Похититель моего сердца - Валентино Донна (библиотека электронных книг TXT) 📗
– А по другим вопросам он следует вашим советам?
– Как правило, да.
– Значит, вы действительно генерал Монк?
– К вашим услугам.
– Дайте мне принять ванну и побриться, и меня опять смогут принять за Карла.
– Ну, если вы поспешите во Францию, и вас там по ошибке примут за короля…
Франция. Из-за своего состояния Камерон соображал медленно, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять значение сказанного.
– Так у него все-таки получилось, и король вернулся во Францию?
Увы, Камерон допустил ошибку – он выдал свои роялистские симпатии. Как глупо! Однако Монк либо не заметил этого, либо сам втайне симпатизировал роялистам: по крайней мере, слабая улыбка, мелькнувшая у него на губах, намекала именно на это. Неужели правда?
– Есть и такие слухи…
– Как? Из какого порта?
– Детали мы скоро узнаем. Если вы намерены удержать голову на своей отощавшей шее, вам следует убрать с лица эту дурацкую улыбку. Лорд-протектор в отвратительном настроении, хотя еще не знает об этих… слухах.
– Кромвель не знает?
– Не заставляйте меня повторять, Делакорт.
Итак, король в безопасности. Ликование охватило Камерона, хотя страдания его от этого не уменьшились. Какой ему прок в том, что Карл Стюарт однажды снова сядет на трон, если Джиллиан Боуэн не будет рядом, чтобы насладиться низвержением Кромвеля?
Впрочем, самого Камерона тогда, наверное, тоже не будет…
– Вы поведете меня к Кромвелю?
– Да, если вы сумеете дотащиться хотя бы до двери.
Камерон вытянул вперед руки, и Монк засмеялся, завязывая кожаный ремешок вокруг его запястий.
– Напрасная трата хорошей кожи. Вы выглядите так, как будто не сможете и вошь раздавить.
К тому времени когда они подошли к огромному гулкому залу, который Кромвель облюбовал для ведения дел, голова Камерона прояснилась, а интуиция обострилась настолько, что он почувствовал, как его, словно саваном, охватывает мрачная, гнетущая атмосфера этого места.
Лорд-протектор сидел за столом, загроможденным книгами и скатанными картами: лицо его больше не было потным и красным, зато теперь это лицо исказила ярость, которая, казалось, пронеслась по залу и окатила пленника своей волной.
Генерал Монк прошел вперед и встал за спиной Кромвеля.
– Подойдите поближе, мистер Делакорт, – приказал Кромвель, не поднимая глаз.
Стараясь не показать свою слабость, Камерон подошел к лорду-протектору.
– Вы слишком скрытны, – неожиданно произнес Кромвель, и Камерона поразила мягкость его голоса. Что ж, кошки тоже играют с мышами, перед тем как сделать последний смертоносный прыжок. – Жаль. Все могло бы быть гораздо приятнее для вас, если бы вы оказались более общительным.
Камерон молчал. Очевидно, его разоблачили, и теперь лучшее, что он может сделать, – это сойти в могилу, сохранив все свои секреты.
– Я говорил вам, милорд, мистер Делакорт очень скрытный человек.
Это замечание донеслось со стороны небольшой группы советников, стоявших в затененном углу. Камерон скрипнул зубами. Харрингтон. Это он выдал его! Камерон мог сойти в могилу, не сказав ни слова, – язык Харрингтона все равно будет трещать без умолку, обрекая каждого, кто рисковал всем ради Западного союза; этот язык обречет на смерть Джиллиан.
Но может быть, он еще не сделал этого?
«Я убью его», – подумал Камерон. Прямо сейчас. Хотя сил у него оставалось не больше, чем у огородного пугала, и хватало только на то, чтобы прямо держать голову, Острая благородная ярость придала ему энергии. Руки его были связаны впереди, однако он мог соединить кулаки наподобие молота.
Пленник незаметно повернулся в сторону Харрингтона, но прежде чем ему удалось размахнуться для удара, дверь распахнулась, и он понял, что опоздал, – в зал вошли Джиллиан и ее отец в сопровождении идущих вплотную за ними солдат.
Джиллиан бесконечно долго стояла и смотрела на него широко открытыми, влажными от страстного желания глазами. Лицо ее было покрыто пылью – они слишком долго ехали, чтобы добраться сюда. Камерона снова охватила ярость.
