Черный ястреб - Борн Джоанна (читать книги без .TXT) 📗
Когда Жюстина провалилась в сон, Хоукер укрыл се. Он всегда делал так после занятий любовью независимо от того, как далеко находились от постели одеяла. Это было сродни тому, как муж привычно заботится о своей возлюбленной супруге.
Только вот Жюстина никак не могла представить себя замужней дамой.
Глава 45
Пакс сидел за столом в библиотеке и рисовал портрет женщины Невидимки карандашом и углем. Это была уже десятая копия портрета, и теперь дело спорилось быстрее. Ему удалось изобразить женщину очень похоже. Ее нос и разрез глаз не изменились с тех пор, когда она была ребенком. В этой библиотеке на первом этаже стоял и диван и пара кресел. На увешанных полками стенах хранилась большая часть книг. Свернутые газеты лежали повсюду.
Когда стемнело. Фелисити пришла, чтобы задернуть шторы. Она не забрала с собой грязные чашки и не зажгла свечей. Пакс был более сознательным, когда служил привратником и мальчиком на посылках.
Он зажег свечи в стоявшем на каминной полке подсвечнике и перенес его на стол.
Дойл сидел в большом мягком кресле перед камином, положив ноги на металлическую подставку для дров. На столе рядом с ним лежали папки с документами. Он просматривал рапорты, газетные вырезки, отмечая их полоской красной бумаги со своим именем.
Стопка бумаг росла у ног Дойла. В них была информация об исчезнувших людях. Мужчинах, умерших от единственного удара ножом в сердце. Неожиданных смертях в ночи, когда люди просто забывали, как дышать. Слухи о Невидимках. Все, что могло хоть как-то пролить свет на эту историю.
Пакс и сам занялся бы просмотром документов, если бы не был занят изготовлением портретов.
— Будем беседовать с теми свидетелями, что описали убийцу как Хоукера?
— Все три имени фальшивые, — не поднимая головы, ответил Дойл. — Там, правда, был еще армейский капитан, но он не раскололся, как орех, когда я начал задавать ему вопросы. За ним следили.
— Наверняка окажется, что все эти свидетели тоже из числа Невидимок.
— Скорее всего.
— Их могли шантажировать. И наверняка некоторых из них я знаю еще с Парижа. — Пакс сдул с портрета угольную пыль, внимательно посмотрел на свое произведение и отложил его на край стола. — С тех времен, когда меня обучали искусству шпионажа в пользу Франции.
— Теперь ты работаешь на Англию. Франция проиграла, а мы победили.
— Мне нравится так думать. Я рад, что Гальба все же оставил меня в живых. — Пакс размял пальцы и взял чистый лист бумаги. — Как медленно продвигается дело. — Он взял самый острый карандаш и нарисовал овал лица.
Пакс не просто делал копии. Каждый раз ему приходилось улавливать такие детали, которые делали лицо неповторимым и узнаваемым.
— Я нарисую два или три портрета для Боу-стрит. Ястреб сможет передать их туда завтра.
Хоукер вернулся на Микс-стрит час назад. Об этом известило недовольное бормотание Фелисити, отпиравшей дверь и возвращавшейся к себе в спальню. Хоукер не стал заглядывать в кабинет. Его шагов по лестнице тоже не было слышно. Впрочем, как и щелчка запираемой двери спальни. Возвращаясь домой ночью, Хоукер всегда передвигался совершенно бесшумно.
— Полагаю, встреча с Конаном прошла гладко, — произнес Дойл.
— Похоже на то. — Горизонтальные линии. Вертикальные линии. И вот уже появились очертания глаз, носа, рта. — Странная у них дружба.
— Посидели, поговорили об убийстве. Конан помогает разведывательной службе, когда может, а Ястреб не убивает людей в Лондоне. На Боу-стрит ценят его любезность. А вот это интересно. — Дойл взял в руки газетную вырезку. — Два года назад член парламента возвращался со званого ужина и был заколот ножом в Мэйфэре.
— Помню. Весен. Кажется, его звали Уильям. Убийство так и не раскрыли.
— Отличная память. А за шесть месяцев до этого… — Дойл указал на разложенные на полу документы, — из Темзы выловили тело Томаса Дэвентри с ножевыми ранениями. Он не был членом парламента, но принимал активное участие в политической жизни страны. Радикал с деньгами.
