Огонь в крови - Хенке Ширл (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Прежде чем он успел что-то добавить, Джонни захныкал во сне, и Лисса подошла к малышу. Джесс натянул влажные брюки, сапоги и отправился покормить лошадей. Когда он вернулся, Лисса в сорочке складывала тарелки и вилки в корзину. Подняв голову, она выжидательно взглянула на мужа с такой надеждой и страхом, что он отшатнулся, словно от удара тяжелым молотом.
Глаза их встретились.
— Черт возьми, Лисса, — вздохнул Джесс, — наверное, мы можем попытаться… по крайней мере пока…
Он не успел договорить, Лисса бросилась в его объятия, осыпая поцелуями:
Ты не пожалеешь, Джесс. Не пожалеешь.
— Надеюсь только, что именно ты ни о чем не будешь сожалеть, Лисса.
Глава 22
Кэмми поворачивала шляпу с пером то в одну, то в другую сторону, внимательно рассматривала ее, проклиная противную Шарлей Дербин, не желавшую продавать наряды городским «блудницам». Приходилось одеваться в лавке «Юнион Мекентайл», где, помимо сельскохозяйственных товаров, был отдел готовой одежды.
Не успела Кэмми потихоньку подойти к маленькому пыльному зеркальцу, как ее внимание привлекли тихие голоса.
Все же очень странно… На кой дьявол бабе столько мышьяка?
— А по-моему, не наше дело, что вытворяет эта старая французская ведьма, лишь бы по счетам платила. Кроме того, ты бы в жизни не узнал, что в коробке, если бы обертка не порвалась, когда ее вынимали из вагона, — с упреком сказала жена начальника станции.
Продолжая спорить, она отошли к прилавку, где продавались семена, а Кэмми, положив шляпу, задумчиво поднесла к щеке крашеный ноготок. Француженка — это, должно быть, бывшая экономка Джейкобсонов, Жермен Шанно. А мышьяком скотоводы травят лис и волков. Не может ли она быть связана с кем-то из членов Ассоциации, задумавшим отравить воду Джесса? Но зачем заказывать яд в другом городе, когда Джесс сказал, что Ассоциация закупила большой запас? Отвести подозрения от виновного?
Выйдя из лавки на Фергюсон-стрит, Кэмми решила все хорошенько разузнать. На следующей неделе большой бал Ассоциации в честь осеннего клеймения. Может, когда Лисса и Джесс приедут в город, она сумеет сообщить им кое-что важное.
— Нужно ехать, Джесс. Иначе нас просто отстранят от осеннего клеймения, и мы потеряем целое состояние — придется продавать скот по заниженной цене, — спорила Лисса. Ассоциации только и нужно, чтобы довести нас до этого.
Джесс смотрел на руки жены, ловко чистившей картофель и бросавшей его в горшок с водой.
— Я поеду в город и поговорю с Мэтисом, может, позволит нашим ковбоям участвовать в клеймении на «Даймонд Е», «Эмпайр Ленд» и «Кэттл Компани».
— Договоришься без меня, — решительно сказала Лисса. — Я не из фарфора сделана, Джесс, и не разобьюсь, если кто-то сделает вид, что не заметит меня, или, того хуже, скажет гадость.
Она вытерла руки о передник.
— И потом мне хочется потанцевать. Настоящие сделки заключаются не на пастбище, а вокруг чаши с пуншем.
Джесс изучал упрямо поднятый подбородок, прищуренные золотистые глаза. По временам Лисса удивительно напоминала отца.
— В действительности ты просто хочешь осадить всех и каждого, выставить меня напоказ на этом дурацком балу. Кроме неприятностей, мы ничего не наживем, Лисса.
— С каких это пор ты так боишься неприятностей? — спросила она, подходя ближе и обнимая его, чтобы было удобнее прикусить мочку уха.
— Признайся, неужели тебе не хочется увидеть, какое лицо сделает Мэтис при нашем появлении.
— Это не игра, Лисса.
Он встал и щелкнул предохранителем.
— Это политика — а политика и есть игра, — смертельно-опасная и очень серьезная. Без меня ты никогда не попадешь в этот тесный круг. Женщины, конечно, станут задирать нос, но мужчины слишком смутятся, чтобы отказаться разговаривать со мной. Я могу уговорить Сая и Джейми позволить нашим ковбоям приехать на клеймение.
Джесс, вздохнув, наконец сдался.
