Белый туман - Рединг Жаклин (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗

Тут он бросил взгляд на дверь и заметил там Элинор и девочек, которые, оцепенев от ужаса, наблюдали за ним. Выражение глаз Джулианы заставило его остановиться. Ей и так уже столько пришлось повидать за свою короткую жизнь, что с нее довольно. Он сердито посмотрел на слугу.

– Я не хочу, чтобы моя дочь и дальше страдала от последствий твоего безумия. Единственным утешением для меня служит то, что очень скоро за все твои преступления ты окажешься на виселице.

Гэбриел не отпускал Фергуса до тех пор, пока миссис Уикетт, которая уже не выглядела степенной, а билась в истерике от страха, вернулась в гостиную с полицейским.

После того как закованного в кандалы Фергуса увели прочь, им потребовалось время, чтобы объяснить все властям. Против Фергуса будут выдвинуты обвинения, затем дело будет передано в суд, и судья заверил Гэбриела в том, что процесс может занять год, а то и больше. Гэбриел поручил своему поверенному, мистеру Пратту, представлять его в суде. Сам он не собирался задерживаться в Лондоне на такой долгий срок. Они должны были покинуть столицу завтра утром, как и было предусмотрено, и ни минутой позже.

Эпилог

Остров Трелей

Декабрь 1820 года

Семь дней, выпадавших между Рождеством и Новым годом, были известны по всем Шотландским островам как Нулиг – время, когда по обычаю не полагалось делать никакой работы, пора обильной еды и подарков, общей радости и веселья.

Существовало настоящее соперничество за право первым открыть дверь в рождественское утро, поскольку тот, кто впустит в дом Рождество, обеспечивал себе и своим родным благоденствие на весь следующий год. Дети терпеливо ждали праздника в надежде получить от старших полпенса или даже целый пенни. Двери домов украшались ветвями падуба и белой омелы, так как на островах издревле существовало предание, что под их листьями прячутся феи и каждый, кто держит у себя священные растения, может быть уверен в их покровительстве.

Группа молодых людей переходила от хижины к хижине, распевая рождественские и святочные песни и получая в дар от хозяев хлеб, масло или горшки с густой кашей, чтобы они позже могли вволю попировать. Возглавлял эту пеструю группу ряженых молодой Дональд Макнил, одетый в яркую куртку из лоскутков клетчатой ткани разных цветов и какую-то нелепую шляпу с обвислыми полями. А чтобы раззадорить своих слушателей, он пел так громко и так фальшиво, что вызывал дружный смех, и хозяева дома готовы были вручить ему хоть целую корзину горячих овсяных лепешек, лишь бы он замолчал.

Накануне Нового года в большом зале замка зажигалась высокая свеча, в которую для аромата добавлялись различные травы и специи. Эта свеча должна была быть достаточно большой, чтобы гореть до самого утра, что, по поверью, приносило удачу и процветание в наступающем году. Во дворе горели праздничные костры и факелы, дети нараспев повторяли новогодние стихи, а взрослые внимательно рассматривали облака на раннем вечернем небе, и если самое большое и пушистое из них лежало к северу, значит, год сулил изобилие как для людей, так и для животных. Этот праздник становился для них радостным событием по многим причинам, и более подходящего момента для того, чтобы устроить венчание на Гебридских островах, трудно найти.

Вскоре после их возвращения из Лондона Джулиана поразила всех, когда, спустившись однажды рано утром к завтраку, уселась за стол и как ни в чем не бывало попросила добавить ей соли в кашу.

Гэбриел выронил из рук чашку с кофе.

Майри мысленно возблагодарила всех святых.

Элинор только улыбнулась, ибо она всегда верила, что рано или поздно настанет день, когда Джулиана прервет свое затянувшееся молчание.

Это произошло на следующий день после того, как Шеймус Маклин показал Гэбриелу и Элинор путь в «Пещеру тайн», где они действительно нашли давно потерянный старинный флагшток рода Макфи и вернули его на законное место в старом сундуке.

С этого мгновения могло показаться, будто над островом взошла заря нового и чудесного дня. И это на самом деле было так. Джулиана смеялась, пела, высказывала свои замечания по поводу всего, что попадалось ей на глаза, однако никто на это не жаловался. Более того, Элинор часто видела, как Гэбриел смотрел не отрываясь на свою дочь, прислушиваясь к ней с улыбкой безграничной нежности и счастья.

