Ночь с принцем - Джеффрис Сабрина (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗

— Я не передумал. — Обвив руками Кристабель за талию, Гэвин притянул ее к себе и добавил хриплым шепотом: — Это ты не желаешь узаконить нашу связь и ставишь условия для того, чтобы выйти за меня замуж. Я готов жениться на тебе, что бы ни случилось.

Кристабель смотрела на Гэвина, чувствуя, как любовь и страх борются в ее сердце.

— Тогда ты должен думать о нашем будущем, а не о мести. Разве сможем мы быть счастливыми, когда все это обрушится на нас?

— Важно только то, что мы будем вместе. Какое нам дело до того, что скажут другие?

— А как же наши дети? А их будущее? Неужели ты хочешь, чтобы они росли, слыша, что их отца обвиняют в величайшем скандале в истории королевского дома? А их деда — в том, что уронил честь офицера? Тебе-то должно быть лучше, чем другим, известно, как болезненно реагируют дети, когда позорят их семьи.

Судя по его ошеломленному виду, мысль о совместных детях ни разу не приходила Гэвину в голову.

— Х-хотя я вообще не уверена, что могу иметь детей, — пробормотала Кристабель, смущенная выражением его лица, — но я бы хотела попытаться. Я надеюсь, что, если мы поженимся… — Гэвин продолжал молча смотреть на нее, и Кристабель совсем смешалась. — Ты, наверное, даже и не хочешь дет…

Дверь в комнату распахнулась, и в нее ввалились мистер Тал бот и Брэдли, уже не совсем твердо держащиеся на ногах.

— Берн! — воскликнул полковник — Тебе обязательно надо попробовать… О! Леди Хавершем. Простите, что помешал. Мы хотели пригласить Берна выпить с нами.

— Все в порядке, — поспешно ответила Кристабель, благодарная за возможность прекратить разговор. По крайней мере ей не придется услышать, что Берн не хочет иметь детей. Эта новость окончательно разрушила бы ее и без того хрупкое душевное равновесие. — Я как раз собиралась уходить.

Кристабель поспешила из комнаты, а Гэвин молча смотрел ей вслед, потрясенный услышанным. Дети! У них с Кристабель могут быть дети! Невероятно, но он ни разу даже не подумал о них, если не считать забот о «французских письмах».

— Пошли, Берн, — покачиваясь, проговорил Талбот. — Дама ушла, и мы можем выпить бренди. Стокли сегодня расщедрился на самое лучшее.

Гэвин резко повернулся и проговорил, давая выход скопившемуся раздражению:

— Еще бы он не расщедрился. Он очень рассчитывает, что вы напьетесь сегодня, а завтра не сможете играть из-за похмелья, и тогда приз точно достанется ему. Он проделывает это каждый год, а вы, как дураки, каждый раз попадаетесь. Как вы думаете, почему мы все время выигрывали? — Берн глядел на пошатывающихся мужчин с отвращением. — Даже не знаю, зачем я стараюсь объяснить это вам. Вы просто идиоты, все до одного. И вполне заслуживаете того, чтобы Стокли вычистил ваши карманы. Спокойной ночи, джентльмены. Советую побольше выпить сегодня. Потому что после завтрашнего вечера вы не скоро сможете позволить себе бренди.

— Послушай, Берн, с какой стати ты… — начал Талбот, но Гэвин уже вышел из комнаты.

Он стоял посреди коридора, оглядываясь в поисках Кристабель, но ее уже не было видно. Вряд ли сейчас она решила заняться поисками писем. Гэвин знал, что Кристабель предпочитала сначала поспать несколько часов и выходила из комнаты только тогда, когда уже не было опасности натолкнуться на Стокли. В отличие от него Кристабель не привыкла засиживаться допоздна, а значит, скорее всего сейчас она в своей комнате, где Роза и поставленный под ручку двери стул защищают ее надежнее крепостных ворот. И нет никакой возможности добраться до нее, целовать, спать с ней, говорить о любви и будущем.

И о детях.

Гэвин застонал вслух, глядя на лестницу, ведущую в семейное крыло. У него тоже могло бы быть семейное крыло. Дом в Бате достаточно велик для этого. А если бы он стал бароном, то титул перешел бы потом к его сыну…

Но, черт возьми, он не будет бароном. Не будет, если не откажется от мести.