— Только будь готова к неприятным сценам.
За неделю, прошедшую с той памятной грозы, супруги смогли заключить нечто вроде вооруженного перемирия. Они спали вместе в большой хозяйской спальне каждую ночь, после проведенной в хижине, когда он наблюдал, как жена кормит и пеленает сына.
Лисса готовила его любимые блюда. Джесс играл с Джонни, пока она накрывала на стол. Клер спокойно занималась своими делами, ничем не показывая, что знает о новых отношениях между хозяевами.
Зато Мосс сразу же заметил перемены, когда вчера вечером появился в доме, чтобы вместе с Джессом изучить отчеты. В этот момент вошла Лисса с яблочным пирогом и кофе на подносе — настоящий образец любящей молодой жены. Мосс окинул ее острым, но непроницаемым взглядом, поблагодарил за пирог и вернулся к делу, как только съел все, что стояло перед ним. Он не сказал об увиденном никому из ковбоев, не объявил, что боде приехал навсегда. Навсегда ли?
Джесс тоже ни в чем не был уверен. Сидя за большим столом Маркуса Джейкобсона, он чувствовал себя незваным назойливым пришельцем. Они с Лиссой и Джонни стали маленькой счастливой семьей, а ночи были наполнены безумной неудержимой страстью, они словно не могли насытиться друг другом или… или сознавали, что идиллия не продлится вечно. Но в отличие от Лиссы, Джесс понимал это. Он отдал сердце, посвятил жизнь Лиссе и Джонни, молился, что этого будет достаточно и боялся иного…
И вот теперь, всего через несколько дней они будут принуждены столкнуться с окружающим миром. Сам Джесс вполне мог выдержать схватку, с самого детства он прошел суровую школу и был достаточно закален, но не хотел, чтобы Лисса страдала еще больше. Но она права — необходимо отправиться в Шайенн, договориться с членами Ассоциации насчет клеймения.
— Если бы она только не настроилась на эти чертовы танцы, — пробормотал он.
На следующий день они отправились в Шайенн в лучшем фургоне, вместе с Клер, сидевшей в задке со всеми вещами. Лисса, держа на руках Джонни, «вскарабкалась на высокое сиденье рядом с Джессом. Когда они въехали в город, Лисса всем существом ощутила направленные со всех сторон взгляды. Лишь некоторые мужчины, касаясь пальцами полей шляп, быстро отводили глаза; наиболее дерзкие глядели злобно, враждебно. Женщины величественно проплывали мимо, подхватывая юбки, словно боясь запачкаться столь непристойным соседством. И все с различной степенью неприязни смотрели на темноволосого ребенка, мирно спавшего на коленях у матери.
— Говорил же тебе, что так и будет, сказал Джесс, заметив, как судорожно Лисса прижала Джонни к груди.
Она подняла подбородок.
— Мне все равно. Они не что иное, как свора невежественных кретинов!
Джесс завернул за угол Пятнадцатой стрит, на Фергюсон-стрит и остановился перед «Метрополитен-отелем».
— Будет еще хуже, — мрачно предсказал он, спрыгивая на землю.
— Тогда давай дадим им настоящую пищу для сплетен!
Лисса наклонилась, и, пока Джесс снимал ее с сиденья, припала губами к его губам.
Когда она, приподняв подол платья, ступила на деревянный тротуар, взгляд ее упал на холодное, искаженное яростью лицо Янси Брюстера.
Лисса почувствовала, как Джесс мгновенно застыл, но ничего не сказал, просто стоял рядом, натянутый, как струна, небрежно положив руку на кольт. Брюстер напряженно уставился на Лиссу и ребенка налитыми кровью глазами. Лицо небритое, кожа неприятно бледная, хотя по-прежнему обветренная. Он выглядел так, словно спал в грязной помятой одежде или всю ночь пил и играл. После нескольких невыносимых минут Янси презрительно сплюнул и, спотыкаясь, побрел прочь.
— Сайрус уволил его несколько месяцев назад из-за постоянных карточных долгов и пьянства на работе. Деллия была безутешна, когда отец разорвал помолвку с Янси. Она так надеялась выйти замуж.
Лисса вздрогнула от омерзения, вспомнив, как Брюстер когда-то ухаживал за ней.
— Деллии Ивере лучше умереть старой девой, чем выйти за него, — ответил Джесс. Только уверившись, что Янси ушел, он помог Клер спуститься и проводил женщин в отель.
