Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция (читать книги регистрация txt) 📗
— Ты слышала, что я сказал, Кэролайн? — спросил Брейден, следуя по пятам за этой забавной парой и стараясь не поддаваться отчаянию. — Ты слышала, что я сказал?
Силвестер, стоя у подножки кареты и помогая леди Кэролайн взобраться в экипаж, обернулся и произнес со снисходительной усмешкой:
— Мальчик мой, конечно, она тебя слышала! Но в данный момент ей неприятно твое общество. И на твоем месте я оставил бы ее в покое. Ты же знаешь, каковы эти женщины. Навести ее завтра утром. Не сомневаюсь, что к тому времени она будет только рада тебя видеть.
С этими словами Силвестер постучал кучеру, и карета тронулась с места, унося Кэролайн Линфорд подальше от этого дома.
Вряд ли за все долгие годы своего существования улице Парк-лейн в Лондоне доводилось слышать столь цветистые ругательства, которыми разразился им вслед Брейден Грэнвилл.
Глава 27
Жаклин сидела за своим туалетным столиком и, глядя в большое зеркало в позолоченной раме, репетировала различные выражения лица. Вот это выражение, пожалуй, подойдет для свадебной церемонии, когда Брейден Грэнвилл будет надевать ей на палец обручальное кольцо с изумрудом в окружении мелких бриллиантов, которое она потребовала заранее. А вот это вполне сгодится для момента, когда она снимет перчатку и швырнет это кольцо в физиономию леди Кэролайн Линфорд при первом удобном случае.
Затем Жаклин целиком сосредоточилась на отработке скромной, но трогательной улыбки, предназначенной для первой годовщины их свадьбы, когда Брейден Грэнвилл подарит ей ожерелье, подходящее к обручальному кольцу. Внезапно дверь в ее будуар резко распахнулась.
Она не просто распахнулась, она распахнулась со страшным грохотом, врезалась в стену и слетела с петель. Жаклин испуганно завизжала и схватилась за отделанный перьями марабу пеньюар, пытаясь прикрыть свою наготу.
Однако Брейдену Грэнвиллу — а именно он вошел в комнату, перешагнув через остатки двери, — не было никакого дела до ее неглиже. Судя по всему, именно он нанес тот удар, от которого дверь в спальню пришла в полную негодность.
— Ну, Жаки, — сурово произнес он, минуя груду досок и щепок, валявшуюся посреди комнаты, — выкладывай, что ты успела ей наговорить?
Жаклин в замешательстве устремила взгляд на мрачное лицо своего жениха. Судя по всему, тема разбитой двери показалось ей более безопасной, чем ответ на его вопрос, потому что она с кроткой укоризной воскликнула:
— Брейден! Право же, это слишком! Тебе повезло, что мой отец давно покинул этот мир, а не то он непременно вызвал бы тебя на дуэль за такие выходки в его доме! Мало того, что я осталась без двери, так еще и у прислуги там, внизу, наверняка случится апоплексический удар! Надеюсь, ты пощадил хотя бы парадную дверь? Она цела?
— Целее некуда, — ответил Брейден. — Твоя мать сама мне открыла.
— Попробовала бы она не открыть! — Жаклин страдальчески закатила глаза. — Но в любом случае это не дает тебе права вышибать дверь в мою спальню!
Но Брейден Грэнвилл не стал отвлекаться на пустяки и прорычал:
— Так что ты сказала Кэролайн Линфорд, когда встретила ее сегодня у Уэрта?
— Кэролайн Линфорд? — Жаклин наморщила лобик и посмотрела на Брейдена как на ненормального, только что явившегося из сумасшедшего дома, а не из собственного элегантного особняка, которому очень скоро предстояло стать и ее собственным — если ей хватит выдержки играть осторожно и не выкладывать прежде времени все козыри. — Кэролайн Линфорд?! Ты вышиб дверь в мою комнату ради того, чтобы спросить о Кэролайн Линфорд?!
— Совершенно верно, — холодно процедил Брейден. — Ты слышала мой вопрос. Что за дьявольщину ты ей сегодня наплела?
Жаклин не спускала с него ошарашенного взора. Конечно, ей не раз приходилось слышать о том, что Брейден Грэнвилл горяч и скор на расправу, что он попросту опасный тип — не менее опасный, чем какой-нибудь из его пистолетов в руках у убийцы. Но ей еще ни разу не приходилось быть непосредственной свидетельницей припадков ярости у ее будущего мужа. И сегодня она убедилась, что лучше бы ей этого вообще не видеть.
