Пленник моих желаний - Линдсей Джоанна (книги полностью txt) 📗
Но она лихорадочно искала глазами единственного человека в толпе. Самого высокого. Самого сильного. О, она бы наверняка заметила его днем, но сейчас, в лунном свете, понадобилось несколько минут, прежде чем он обнаружился в самой гуще схватки. От облегчения у Габриелы подогнулись ноги.
Дрю только что схватил какого-то пирата за грудки и тряс как грушу. Он жив и невредим!
Она едва подавила порыв броситься к нему и обнять. Он выглядел настоящим героем: мощный, великолепный, укладывающий на землю одного пирата за другим! Сейчас не время мешать ему, но самый подходящий момент найти отца. При таком хаосе никто ее не заметит.
Осторожно, стараясь придерживаться стены, она стала красться вперед. И остановилась только однажды, когда к ногам подкатился клубок дерущихся мужчин. Габриела обошла их и отыскала дверь, похожую на вход в темницу. Но выяснилось, что она вела в холодный подвал, где хранились съестные припасы. Зато вторая дверь оказалась той, что она искала. Узкая лестница была освещена факелом, который почти успел догореть. Но рядом в корзине лежала дюжина новеньких. Она зажгла факел и увидела большое кольцо с единственным ключом, свисавшее с вбитого в стену крюка. Девушка схватила кольцо и стала спускаться вниз. Правда, ее беспокоило то обстоятельство, что ключ был всего один, но, добравшись до последней ступеньки, она все поняла. В длинном коридоре оказалось только две двери: по одной на каждой стороне. В военных тюрьмах были огромные камеры, рассчитанные на большое количество заключенных. Одна оказалась пуста. Вторая была заперта. Оттуда слышались голоса, обсуждавшие причину суматохи во дворе.
— Папа! — позвала Габриела.
— Габби? — откликнулся потрясенный голос откуда-то из глубины камеры. — Господи, девочка, что ты здесь делаешь?
Габриела, бросив факел, принялась возиться с ключом, Руки ее дрожали.
— Я… решила, что теперь моя очередь спасать тебя, — всхлипнула она.
Слезы ручьями лились по ее щекам. Все это время она безумно тревожилась за него, опасаясь, что такой негодяй, как Пьер, вполне может расправиться с Натаном и его командой.
— Папа, ты здоров?
— Абсолютно. Еды давали вдоволь, даже прогулку разрешали раз в неделю, хотя с запашком ничего нельзя было поделать. Немного свежего воздуха нам не помешает.
Наконец она сумела отпереть дверь и увидела своими глазами живого и здорового отца. Он широко улыбался, смахивая со лба длинные пряди волос. А борода! Как у столетнего старика.
— Какой ты лохматый! — засмеялась девушка, обнимая его.
— Клянусь, я просил прислать цирюльника, но они посчитали это неудачной шуткой, — хмыкнул он. — Но как ты сюда попала, и что творится наверху?
— Я привела с собой помощь. Джеймса Мэлори, его шурина американца и команды их кораблей.
— А что с Пьером?
— Не знаю, — выдавила она. — Драка все еще продолжается.
Он взял дочь за руку.
— Давай выбираться отсюда. Черт, надеюсь, что Пьер еще жив. Хотелось бы получить хотя бы кусочек ублюдка! Уж я бы знал, что с ним делать!
Глава 51
Дрю буквально сходил с ума, не зная, что делать и куда броситься. Он кулаками пробил дорогу к главному зданию, но когда ворвался внутрь и обыскал нижние и верхние помещения, где, по его соображениям, должен был найти Габриелу, оказалось, что во всем доме никого нет, кроме рыжеволосой особы, с раздраженным видом кидавшей одежду в сундук.
— Куда Лакросс увел женщину? — повелительно бросил Дрю.
Та мельком взглянула на него, прежде чем ответить:
— Я отпустила ее, когда началась стрельба. Надеюсь, у нее хватит ума спрятаться.
Дрю снова выбежал во двор и сразу определил, что у них прибавилось сторонников. Правда, они и без того почти одолели пиратов, но вновь прибывшие набросились на тех, кто еще имел глупость сопротивляться. Судя по виду, это были бывшие узники, которых кто-то освободил из тюрьмы, и можно было даже не гадать, кто именно подобрал ключ к камере.
