Кирклендские услады - Холт Виктория (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Вы знаете, кто это! — попыталась я уличить ее.
— А какая чудная ночь, — продолжала она. — Какие звезды! Воздух морозный и вид с балкона просто волшебный, правда, Кэтрин?
Я попятилась к дверям.
— Да, вы правы, — сказала я. — Здесь очень холодно. Лучше мне вернуться к себе.
— Подождите, Кэтрин!
— Нет-нет, мне пора!
Я была уже в дверях, но тетя Сара схватила меня за платье и не выпускала его из своих цепких пальцев. Меня снова пробрала дрожь, но уже не от холода.
— Вам нужно взять свечу, — проговорила тетя Сара. — Без свечи вам не дойти. Вот вам моя.
Не выпуская моего платья, она потянула меня назад, в комнату, схватила горящую свечу и сунула мне в руку. Взяв свечу, я высвободилась из крепко державших меня рук тетушки Сары и быстро пошла по коридору, опасаясь, что она побежит следом.
Когда я очутилась у себя, в полной безопасности, я едва дышала. Дурные предчувствия не оставляли меня. Я не могла отрешиться от бессвязных пророчеств тети Сары. Во мне крепла уверенность, что она болтает неспроста.
Какую беспокойную ночь я провела! Если бы я могла хоть с кем-нибудь посоветоваться! Когда я бывала с Саймоном, я, вопреки своей воле, полностью доверялась ему. Пожалуй, и сейчас не смогла бы противостоять его обаянию. А значит, если я сознаюсь, что слышала его разговор с Дамарис и он тотчас придумает какое-нибудь подходящее объяснение, я радостно ухвачусь за него. Да что там! Я с готовностью приму на веру любые его доводы, только бы увериться, что он не замешан в убийстве Габриэля и не покушается на меня и моего ребенка.
Той ночью я утвердилась во мнении, что мне нельзя встречаться с Саймоном. Я должна держаться в стороне и оставаться беспристрастной. Впервые я засомневалась в своей способности судить здраво. Я оказалась во власти чувств, которые питала к Саймону. С одной стороны, это было унизительно, но с другой — окрыляло. Это и есть настоящая любовь! Той ночью я окончательно поняла, что люблю Саймона. Хотя подозревала это и раньше.
На следующее утро Саймон и Хейгар отбыли из «Кирклендских услад». С Хейгар я распрощалась сердечно, с Саймоном — холодно. Он видел, что я переменилась к нему, и кажется, его это забавляло. Неужели он действительно так циничен? — сокрушалась я.
Когда они уехали, я поспешила к себе в комнату. Необходимо было спокойно выработать план, как себя вести. Я понимала, что медлить нельзя, ведь мой враг мог уже хватиться рясы.
Единственным человеком, кому я могла довериться, была Мэри Джейн. Однако чем она могла мне помочь? Правда, уже одно то, что я могла говорить с ней откровенно, было огромным облегчением. Я даже подумывала, не обратиться ли к сэру Мэтью, показать мою находку и попросить снарядить экспедицию для поисков тайного хода из аббатства в «Услады». Искать помощи у Руфи? Но можно ли доверять ей? На ее счет у меня были большие сомнения. Я бы не удивилась, если бы выяснилось, что она пусть и не играет первую скрипку в заговоре против меня, но прекрасно знает, что происходит. Поговорить с тетушкой Сарой? Но разве от нее добьешься толку? А что касается Люка, то я до сих пор считала, что он-то и есть мой главный враг. Словом, я не знала, что предпринять.
И пока я ломала себе голову, что же делать, вдруг заметила на полу у двери какой-то конверт. Подбежав, я подняла письмо. Конверт не был подписан. Я открыла дверь, надеясь увидеть удаляющуюся фигуру, однако коридор был пуст. Видимо, письмо тихонько подсунули мне под дверь за несколько минут до того, как я его заметила. Закрыв дверь, я вскрыла конверт. Внутри оказался всего один листок, а на нем дрожащим почерком было выведено:
«Немедленно уезжайте. Вам грозит опасность».
Я тупо смотрела на листок. Почерк был незнакомый, и мне подумалось, не специально ли он такой неровный, чтобы нельзя было догадаться, кто автор письма. Подписи не было и адреса отправителя тоже.
