сидят дома, присматривая за детьми, пока вы трудитесь на заводе или в шахте, — сказал он, когда смех затих. — Я думаю, вы сможете убедиться, что у них есть серьезные и дельные мысли о том, что нужно сделать для оздоровления и улучшения жизни в Кембране. Может быть, нам стоит научиться прислушиваться к их мнению и уважительно относиться к их мыслям.
Он почувствовал, что мужчины в растерянности, они не знали, как реагировать на его слова. Но он не собирался убеждать или уговаривать их. Все они были перед ним, и они слышали, что он сказал. Они поняли его. Их жизнь будет меняться к лучшему, хотят они этого или нет. Но он не может изменить их отношение к себе. Это зависит от них.
Он дождался полной тишины и помолчал еще несколько мгновений. Тишина стала напряженной и звенящей.
— Здесь ли Оуэн Перри? — наконец произнес он.
— Я здесь, — откликнулся уверенный и ясный голос из задних рядов.
Алексу потребовалось какое-то время, чтобы найти его глазами в толпе.
— Оуэн Перри, — заговорил он, бросая плетку на землю к своим ногам и начиная нарочито медленно снимать пальто, — я как-то говорил вам, что если «бешеные быки» еще раз придут в Кембран, если они опять будут пугать и обижать моих людей, я не дам им спуску, я найду их и накажу их так же, как они наказывают моих людей.
— Да, говорили, — ответил Оуэн с вызовом и презрением. Алекс расстегнул жилет, снял его и бросил на землю поверх плетки и пальто.
— Они приходили, — продолжал он, — и пытались запугать женщину. Женщину настолько отважную, что она не послушалась их угроз и не обратилась за помощью к тем, кто мог бы защитить ее. Она терпела этот ужас три дня.
Тишина над лощиной была громче, чем рев «бешеных быков».
— Этой ночью несколько мужчин, настолько трусливых, что они спрятали свои лица и говорили шепотом, чтобы их не узнали, связали ее на земле и избили плетьми, — говорил Алекс. — Она получила пятнадцать ударов, а утром пришла на работу и даже ни словом не обмолвилась о случившемся.
