Брачный сезон в Уинчестере (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Лоренс был рад, что Пегги восприняла его женитьбу спокойно, не устроила истерики, чего Лори втайне опасался, и уверил её, что всё останется по-старому: он сможет по ночам приходить к ней на мансарду, и они по-прежнему будут вместе. Жалование Пегги не превышало семи фунтов в год, но благодаря вышеописанным немалым достоинствам, она имела не менее пятидесяти — на подарках любовника. Теперь же, Пегги понимала это, Лоренс без её услуг и вовсе не обойдется, и они вместе вполне смогут прекрасно прожить на приданое его тощей пигалицы-супруги.
Лоренс с этим не спорил.
Не то, чтобы всё предшествующее убедило Лоренса вести впредь более скромный и умеренный образ жизни, скорее, Иствуд просто отдыхал от напряженных поисков выхода из финансового кризиса, от издержек моральных и физических, от встречи с мерзопакостным негодяем Монтэгю. Лоренс также легче, чем опасался, сумел перенести начало супружеской жизни с Эннабел. Ночью все кошки одинаково серы, все жабы одинаково буры, и в темноте Лоренс не посрамил чести мужской половины человечества, рассчитывая получить недополученное — после, на мансарде.
Но оказалось, что у миссис Эннабел Иствуд совершенно нелепые представления о брачной жизни, почерпнутые, надо полагать, из дамских романов, которые она поглощала в изобилии. Бог весть, из какого из них Белл извлекла глупейшую мысль о том, что женщина есть украшение человечества, что только общение с нею, любование на неё и составляет единственное счастье мужчины, в частности, её собственного мужа, и выбить из головы Эннабел эту невероятную глупость было невозможно. Посоветовать супруге посмотреться в зеркало было бессмысленно: Эннабел от него и так не отходила, однако то, что она видела в нём, казалось ей прекрасным. Лоренс Иствуд и раньше полагал, что большинство женщин считает себя по меньшей мере в три раза красивее, чем они есть на самом деле. Но Эннабел считала себя красивее, чем она была, в тридцать три раза, а это уже было вызывало сомнение в здравости её рассудка.
Целыми днями Эннабел надоедала Лоренсу, то призывая его десятки раз повторять, как он любит её, то требуя дом в Лондоне, то уговаривая прокатиться по парку в новом экипаже — ей хотелось показаться всем знакомым в новом статусе. Ночами же Белл, отличаясь к тому же невероятно тонким слухом, не только не давала ему посещать мансарду, просыпаясь, едва Лоренс пытался покинуть супружеское ложе, но и требовала таких доказательств любви и в таком количестве, какого Лоренс не мог дать и в лучшие времена своей крошке Пегги. Комплекция была не та…
Известно, что в каждом ровно настолько тщеславия, насколько ему недостает ума, а так как ума у Эннабел, похоже, не было вообще, в конце первой недели брачной жизни мистер Иствуд стал подумывать о том, что на самом деле он рассчитался с долгами по тройной ставке.
Кора Иствуд была шокирована, столкнувшись с Эннабел в доме. До этого сближение Коры с милой и благородной мисс Гилмор было полезно: делясь мыслями с подругой, мисс Иствуд оттачивала свои суждения, и сожалела только о том, что судьба не свела её с Энн раньше. Но Эннабел поразила её — причём первое время Кора даже затруднялась определить, чем именно. Суждения невестки несли на себе печать чего-то такого, чему в лексиконе мисс Иствуд не было определения. Но поступки…
Мисс Гилмор, которой Кора с изумлением передала кое-что, сказанное Эннабел, пожав хрупкими плечами, назвала произнесённое глупостью, но стоило мисс Иствуд рассказать о том, как в прошлую пятницу невестка во время визита леди Холдейн, называла супруга во всеуслышание «пупсиком» и прыгнула к нему на колени, Энн растерялась и покраснела. Такое, подруга была права, даже глупостью не назовешь. Это было уже за гранью смысла.
