Плененные любовью - Барбьери Элейн (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Тут он заметил, как его пристально разглядывают, и так смутился, что Аманда с трудом подавила улыбку и поспешила наклониться над расшумевшимся ребенком. Джонатан явно был голоден, и она привычным жестом расстегнула платье и дала ему грудь. С сыном на руках Аманда двинулась к своей лежанке, чтобы спокойно усесться и покормить младенца. Внезапно ее взгляд наткнулся на Саскахокуса – индеец умолк на полуслове, забыв, о чем только что говорил с Нинчич, и уставился на ее грудь. Теперь пришла очередь ей самой покраснеть от смущения и тут же улыбнуться в ответ на улыбку Саскахокуса. Аманда хихикнула и заметила про себя: «Ну ладно, Саскахокус, твоя взяла. Теперь мы квиты!»
Прошло немного времени, и в вигваме у Аманды появились новые гости. При первом появлении Кахакетит ей ужасно хотелось спрятать Джонатана подальше от пронзительного, загадочного взгляда суровой старухи, однако Аманда подавила недостойный страх и повела себя, как требовал обычай. Мать Чингу по-прежнему не скрывала свою неприязнь к бледнолицей, однако угольно-черные усталые глаза, так напоминавшие глаза ее сына, ожили при виде ребенка. Аманда видела на морщинистом худом лице точно ту же любовь и гордость, что испытывала сама, когда любовалась своим крепким, здоровым сыном. Взгляды двух женщин встретились, и обе пришли к молчаливому соглашению.
Кахакетит негромко заговорила, стараясь смягчить свой пронзительный, резкий голос:
– Он большой и красивый мальчик. Он настоящий сын Чингу.
Аманда отвечала еще тише, однако ее голос дрожал от избытка чувств.
– И я несказанно этим горжусь.
Итак, Кахакетит приняла ребенка, и теперь Аманда могла считать, что последняя угроза ее мирной жизни миновала, беспокоиться больше не о чем и пора начинать новую жизнь. Но ее по-прежнему мучила неясная тревога. Стоило хоть на миг забыться – и перед глазами всплывало лицо Адама. Она обязана ему многим – а отнеслась так жестоко! Голос совести не унимался и не давал ей покоя. Она высмеивала свои терзания и повторяла, что такой, как Адам, давно уже забыл о ней и нашел утешение в объятиях другой женщины и вряд ли даже узнает при встрече. Но почему-то от этих мыслей становилось только хуже. И она вынуждена была признаться, что вовсе не рада тому, что Адам может так легко ее забыть. Потому что стал слишком близким и дорогим ей человеком.
Тем не менее Аманда по-прежнему считала, что останется навеки одинокой, вдовой. На ее глазах сохла от любви Мамалнунчетто. Аманда понимала; Саскахокус, согласно традициям племени, делится охотничьей добычей с семейством избранной им девушки – иначе зачем бы ему каждый вечер просиживать в их вигваме все свободное время? При этом он восхищался ее Джонатаном, тем, как тот быстро растет, его живостью и силой, и от скупых, сдержанных похвал молодого воина у Аманды делалось теплее на душе. Через какое-то время она стала немного сердиться на то, что Мамалнунчетто при Саскахокусе превращалась в скованную, молчаливую дурочку, предоставляя ей вести разговор. Волей-неволей Аманде одной приходилось развлекать их щедрого, заботливого гостя, и ее все сильнее возмущало странное поведение Мамалнунчетто.
Однажды вечером она не выдержала и, как только за Саскахокусом опустился полог над входом в вигвам, воскликнула:
– Мамалнунчетто, ты совсем довела меня своей дурацкой стыдливостью! Почему ты не желаешь разговаривать с Саскахокусом, когда он приходит в гости? Он хороший, добрый юноша, и я знаю, что ты к нему неравнодушна!
Младшая сестра сначала удивилась, а потом молча опустила взгляд.
Аманду такое поведение окончательно вывело из себя, и она заметила вполне откровенно:
– Ты ведь не можешь не понимать, что Саскахокус ходит к нам, потому что собирается жениться?
Мамалнунчетто, по-прежнему стыдливо потупя взор, молча кивнула, и Аманда снова напустилась на нее:
– Так почему же ты делаешь вид, что не замечаешь его?
– Потому что он ходит сюда не из-за меня, – еле слышно отвечала Мамалнунчетто, не смея поднять взгляд. – Это тебя он хочет взять себе в жены!
