Сестры-соперницы - Карр Филиппа (читать хорошую книгу txt) 📗

— И это вас интересует?

— Чрезвычайно.

— Вам надо было стать солдатом.

— Думаю, что женщин не берут на воинскую службу.

— Есть по крайней мере одна женщина, которая, я в этом убеждена, показала бы себя не хуже многих мужчин.

— Боюсь, что я не управилась бы с оружием, а вот разрабатывать план сражения — другое дело.

— Вас следовало бы немедленно произвести в генералы.

Слегка приподнявшиеся уголки его губ доставили мне удовлетворение: он был не из тех людей, кто часто улыбается. Почему? Потому ли, что у него была нелегкая жизнь? Хотелось бы мне это знать. Я не была уверена в том, что влюблена в него. Я знала, что хочу быть с ним, хочу заниматься с ним любовью, и хочу этого столь страстно, что все остальные чувства подавлены этим. С Бастианом дело обстояло по-другому. В моем кузене не было никаких тайн. Я знала обо всех важных событиях в его жизни. Здесь же был муж моей сестры, вызвавший во мне огромное физическое влечение, ошеломившее меня в первый же момент и растущее день ото дня. Оно увеличивалось еще и потому, что его облик был столь холоден. Будучи женщиной, я понимала, что это всего лишь защитная маска, военная хитрость, подобная тем, к которым он прибегал в бою. Каждый день я узнавала о нем что-нибудь новое, поскольку он был главным объектом моих интересов. Ричард был крайне консервативен; он был воспитан в духе веры в определенные идеалы и никогда не отказался бы от них, хотя во всех остальных вопросах руководствовался логикой. Верность королю и верность жене следовало соблюдать. Я восхищалась этим и в то же время чувствовала извращенное желание разрушить эти устои. Что-то с ним в прошлом произошло, что-то трагическое, я была в этом уверена. Часто мне казалось, что тайна кроется именно в этом загадочном доме. Любопытно, эти слуги, Черри и Джессоны, знали ли они что-нибудь? Они уже давно служат у него. Его юная жена умерла при родах.

Любил ли он ее нежно, страстно? Какая это трагедия — одновременно потерять и жену и желанного ребенка… ведь Ричард из тех мужчин, что мечтают о сыновьях. Конечно, это семейная традиция — заботиться о продолжении рода. У него был, как я слышала, младший брат, живший в замке Фламстед на севере страны. Видимо, Ричард навещал его во время своих поездок по стране. А почему он ждал целых десять лет, прежде чем снова жениться? Почему женился именно на Анжелет? Только потому, что она хорошенькая? Трудно оценить привлекательность чьего-то лица, если оно — точная копия твоего собственного. Конечно, в ней была невинность — качество, которого у меня не было. С ее девственной натурой она всегда будет оставаться невинной. Сестра была любящей, эмоциональной, романтичной — и напрочь лишенной страстей. И вновь я представила себе, как природа делит между нами свойства личности: «Это для тебя, Берсаба, а вот это для тебя, Анжелет». Доброта, мягкость, простота — для Анжелет. А для Берсабы — ошеломляющая чувственность, которая, обрушиваясь на меня, требовала немедленного удовлетворения, не считаясь с последствиями. Вот это главное, и это будет руководить всей жизнью Берсабы. Она до мозга костей эгоистична, горда, высокомерна. Но у нее живая натура, она способна многому научиться и, может быть, хотя она сама в этом не уверена, способна достигать поставленных целей.

Я подумала, что не такая уж я плохая. Прикоснувшись к оспинам над бровями, я припомнила, с какой решительностью бросилась спасать Феб, считая это исполнением своего долга. В момент выезда из дома, отправляясь за повитухой под проливным дождем, я, конечно, не знала, как эта поездка перевернет всю мою жизнь. А поехала бы я, зная это заранее? Разумеется, нет. Я не настолько благородна.

Шли дни. Уже прошел месяц со дня моего приезда в этот дом. Анжелет постоянно демонстрировала утомляемость, но я знала, что это только предлог, чтобы лишний раз не делить огромное ложе с мужем. Он не проявлял излишней настойчивости — в этом я была уверена.

И тем не менее сестра надеялась забеременеть. Она и в самом деле хотела иметь ребенка. Наверное, она стала бы прекрасной матерью, и, как я подозреваю, рассчитывала, забеременев, получить законный повод уклоняться от этих ночных объятий.