Кто подсунул мне под дверь этот конверт? Что означает письмо? Не очередной ли трюк? С другой стороны, этот листок в конверте — существенная улика. Уж про него-то никто не скажет, что письмо мне померещилось.
Я подошла к окну и выглянула наружу. Сердце мое бешено забилось — я увидела торопливо удаляющуюся женскую фигуру и сразу узнала ее. Это была Дамарис!
Сомневаться не приходилось, это она незаметно прошла в дом и подсунула под мою дверь записку. Но зачем? Я же считала, что Дамарис на стороне моих врагов! Да и могла ли я думать иначе после нашей встречи с монахом, когда она заявила, что никого не видела? Я снова посмотрела на письмо. Нет, даже мысли допускать не хочу, что Дамарис действует против меня в союзе с Саймоном. Но положение у меня было отчаянное. Приходилось смотреть фактам в глаза и признать правду: я видела Саймона с Дамарис в рождественский вечер и то, что я услышала из их уст, потрясло меня до глубины души. И все-таки я не могла поверить в двуличие Саймона. Здравый смысл нашептывал, что не верить нельзя, но сердце… сердце доверчивой женщины отказывалось с этим соглашаться.
Кто-то послал Дамарис ко мне с этим письмом. Но кто? Люк? Доктор Смит? Я снова вгляделась в написанное на листке. И, помня почерк доктора, вынуждена была признать, что ни при каких обстоятельствах он не смог бы его так изменить.
И вдруг я вспомнила тот случай, когда ходила к доктору домой. Вспомнила его больную жену, которая стала для него столь тяжким бременем, что ему приходится с головой уходить в работу. Дрожащий почерк вполне мог принадлежать этой больной женщине, тем паче если она была чем-то встревожена.
Засунув письмо в карман, я закуталась в свой теплый плащ и вышла из комнаты. Проходя по лестнице мимо галереи менестрелей, я поколебалась, потом, приоткрыв дверь, заглянула внутрь, не прячется ли там кто. Но в галерее было пусто.
Я прошла через холл и вышла из дома. Дул пронизывающий холодный ветер, но я не замечала его. Я быстро зашагала прочь от дома и только раз оглянулась, чтобы проверить, не преследуют ли меня. Никого видно не было, но казалось, что из всех окон за мной наблюдают чьи-то глаза. Ни разу не остановившись передохнуть, я вскоре оказалась у дома доктора. На этот раз он показался мне еще более мрачным, чем в мой первый визит. Жалюзи были спущены, высокие ели скрипели под ветром. Я позвонила, и ко мне вышла та же горничная.
— Доктора нет дома, миссис Рокуэлл, — сказала она.
— Я пришла к миссис Смит.
Горничная явно удивилась:
— Сейчас доложу, что вы пришли.
— И пожалуйста, передайте, что мне нужно поговорить с ней по очень важному делу.
Горничная довольно неохотно пошла выполнять поручение, а я задумалась, что буду делать, если жена доктора откажется меня принять. Попрошу, чтобы меня провели к Дамарис. Пусть признается, она ли принесла записку, и ответит, почему утверждала, будто не видела монаха. Пусть скажет, какова ее роль в заговоре против меня. Я должна немедленно узнать всю правду!
Через несколько минут горничная вернулась.
— Миссис Смит ждет вас, — сообщила она, и я поднялась вслед за ней в комнату, где уже побывала недавно.
К моему изумлению, миссис Смит была не одна, а с Дамарис. Девушка стояла рядом с креслом, в котором сидела мать, и словно искала у больной защиты. Миссис Смит казалась еще более изможденной, чем в прошлый раз, но в больших глазах горела отчаянная решимость.
— Доброе утро, миссис Рокуэлл. Спасибо, что заглянули к нам, — тихо произнесла она.
Подойдя к креслу, я пожала протянутую руку, горничная вышла, и мы остались втроем.
— Зачем вы пришли? — быстро спросила миссис Смит. — Вам ни в коем случае не следует приходить сюда.
Я вынула из кармана листок и подала ей.
— Вы уже показывали его кому-нибудь? — встревожилась она.
— Нет, никому.
— Зачем… зачем же вы пришли?
— Я решила, что эта записка от вас. Я заметила, как Дамарис уходила из «Услад».
Наступило молчание.
— Ведь это вы написали? — наконец не выдержала я.