Френсис и старый герцог прибыли из Лондона незадолго до Рождества, привезя с собой сюрприз, который привел Элинор в неописуемый восторг. Амелия Баррингтон явилась на свадьбу вместе со всем своим семейством – мужем и двумя детьми, и две давние подруги провели всю ночь в кабинете Гэбриела, где пили чай и непринужденно беседовали друг с другом, совсем как в школьные годы.

Кристиан и Грейс приехали из Скайнегола в самый канун праздника с радостным известием о предстоящем рождении их первенца следующим летом. Чета Девонбруков, Катриона и Роберт, приплыли из Росморига вместе с молодым Джеймсом, а также братом Роберта, Ноа, его женой Августой и их маленькой дочкой Гусси, унаследовавшей от матери темные волосы и живость взгляда, а от отца – спокойный и покладистый нрав.

Рассвет первого утра Нового года выдался холодным, тонкий слой снега покрыл поросший вереском склон холма, где, по настоянию Элинор, должно было состояться их венчание. Когда она уже собиралась совершить короткую прогулку рука об руку с Кристианом туда, где посреди скопления древних стоячих камней, обращенных к бухте, собрались ожидавшие их гости, в дверь ее спальни тихо постучали. Элинор открыла ее и, к своему удивлению, увидела там старого герцога.

– Доброе утро, дитя мое. Я хотел подарить тебе вот это.

В руках он держал небольшую коробочку, завернутую в цветную бумагу и перевязанную шелковой лентой.

– Говорят, что загладить вину никогда не поздно. Я слишком долго вел себя недостойно по отношению к тебе и твоему брату. Пожалуйста, прими это от меня как знак моего раскаяния и надежды на твое счастье в будущем.

Открыв коробочку, Элинор обнаружила там изящной работы ожерелье, сделанное из переплетенных между собой тонких золотых нитей, к которому был подвешен круглый медальон в резной позолоченной оправе, украшенный эмалированным изображением герба Уэстоверов.

– Там есть маленькая кнопка, – пояснил герцог, указав ей на бок медальона.

Как только Элинор нашла кнопку и нажала на нее, крышка медальона тут же открылась, и ее взору предстали выполненные филигранью часы в виде луковки. Спустя мгновение часы начали тихо выбивать мелодию из ее любимой пьесы Моцарта. Элинор никогда прежде не видела ничего подобного. Она подняла глаза на герцога и улыбнулась:

– Какая прелесть! Большое вам спасибо. – Она протянула ему медальон. – Вы не поможете мне его надеть?

– Эта вещь принадлежала твоему отцу, – произнес он, застегивая цепочку у нее на шее. – Да, твоему отцу, Элинор. Он очень любил музыку и наверняка пришел бы в восторг, услышав, как превосходно ты играешь на флейте. Я хотел, чтобы у тебя осталась память о нем, даже несмотря на то что тебе так и не довелось его узнать. Он был хорошим человеком.

– Да, я знаю, – ответила Элинор, обняв своего деда, старого герцога, первый раз в жизни. – Он всегда будет мне дорог.

В тот день солнце, пробившись сквозь редкие зимние облака над их головами, залило все собрание своим неземным сиянием, пока Элинор и Гэбриел вторично обменялись клятвами верности – на сей раз стоя на заснеженном склоне окутанного туманами холма в окружении семьи и друзей. Когда чуть позже они повернулись лицом к заливу, Элинор могла бы поклясться, что заметила в волнах того самого маленького тюленя, который не раз в прошлом следовал за ней и Джулианой вдоль берега. Молодая женщина улыбнулась.

Ночью, пока в главном зале замка продолжался свадебный пир, затянувшийся до самого утра, жених незаметно для остальных похитил невесту, поднявшись вместе с ней по уединенной боковой лестнице, о существовании которой не знал никто, кроме них. Вот уже не один месяц мастера, приглашенные Гэбриелом из самого Эдинбурга, работали над восстановлением верхнего этажа башни после пожара, и они как раз успели закончить к свадьбе отделку новых апартаментов.