А потом неожиданно, без всякого предупреждения, ко мне подкралось искушение.

Однажды к Ричарду прибыл посыльный, и генерал немедленно отправился в Уайтхолл, сказав нам, что рассчитывает вернуться на следующий день.

Я была расстроена, поскольку день, проведенный без него, был для меня пустым днем, и ломала голову над тем, чем бы занять себя. Я не могла, как Анжелет, часами корпеть над каким-нибудь рукоделием. Пока было светло, я могла читать, ездить верхом, бродить по саду. Несколько раз я подходила к окружавшей замок высокой стене, верх которой был, как я уже знала, усеян вмурованными в нее осколками стекла. Да, Ричард потрудился на совесть, стараясь преградить путь желающим добраться до таинственного здания.

Накануне мы договорились с Анжелет, что после обеда вместе покатаемся верхом, но когда я уже собиралась переодеваться в костюм для верховой езды в мою комнату вошла Мэг с сообщением, что Анжелет хочет мне что-то сказать.

Сестра была в Синей комнате, и я тут же пошла к ней. Она лежала на кровати и выглядела далеко не лучшим образом. Причина была очевидна — флюс на левой щеке.

— Это зубы, госпожа, — пояснила Мэг. — У хозяйки это началось с утра.

Я подошла поближе. Глаза Анжелет были полузакрыты, она явно страдала от боли.

— Тебе бы сейчас маминой настойки ив ромашки, — сказала я. — Она всегда помогает.

— У миссис Черри тоже есть, — подсказала Мэг. — Она хорошо разбирается в травах.

— Тогда я схожу к ней, — сказала я. Миссис Черри находилась на кухне. Ее лицо было розовым от жара очага. Она бросила на меня уже знакомый мне быстрый, подозрительный взгляд, и лишь потом ее лицо сложилось в обычную благодушную улыбку.

— Миссис Черри, — обратилась я к ней, — у моей сестры сильно болит зуб. Мэг сказала, что у вас есть какое-то лекарство.

— Слава Богу, госпожа, действительно есть. У меня для них есть даже специальная кладовочка. Я дам снадобье, от которого она уснет, а зубная боль тем временем пройдет.

— Наша мать делала смесь из настойки ромашки с маковым отваром и еще с чем-то. Это очень помогало.

— У меня примерно то же. Все пройдет в свое время, нужно только пару раз попить настоя.

— Вы дадите его мне?

— С огромным удовольствием, госпожа. Миссис Черри дала мне бутылку, и я тут же отправилась назад к сестре. По пути я понюхала жидкость. Она пахла немного не так, как та, что готовила наша мать.

— Прими это, Анжелет, — сказала я, — и поспи. Она выпила, а я присела рядом, ожидая, когда сестра уснет.

Я вглядывалась в черты ее лица. Во сне она выглядела такой юной, такой невинной. Волосы, рассыпавшиеся по подушке, открыли чистый, светлый лоб. Невольно я ощупала пальцами кожу над бровями. Если бы мы лежали рядом, то нас, несомненно, нетрудно было бы различить. Меченая — Берсаба. Я вдруг ощутила бешеную зависть к ней — ведь она была его женой, а я могла только мечтать об этом. Потом я вспомнила испуганное выражение ее глаз, когда приближался вечер и надо было выдумывать какой-то предлог, чтобы остаться в Синей комнате, и мне стало жаль ее.

Я пошла на конюшню и велела конюху приготовить мою кобылу. Он предложил сопровождать меня, поскольку ни мне, ни Анжелет не рекомендовалось ездить в одиночку, но я отказалась. Мне нужно было побыть одной и подумать о том, зачем я здесь нахожусь и до каких пор собираюсь оставаться здесь.

Я представила, как Ричард вернется и скажет: «Мы поедем в Уайтхолл и устроим там прием. Я приглашу интересных людей. Возможно, мы найдем вам мужа». В моем сердце вскипал гнев на судьбу, которая так немилосердно обошлась со мной, вначале нанеся мне отметины, а затем приведя к нему в дом, когда он уже стал мужем моей сестры — мужчина, которого я хотела так, как никого другого. Я начинала понимать себя: моя природа не терпела пустоты. Мне теперь был совершенно безразличен Бастиан. Да и всегда был безразличен. Я ошибалась, приняв обычное, естественное влечение за любовь.