– Вот и она, – ухмыльнулся Харрингтон, – молодая леди, которая подстегнула мою память.
– Тот ли это человек, о котором вы говорили, мисс Боуэн? – холодно поинтересовался Кромвель.
Камерон покачнулся. Лучше умереть, чем слышать, как Джиллиан его предает.
Ее губы задрожали; она зажмурилась и схватила за руку отца.
– Да, это он.
– Вы уверены? – Кромвель поморщился. – Это очень серьезное дело, мисс Боуэн, и мы должны знать, что не произошло ошибки. Я видел этого негодяя один раз, но его внешность с тех пор сильно изменилась.
– Это он. Я узнала бы его где угодно. – Джиллиан глубоко вздохнула.
Камерон почувствовал, как душа покидает его. Если бы тело последовало за ней, ему не пришлось бы своими ушами выслушивать, как Джиллиан будет произносить его смертный приговор.
– Лорд Кромвель, – Джиллиан сделала несколько шагов вперед, – пожалуйста, разрежьте эти веревки и верните нам ученика моего отца.
– Вряд ли эту мысль можно назвать удачной… – произнес Кромвель раньше, чем Камерон до конца осознал смысл сказанного.
– Неужели это вы, юный Олли? – Доктор Боуэн прошаркал вперед и остановился перед Кромвелем, внимательно разглядывая лорда-протектора. – Ей-богу, это вы!
– Боуэн? – Кромвель в изумлении уставился на старика. – Доктор Уилтон Боуэн?
– Ну конечно, доктор Уилтон Боуэн. Как вы думаете, сколько существует докторов Боуэнов, раскатывающих в поисках своих учеников? И не говорите мне, что вы имеете отношение к этой неразберихе.
– Неразберихе? – Голос Кромвеля стал резче.
– Этот доктор всего лишь хотел обратить ваше внимание на тот факт, что его ученика по ошибке приняли за короля, – мягко вмешался Харрингтон. – Не так ли, мисс Боуэн?
– Совершенно верно.
– Гм. – Боуэн пристально разглядывал лорда-протектора. – Юношей вы любили поспорить, а теперь стали чересчур раздражительным. К тому же ваша кожа окрашена желчью, и вы, конечно, по-прежнему страдаете от камня…
– Увы, сэр. – Кромвель неожиданно покраснел.
Кромвель покраснел?
Камерон на мгновение закрыл глаза, уверенный, что ему это снится.
Генерал Монк кивнул солдату, конвоировавшему Камерона, и тот, вытащив нож, перерезал ремешок, стягивающий запястья пленника. И тут же старик схватил его за ворот рубашки, хотя для этого ему пришлось далеко тянуться, и потряс Камерона, как мальчишку, которого застал за обрыванием лепестков его драгоценных роз.
– Вы достаточно долго бездельничали, молодой человек, а теперь пора снова приниматься за работу.
Джиллиан отошла в сторону и встала возле стены. Опустив голову, она постаралась укрыться за прежней своей кротостью, и Камерон засомневался, замечает ли ее присутствие кто-нибудь, кроме него.
– Идемте, Камерон. – Доктор Боуэн слегка подтолкнул его и направился к выходу.
Они уже почти подошли к двери, когда лорд-протектор не слишком решительно произнес:
– Доктор Боуэн!
– Да, юный Олли?
– У нас больше нет придворного врача.
– Наверное, нет, иначе я все еще был бы здесь, в Лондоне, не правда ли?
Кромвель снова покраснел.
– Но вы продолжаете лечебную практику. Может быть, вы нашли средство от камней?
Доктор Боуэн растерянно заморгал:
– От… от камней?
Камерон с ужасом увидел, что короткое просветление, которое его восхищало, закончилось; и тут его осенило:
– Нет средства вылечиться от камней. Возможно, что вы от них умрете, – мрачно сказал он, не зная, правду говорит или нет, но испытывая острое удовольствие от созерцания потрясенного выражения, которое появилось на лице Кромвеля, после такого неутешительного прогноза.
И тут же Камерон, не промедлив ни секунды, обхватил одной рукой доктора Боуэна, другой – Джиллиан и вывел их на воздух.
Только когда Джиллиан подвела его к своему фургону, Камерон нашел в себе силы стиснуть ее в объятиях.