Немного скандальный - Бэлоу Мэри (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Но мисс Палмер сказала, что мама мне не разрешит, – проговорила она, – и ты не разрешишь. И миссис Тернер так сказала. Я спросила, и она так сказала. А Бен заплакал и ушел.
– Но ты ведь уже взрослая, Пру, – ласково проговорил Джошуа. – И можешь сама решать, где тебе жить. А с миссис Тернер и Беном я поговорю.
Пру просияла, смеясь, покружилась на месте, одну руку дала Джошуа, другую – Фрее, и они зашагали по тропинке, вернее, поскакали, размахивая руками, как дети.
Фрея вдруг почувствовала, что всей душой любит Джошуа, и была поражена этим открытием. Ей и в голову не приходило, что он способен на такую нежность и заботу, иначе в то утро, когда отправилась в Бате гулять по саду, бежала бы оттуда без оглядки, предоставив служанке самой выпутываться из ситуации, в которую та попала. А прогуливаясь по бювету, сделала бы вид, что не замечает Джошуа. Она бы…
Впрочем, ничего этого она бы не сделала.
Наоборот, стала бы добиваться Джошуа всеми силами и со всей решимостью, на какую только способна. Она не ограничилась бы легким флиртом с ним, всем своим видом показывая, что ей от него ничего больше не нужно. А сейчас се поздно об этом думать. Если она постарается добиться его расположения, он подумает, что она хочет заманить его ловушку, женить на себе.
Так что Фрее оставалось лишь прыгать вместе с Пру и Джошуа по тропинке, тянущейся вдоль реки, сгорая от любви к нему.
Глава двадцать первая
Слуги в Пенхоллоу готовились к грандиозному балу не покладая рук. Они ворчали, делая вид, что недовольны чрезмерным обилием работы, но только в присутствии Джошуа, чтобы вызвать его улыбку, дождаться сочувствия, услышать его смех, За его спиной, однако, они не тратили времени на жалобы, а с энтузиазмом готовились к событию, равного которому еще не было в Пенхоллоу.
Даже самые старые слуги не помнили, когда в последний раз использовались парадные апартаменты. В них находились вещи, которыми по праву можно было гордиться. И если приезжал кто-нибудь из гостей, экономка отводила его в зал, позволяя поглазеть на собранные там сокровища, и рассказывала их историю.
Все подготовить к назначенному сроку – задача не из легких. В танцевальном зале спустили на пол огромные канделябры и заменили в них старые свечи на новые. Слуги никак не могли привыкнуть к мысли о том, что их пригласили на бал вместе с семьями и друзьями из деревни и прилегающих ферм. Дворецкий по просьбе Джошуа организовал посменную работу, так что те из слуг, которым предстояло работать с самого начала вечера, могли рассчитывать на праздничный ужин и танцы в конце, и наоборот.
Главный садовник очистил сад от увядших цветов, и ради торжества согласился пожертвовать почти всеми заботливо выращенными оранжерейными растениями. Делать букеты и расставлять цветы взялись женщины под руководством Частити. Щеки ее пылали, глаза сверкали в предвкушении грандиозного бала. Пру разрешили ей помочь. Помогали также Констанс и Ева. Обе умели составлять букеты, но лучше всех себя проявила Морган. Она сделала Частити целый ряд предложений, и все их девушки обсудили, возбужденно жестикулируя и обмениваясь шуточками. Фрея же удовольствовалась скромной ролью зрительницы: она не любила и не умела заниматься цветами. Маркиза вообще отсутствовала, заявив, что запах цветов вызывает у нее мигрень.
Ближе к вечеру прибыл оркестр, и музыканты, настроив инструменты, отправились в отведенные им комнаты в заднем крыле дома.
Обед подали на два часа раньше, чем обычно, поскольку гости должны были прибыть к семи часам, и после обеда дамы решили переодеться в праздничные платья. Предстоящий бал отличался от лондонского, который начинался за полночь и продолжался до самого утра. Приглашенные на бал простые люди не могли себе позволить роскошь нежиться в постели до полудня. Кроме того, многим из них предстояло добираться до Пенхоллоу либо пешком, либо в двуколке, хотя главный конюх по распоряжению Джошуа и отослал все до единой кареты в деревню, чтобы привезти самых пожилых крестьян и тех, кто жил в отдаленных местах.
У входа в танцевальный зал гостей должны были встречать Джошуа с Фреей, маркиза, Констанс, Частити и Пру.