Оглядевшись, он заметил стоявшую в сторонке Габриелу и помчался к ней. Но и она, увидев Дрю, бросилась навстречу и повисла у него на шее. Он сжал ее так крепко, что оторвал от земли и стал целовать, целовать, целовать… и не мог остановиться.
— Господи, при одной мысли о том, что ты попала ему в лапы… — начал он.
— Я так испугалась, когда подумала, что тебя захватили в плен, — перебила она.
— Так и было, но потом Джеймс сумел освободиться и повернуть ситуацию в свою пользу…
— О Боже, Дрю, еще несколько минут…
— Он не касался тебя?
— Нет. Его отвлекли пистолетные выстрелы. И поскольку в зале никого не осталось, я выбралась во двор, нашла тюрьму и освободила отца, — выпалила она и, словно только сейчас осознав, что все кончилось, затряслась в ознобе. Дрю прижал ее к себе, пытаясь успокоить. Сам он уже успел прийти в себя, тем более что невредимая Габриела находилась в его надежных объятиях. Он снова поцеловал ее, пригладил растрепавшиеся черные как смоль пряди.
— Стоит поблагодарить Охра за трезвый расчет, — объяснил он. — Биксли показал мне и Джеймсу потайную калитку, но нас было только трое, и следовало действовать как можно осторожнее. Правда, Джеймсу приходилось меня сдерживать. Я рвался вперед, потому что к тому времени уже не мог думать связно: уж очень тревожился за тебя. Но тут к главным воротам подошли обе команды с наших кораблей под предводительством Охра, и мы сумели открыть им ворота до того, как из главного здания во двор высыпались основные силы пиратов. А где твой отец? Он не пострадал?
Габриела обернулась и отыскала глазами отца, который как раз в этот момент обломал найденную где-то доску о спину… Неужели Пьера? Да-да, именно его, и, похоже, Натан успел полностью овладеть ситуацией. Большая часть команды собралась вокруг своего капитана. Кое-кто уже крутил руки усмиренным пиратам, остальные яростно колотили Пьера. Габриела даже успела заметить Эйвери, уже связанного и покорно стоявшего в компании пленных. Девушка с улыбкой оглянулась на Дрю:
— Не поверишь, но с ними неплохо обращались, хотя отнюдь не милостями Пьера. Просто и пленники, и тюремщики хорошо знали друг друга, поскольку много лет прожили рядом. На одном острове. Не друзья, конечно, но и не случайные знакомые.
— Знаешь, — нерешительно начал он, — я хочу просить у твоего отца позволения жениться на тебе.
Габриела замерла и ошеломленно уставилась на него. Что было в ее взгляде? Лукавство? Нежность? Веселость? Черт возьми, он не мог понять и неожиданно оробел. Ему просто стало не по себе, а ведь раньше он никогда не конфузился в присутствии женщин. Но ни к одной женщине, кроме нее, он не испытывал ничего подобного.
— Дрю, ты любишь меня?
— Господи, Габби, и ты еще спрашиваешь?!
— Но твоя сестра была так уверена, что ты никогда не женишься.
— Моя сестра не знает, через какой ад ты меня протащила, пока я решал, жениться или нет.
— Ад?! — возмущенно охнула она и попыталась вырваться из его объятий.
Но он легко одолел ее сопротивление и нежно погладил по щеке.
— Я знаю одно: сейчас самое главное в моей жизни — не потерять тебя. Знаю, что способен думать только о тебе, днями и ночами. Знаю, что немного помешался при мысли о том, что может сделать с тобой Пьер. Знаю, что ты сводишь меня с ума от желания обладать тобой… всегда обладать тобой. Знаю, что хочу защищать тебя, лелеять… и прекрасно понимаю, что все это означает. Габби, я так люблю тебя, что сердце болит.
Медленная ослепительная улыбка озарила ее лицо.
— Пойдем отыщем отца, чтобы ты смог перечислить все причины, по которым хочешь жениться на мне.
— Э… лучше ограничиться одной, если не возражаешь. Отцам не слишком нравится, когда мужчины просят руки их дочерей и при этом имеют несчастье упомянуть о похоти.
— Эту часть вполне можешь пропустить, — согласилась Габриела.
— Кстати, если подумать хорошенько, отец имеет право отказать жениху. Ты на самом деле собираешься заставить меня идти к нему?