Сама Кора Иствуд нисколько не жалела братца, считая, что за своё мотовство Лоренс получил по заслугам, но перспектива находиться в одном доме с глупейшей курицей не радовала. Тем более что с замужеством самодовольство и глупость Эннабел возросли стократно. Белл позволяла себе учить мисс Иствуд одеваться и давала ей советы, как лучше выглядеть, поминутно делилась знанием жизни, отчего у мисс Коры начинались головные боли. Но единственной возможностью избежать дальнейшего общения с Эннабел было замужество. Между тем…
На вечере в доме Чилтонов Кора не спускала глаз с Джулиана, но он был поглощён делами сестры и не обращал на неё внимания. При входе она смутилась, увидев его, но ожидала, что мистер Монтэгю подойдёт позже, заговорит о происшествии, пригласит танцевать. Кора так хотела, что мистер Монтэгю хотя бы с несколькими словами обратился к ней! Но этого не случилось. Он, правда, признался виконту Шелдону, что сидел в тот вечер у её дома, хотя вполне мог подтвердить слова виконта, что просто шёл мимо… Может быть, мистер Монтэгю помнил как-то сказанные ею в раздражении слова, когда она просила его не затруднять себя ухаживаниями за ней? Но ведь это было давно, её ввёл в заблуждение сэр Чилтон, и должен же был мистер Монтэгю понять, что теперь имеет некоторые права на её признательность!? Почему же он не подошёл, не заговорил? Может быть, он, не желая афишировать само происшествие, делал вид, что ничего не произошло? Но ведь всё равно многим уже известны все обстоятельства… Не влюбился ли он в Энн? При этой мысли Кора Иствуд похолодела. Энн очень хорошенькая. Но ведь и к ней он не подходил! Нет… Может, Джулиан не хотел напоминать об услуге? Это говорило бы о его благородстве, но… это одновременно значило, что он абсолютно равнодушен к ней. Если бы он любил её — как мог он не воспользоваться таким поводом? А теперь он и вовсе уехал с сестрой в имение…
Но подруга Энн неизменно успокаивала её.
— Мистер Монтэгю умный, мужественный и заботливый. Слышала бы ты, как превозносила его Кэтрин! Он любит сестру и без раздумий бросился спасать меня… Он никогда ни о ком не говорил дурно… Он — благородный человек и любит тебя. И ведь он нравится тебе!
Кора бросила на неё задумчивый взгляд и улыбнулась.
— Он… да, наверно…Виконт был прав, когда хвалил его. Крестный, наверно, ошибся… Как просто ошибиться в человеке, и как трудно понять, что скрывается в каждом… Я бы, наверное… вышла за него. Он небогат, но моих денег хватит, чтобы прожить безбедно. А что? Он нравится и тебе?
Энн улыбнулась и покачала головой.
— Мистер Монтэгю влюблён в тебя.
Кора грустно покачала головой. Мистер Джулиан Монтэгю уже не любит её.
Опасаясь сказать слишком много, Энн поделилась с Корой радостными ожиданиями. Молодой мистер Карбэри, вначале уделяя равное внимание всем девицам, ещё в Шелдонхолле, был к ней, однако, чуть внимательнее, чем ко всем остальным. Он очень милый молодой человек, и прекрасно образован. В доме же Чилтонов она удостоилась нескольких совершенно особых знаков его внимания, кроме того, с ней говорил и мистер Габриэл, его отец. Потом он подошёл к миссис Гилмор, долго беседовал с ней. Мать говорит, что мистер Карбэри интересовался ею!
— Ты считаешь, что он влюблён?
— Не знаю, но он не такой, как Вивьен. Хотелось бы думать… Ты права. Так трудно что-то понять в людях. Мне казалось, что Тэлбот так умён и обаятелен, но он оказался распущенным и злобным негодяем, мистер Монтэгю казался резким и мрачным, но когда случилась беда, он показал себя благородным и мужественным. Мистер Карбери тоже кажется мне человеком порядочным, но как понять — права ли я? Нас никто не учит разбираться в людях. Но даже если бы и учили — как разобраться в том же Тэлботе? Как заглянуть в душу?
Кора молчала, соглашаясь с подругой.
Вместо того, чтобы, покинув Энн, вернуться домой, Кора Иствуд свернула на Голд-стрит, прошла половину квартала, остановилась у внушительного особняка, легко поднялась по мраморным ступеням и оказалась на пороге дома Чилтонов. Сэр Остин стоял в передней, собираясь выходить, и был весьма изумлён столь неожиданным визитом крестницы.
— Кора, девочка моя, что-то случилось? Давай войдём к нам.
Мисс Иствуд успокоила мистера Чилтона. Ничего не произошло, просто ей хотелось бы поговорить с ним. Куда он, она может проводить его? Сэр Остин направлялся к леди Холдейн и, так как он тоже собирался пройтись пешком, они медленно двинулись по улице. Кора уже несколько дней хотела поговорить с крестным, но её останавливало то, что ей пришлось бы открыть ему — нет, не тайну сердца, этим она, бесконечно высоко ставя его ум и порядочность, могла бы поделиться, но то, что когда-то ей довелось узнать не самым пристойным образом. Но, подумав, Кора Иствуд сказала себе, что некоторые вещи сейчас не столь важны и крестный, безусловно, поймёт её правильно.