— Я всего лишь сказала ей правду! — попыталась оправдаться Жаклин. Она так и сидела в неловкой позе перед своим туалетным столиком. Впрочем, ее сковал столь сильный страх, что у нее просто не было сил подняться со стула.
— Правду? — Брейден уставился на нее с каким-то странным выражением, слишком напоминавшим сожаление. — И какая же у тебя, Жаки, версия правды на этой неделе?
Она захлопала ресницами, к собственному удивлению обнаружив, что готова заплакать. У нее в глазах стояли слезы. Самые настоящие слезы! Жаклин уже забыла, когда плакала в последний раз. Кажется, на похоронах отца, да и то лишь потому, что не знала, у кого теперь будет получать деньги на расходы. Чувствуя себя довольно странно от того, что слезы текли по ее щекам, Жаклин дрожащим голосом вопросила:
— Милый, ну почему ты так жесток?
На Брейдена эта сцена не произвела ни малейшего впечатления.
— Жаки, если ты не хочешь, чтобы я сделал с тобой то же, что сделал с этой дверью, то советую тебе не вилять и рассказать мне правду.
И тут Жаклин решила, что с нее довольно. Мигом забыв о слезах, она выпрямилась во весь рост, театральным жестом запахнув на себе пеньюар так, что тонкий шелк выгодно обрисовал ее соблазнительные формы.
— Ты скотина! — прошептала она, надменно вскинув голову. — Я так и знала, что рано или поздно ты начнешь меня бить. У вас в Севен-Дайалс все такие! Вам непременно нужно ударить женщину, чтобы утвердить над ней свою власть!
Но на Брейдена ее речь произвела еще меньшее впечатление, чем слезы.
— Что касается меня, — заметил он, — то в отношениях с женщинами я всегда предпочитал обойтись без физического насилия. Жаклин, если ты не признаешься, что наговорила сегодня Кэролайн Линфорд, о нашей свадьбе можешь забыть.
У Жаклин отвисла челюсть. Данная ситуация не входила в список тех случаев, для которых у нее было припасено подходящее выражение лица. И то, что сейчас было написано у нее на лице, отнюдь не соответствовало безупречному облику светской львицы.
— Чего? — визгливо выдохнула она.
— Что слышала! — рявкнул Брейден. — Выкладывай все как на духу!
— Ты не посмеешь… — Жаклин совсем забыла о том, что ее пеньюар не застегнут и его нужно придерживать у ворота. Ее руки бессильно повисли вдоль тела. Но шок оказался так силен, что она этого даже не заметила. — Ты, — отчеканила она, — ты не посмеешь расторгнуть помолвку!
— Это почему же? — невозмутимо спросил Брейден. — Уж не ты ли мне запретишь? Ну, говори, я слушаю.
— Я подам на тебя в суд. — Жаклин беспомощно хлопала ресницами. — Ты заплатишь за то, что нарушил обещание!
— Как тебе угодно. — Он нетерпеливо отмахнулся от нее. — Меня это больше не волнует. Только будь добра сообщить, что ты ей наговорила.
— Больше не волнует?! — Она метнулась к нему, распахнув пеньюар. — Да как у тебя язык повернулся сказать такое, Брейден? Неужели ты этого хочешь? Чтобы твое имя снова стало мелькать в газетах, но не в связи с новой моделью пистолета, а в связи с тяжбой, затеянной отвергнутой тобой невестой?
Он с досадой встряхнул головой, как человек, отгоняющий назойливую муху.
— Жаки, ты напрасно стараешься вывести меня из себя. Ты меня больше не волнуешь. Я не отрицаю, что когда-то все было по-другому. Но теперь… — Брейден отстраненно подумал о том, что его стряпчий, Лайтвуд, не одобрит такой откровенности, но продолжал говорить, поскольку ему действительно было все равно. Его ничто больше не волновало, кроме Кэролайн. — Теперь я решу, что не зря потратил деньги, если это позволит мне отделаться от тебя навсегда.
Это заявление потрясло ее до глубины души. Еще никогда ее женская гордость не получала такого удара. И она выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Но я же люблю тебя!
— А вот это ты зря, Жаки, — усмехнулся он, выставив перед собой руки. — Это мы уже проходили.