Скрипнув зубами, Гэвин развернулся и пошел по направлению к своей комнате, стараясь не думать о том, что сказала Кристабель: «А как же наши дети?»

Никогда раньше Гэвин не хотел иметь детей. К чему думать о них сейчас?

Картины возникали против его воли: Кристабель, кормящая грудью младенца, маленькая девочка с рыжими кудряшками, сидящая у него на коленях, темноволосый мальчик, называющий его папой…

Взрыв грубого смеха достиг ушей Гэвина, и он заглянул в гостиную, мимо которой проходил. Стокли старательно накачивал там своих гостей бренди. Потом он отправит их спать, и в спальнях они будут ссориться со своими женами или любовницами. А завтра никто из них не будет в состоянии сосредоточиться на картах. Никто, кроме Стокли, разумеется.

Впервые Гэвин почувствовал брезгливость при мысли об этих низких играх. И это относилось не только к Стокли. Отвращение вызывали и женщины, которые начали откровенно заигрывать с ним, как только узнали, что Кристабель ночуете своей комнате. И «джентльмены», принадлежащие к его клубу, которые смеялись над ним за его спиной, потому что он должен был работать, в то время как они пили и ели за его счет, уверенные, что имеют на это полное право.

Будь они все прокляты! Он станет бароном и пошлет их всех к черту.

Нет, снова сказал себе Гэвин, он не станет бароном, потому что навлечет позор и опалу на свою голову, лишив при этом Принни трона. Ради чего?

«Не лги себе — ты делаешь это не для нее».

Конечно же, он делает это только для нее — своей матери.

Хотя, надо признать, мать никогда не просила его отомстить за нее. Когда-то давно она проклинала принца, но после пожара все изменилось. Она сказала тогда, что, едва не погибнув, поняла, что жизнь слишком драгоценна, чтобы тратить ее на ненависть.

Да ей и не надо было ненавидеть. Гэвин делал это за двоих: ненавидел тех, кто называл ее шлюхой, ненавидел Принни, ненавидел… себя.

Словно во сне Гэвин поднимался по ступенькам. Да, и себя он ненавидит. Зато, что не проснулся во время пожара, зато, что не смог защитить свою мать, за то, что родился на свет. Кристабель не так уж не права: месть нужна ему еще и для того, чтобы притупить чувство вины, которое мучает его с тех самых пор, как он понял, что рожден незаконно и что само его существование отнимает у матери надежду на счастливое будущее.

И еще в одном она права. Мать действительно хочет, чтобы он был счастлив. Иначе принесенные ею жертвы были бы бессмысленны.

А он собирается отплатить за них, лишив себя надежды на счастье. Потому что без Кристабель оно для него невозможно.

Гэвин стоял перед дверью своей спальни, чувствуя, как тупо болит то ли желудок, то ли сердце. Он больше не может выносить этого: жить без Кристабель, ложиться по ночам в пустую постель, не иметь возможности поговорить с ней и обсудить то, что случилось за день. За всю его жизнь только две женщины смотрели на него с истинной любовью. Только они видели то, что скрывается под защитной оболочкой, знали, чего он стоит и на что способен, помимо того, что было известно всем.

И им обеим он принесет горе, уничтожит всякую надежду на счастье, свое и их и его будущих детей, только ради того, чтобы проучить человека, недостойного даже дышать одним воздухом с ними. Наверное, он лишился рассудка.

Круто развернувшись, Гэвин быстро зашагал обратно. Хватит, пора положить конец всей этой чепухе. Он найдет письма, даже если придется искать всю ночь. А если не найдет, то договорится со Стокли.

Он сделает что угодно, но достанет эти письма для Кристабель. Только для нее.

Глава 22

На следующий день Кристабель осторожно проскользнула в большую гостиную, когда пробило час. По ее расчетам, все игроки, кроме четырех, выигравших накануне и, по всей вероятности, еще спавших, должны сидеть за столами. Лорд Стокли скорее всего, как обычно, наблюдает за игрой. А Гэвина она только что видела в музыкальной комнате, где он, кажется, дремал.