Джошуа, облаченный в темно-коричневый парадный сюртук, бриджи до колен цвета тусклого золота, жилет, обшитый золотой нитью, белую рубашку и чулки, круженной галстук и манжеты, с удовлетворением оглядел с порога танцевальный зал. Он всегда неодобрительно относился к тому, что парадные апартаменты не используются по назначению. Вдохнув аромат цветов, отметив, как блестит в свете канделябров тщательно отполированный пол, Джошуа взглянул на потолок, расписанный сценами из мифологии, и внезапно почувствовал приятное волнение.
Все это принадлежит ему, и сегодня он подарит удовольствие всем своим людям и продемонстрирует им, что в их отношениях с Пенхоллоу вообще и маркизом Холлмером в частности наступают новые времена. Непреодолимое расстояние между ними и их богатым титулованным привилегированным соседом и господином исчезнет. Отныне все изменится для тех, кто зависит от него, Джошуа, над кем он вольно или невольно обрел некоторую власть и кому намеревается эту власть вернуть.
Сегодня и для него самого начнется новая жизнь. Еще неделю назад он пришел бы в ужас при одной мысли о том, что ему, быть может, суждено навсегда поселиться в Пенхоллоу, носить титул, которого он никогда не желал иметь, выполнять обязанности, которые он возложил на опытного управляющего, которые, однако – как он обнаружил совсем недавно, – настолько многочисленны, что ни один управляющий не в состоянии с ними справиться. И вот теперь, точно зная, что ему все это суждено, он не только не возражает против подобной участи, а, наоборот, радуется ей. За короткое время пребывания и Пенхоллоу он успел полюбить этот дом всем сердцем и останется в нем не потому, что обязан, а потому, что не мыслит себе иной жизни.
Однако до безоблачного счастья еще далеко. Предстоит многое пережить и многое уладить. Как ему сообщили, Хью Гарнетт вернулся. Джошуа не знал наверняка, приедет ли он на бал, однако мог бы голову дать на отсечение, что приедет, Кроме того, предстоит еще разобраться с тетушкой. И поставить точку над i в отношениях с Фреей…
Услышав за спиной голоса, Джошуа обернулся. К нему приближались Морган, Ева и Фрея, за ними шествовали Эйдан с Аллином, оба в черных парадных костюмах и белоснежных рубашках. На Фрее было сверкающее светло-зеленое платье, расшитое золотыми нитями, с глубоким декольте, свободной, пышной юбкой, зубчатым подолом и такими же рукавами. В волосах, уложенных в высокую замысловатую прическу, блестели золотые нити. Длинные перчатки и туфельки тоже отливали золотом.
У Джошуа захватило дух. Когда это он стал считать Фрею красавицей? Ведь она ею никогда не была. Но сейчас казалась ему самой прекрасной женщиной из всех, которых он когда-либо видел. Улыбнувшись, он взял ее затянутую в перчатку руку и, поднеся к губам, едва слышно прошептал:
– Ты выглядишь просто потрясающе, моя прелесть. Темные брови Фреи надменно поползли вверх.
– Ты тоже, Джош, – прошептала она.
Он улыбнулся ей и повернулся поздороваться с остальными. В этот момент он заметил, что к нему направляются тетушка с Калвином. Маркиза, в черном шелковом платье и шляпе с перьями, подпрыгивающими при каждом шаге, расточала всем радостные улыбки, словно именно ей пришла в голову мысль устроить этот праздник. Весь день она пребывала в прекрасном настроении, хотя ни разу не зашла в танцевальный зал, пока его украшали цветами. Следом за маркизой подошли ее дочери. На Констанс, выглядевшей еще более красивой, чем в Бате, было бледно-голубое платье. Частити, в розовом, сияла от счастья. Пру, в бледно-желтом, была вне себя от восторга.
Почти сразу же начали прибывать гости, и вскоре их собралась целая толпа: странная смесь элегантно одетых представителей светского общества и деревенских жителей, фермеров и простых рабочих, одетых в свои самые лучшие костюмы и платья, выглядевших смущенными и в то же время чрезвычайно довольными тем, что им оказали такую честь, пригласив их в господский дом. Мужчины, краснея от волнения, неловко кланялись маркизе, женщины приседали в реверансе, а та сдержанно кивала, давая понять, что не слишком-то рада их видеть и, будь на то ее воля, ноги их здесь не было бы. Лишь подойдя к Джошуа, простые люди, похоже, немного успокаивались и даже улыбались. У него же для каждого нашлось доброе слово.