— Если кто-то пытается уничтожить вигов, то он не торопится. — Пакс принялся вырисовывать губы.
— А вот этот парень из министерства внутренних дел. Джордж Рейнольдес. Не слишком известен в политических кругах. Умер от удара ножом в живот. — Дойл закрыл одну папку и взялся за другую.
Наверху в коридоре раздалось цоканье когтей по полу. Кекс прошлепал от двери спальни Жюстины Дюмотье к спальне Хоукера. выполняя свои обязанности сторожевого пса.
Жюстина зашла в комнату Ястреба.
Дойл запрокинул голову и посмотрел на потолок.
— Не дают Кексу отдохнуть.
— Сегодня мало кому удастся поспать.
Наверху раздался приглушенный звук. Пес плюхнулся на пол в коридоре. Это означало, что Жюстина не собирается пока возвращаться к себе.
— Будет здорово, если это все упростит, — сказал Дойл.
— И как раз вовремя.
— Но ведь они не делают простых вещей, а?
— По крайней мере, до сегодняшнего дня. — Рог Невидимки не был слишком большим, но зато она обладала пухлыми губами. Переносица немного широковата. Пакс выделит это чуть позже с помощью белого мела. — Ты душеприказчик Хоукера в случае его смерти?
Вопрос не удивил Дойла. Его вообще сложно было чем-либо удивить.
— Я уже несколько лет таковым являюсь.
— Кто получит его деньги?
Дойл положил на колени очередную папку, открыл ее и начал просматривать бумаги.
— Если хочешь заполучить чьи-то деньги, есть более простые способы убийства.
— Так ты скажешь?
— Спроси Ястреба.
— Нет, — Пакс принялся за брови.
— Разговор об этом незаконен, да и Хоукеру не понравься, что я болтаю с тобой об этом. Но даже если отбросить в сторону условности, ты не узнаешь ничего интересного или полезного.
— Стало быть, погоню за наследством можно вычеркнуть из списка возможных мотивов. Убийца — богатый человек.
Подумав еще немного, Дойл произнес:
— Дома и бизнес он оставляет старым друзьям, которые уже ведут его дела или живут в его домах. Золотые часы он завещал Джорджу. Жюстина Дюмотье получит серебряную цепочку с медальоном. А еще он платит ежегодную ренту пятидесяти или шестидесяти отошедшим от дел агентам.
— Не могу назвать никого из наследников Хоукера, кто мог бы желать убить его ради наследства.
Дойл коротко хмыкнул.
— А как насчет остального? Ведь остаются еще тысячи фунтов стерлингов. Кто получит их?
— Эти деньги перейдут ко мне и, соответственно, к Мэгги.
— То есть на содержание сиротских приютов.
— Хоукер называет их «надоедливыми детьми, которые слишком неуклюжи, чтобы заработать себе на жизнь». — Дойл закончил просматривать документы за апрель. Он отложил эту панку в сторону и принялся за май. — Я мог бы украсть большую часть, если бы его смерть развязала мне руки.
— И тогда ты занял бы место главы британской разведывательной службы.
— Так и есть, — ответил Дойл. — Ты продолжаешь называть причины, по которым мне выгодно было бы разделаться с Ястребом.
— Только тебе не нужны ни деньги, ни должность. Ты слишком долго избегал этого назначения.
— Так и есть, — любезно согласился Дойл.
Глава 46
На балу в Лондоне пахло вином, потом и духами. Зимой к этому примешивался запах влажной шерсти. На самом деле запах бала мало чем отличался от запаха в публичном доме.
— Ненавижу, когда у нее нет при себе пистолета, — произнес Хоукер.
— Ну и ну, а я думал, ты не любишь пистолеты. — Дойл шел рядом с Хоукером. Сегодня он выглядел глупым, добродушным и холеным. Истинное воплощение английского аристократа.
— Не люблю. Но их предпочитает Жюстина. — Он следовал за шелковыми волнами цвета сирени, резко контрастирующими с лесом черных фраков и нежных платьев дебютанток, — это Жюстина вместе с сестрой прокладывала себе путь в переполненной гостиной. — Я позволил уговорить себя отпустить ее на бал с подбитым крылом и без пистолета. Я, должно быть, сошел с ума.