Услышав такую очевидную глупость, Аманда возмущенно воскликнула:
– Да нет же, нет, Мамалнунчетто, ты ошиблась! Он хочет жениться на тебе! Он же знает, что я все еще тоскую по Чингу!
Но сестра упрямо молчала и не желала поднимать глаза. Тогда Аманда обратилась за поддержкой к Нинчич:
– Мама, скажи ей хоть ты! Объясни, что это на ней Саскахокус собрался жениться!
– Но я не могу этого сделать. – Спокойный голос Нинчич зазвучал в напряженной тишине, повисшей в вигваме. – Потому что именно тебя Саскахокус просил у меня в жены.
Аманда застыла, не веря своим ушам. Нет, этого не может быть! Саскахокус не может не понимать, что она любила только Чингу, что она до сих пор его любит, Нет-нет, это невозможно! Она больше не сможет полюбить ни одного мужчину! Неужели все начинается снова?! Чувствуя себя загнанной в угол, она в ужасе заметалась по вигваму, избегая тревожных взглядов окружающих, и в конце концов выскочила вон, под сень леса. Так она бродила вокруг деревни, ошалев от горя, пока холод не загнал ее обратно в вигвам, где она без сил повалилась на лежанку и тут же заснула.
На следующее утро Аманда поднялась с одной мыслью: как можно скорее откровенно поговорить с Нинчич. И она обратилась с тревогой:
– Нинчич, я бы хотела кое о чем у тебя спросить. Ты не могла бы выйти со мной на минуту сразу после завтрака?
Старая индианка, не прерывая работы, молча кивнула в знак согласия. Для Аманды, сгоравшей от нетерпения, приготовление еды и сам завтрак растянулись на целую вечность. Наконец Нинчич встала у выхода и жестом подозвала ее к себе. Они шли какое-то время молча, пока Аманда не заговорила первой:
– Нинчич, меня тревожит то, что я узнала вчера вечером. Я не имела понятия, что Саскахокус собрался на мне жениться. Я-то считала, что он выбрал Мамалнунчетто. Ведь он наверняка должен понимать, что она ему подходит больше, чем я.
– Аманда, это совершенно не важно, кого ты считаешь лучше. Потому что Саскахокус уже успел сделать выбор. И он выбрал тебя. Разве ты не замечала, – тут темные глаза Нинчич смущенно опустились, – что он хотел тебя еще тогда, когда был жив Чингу? Ему пришлось вытерпеть немало шуток из-за того, что он без конца старался украдкой любоваться тобой. А вот теперь ты осталась без мужчины, и он не стал тратить времени даром и объявил о своих намерениях.
Аманду сильно уязвили слова Нинчич – ведь они означали, что мать вполне одобряет поступок Саскахокуса, – и она возмущенно воскликнула:
– Но я вовсе не хочу за него замуж! Теперь, когда не стало Чингу, мне больше не нужен никакой мужчина! Я вообще не собираюсь ни за кого выходить!
Серьезные, мудрые глаза Нинчич окинули Аманду добрым взглядом, прежде чем она заговорила:
– Аманда, дочка, ты уже взрослая женщина и знаешь, какая нелегкая у нас жизнь. Ты молодая, и у тебя есть чудесный сын, которого нужно поднять на ноги. Но как ты намерена его прокормить?
Аманда открыла было рот, чтобы возразить, но Нинчич остановила ее решительным жестом и продолжила:
– Ты ведь не можешь отрицать, что мы многим обязаны Саскахокусу и наверняка уже голодали бы не одну неделю, если бы не он.
Прямой, честный взгляд Нинчич заставил Аманду неохотно, но согласно кивнуть.
– Зима твоей скорби по мужу скоро кончится, Аманда, и когда придет солнце, чтобы растопить снег и дать начало новой жизни на земле, наступит время и тебе расстаться со своей печалью и начать жизнь заново. Ты совсем молодая, у тебя впереди еще много лет. А твоему сыну потребуется не только мать, но и отец, чтобы вырасти настоящим мужчиной.
– Но ведь у тебя, Нинчич, не было второго мужа! – напомнила Аманда.
– Я уже успела состариться, когда не стало моего мужа, и у меня был взрослый сын, который мог позаботиться о нас с девочками. А ты еще молодая. И сын твой совсем мал. Тебе придется побороть свою печаль. Саскахокус терпелив, но и его терпение когда-то истощится. Однако если ты считаешь, что он тратит время впустую, то следует проявить доброту и самой сказать ему об этом, потому что с каждым днем он привязывается к тебе вес сильнее – и тем больше будет для него горечь потери.