Горгона и генерал (СИ) - "tapatunya" (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Но его не поддержали даже Бронксы, которые вообще старались сейчас не высовываться. Они пообещали лично найти убийцу Оливии, а также отказались от помолвки Ниты в знак уважения к королевскому трауру.
Потом появились первые неутешительные известия с Кайловых земель: Трапп отступал и проигрывал, а к Зельценгу присоединились канагайцы, надвигающиеся с востока.
Теперь уж и Розвеллу пришлось покинуть короля, он выдвинулся навстречу канагайцам, на всякий случай прихватив с собой и войска Бронксов. Вот и Антуан тоже ушел воевать, и мрачные настроение все чаще охватывали Гиацинту, которая оставалась прикованной к постели и начинала сходить с ума от собственной неподвижности.
Наконец, в начале февраля ей было позволено выехать на прогулку, и она поразилась, как изменился за это время город. Как будто серый туман страха сползал на улицы из низко висящих облаков.
Время от времени к ней забегал Чарли Трапп, ставший счастливым отцом крохотной девочки, которую назвали Летисией. Алисия тяжело приходила в себя после четвертых родов, да и возраст давал о себе знать, и Чарли искренне переживал за жену.
Гиацинта подозревала, что он приходил исключительно по просьбе генерала, который наверняка бесился от того, что она за все это время не написала ему ни строчки. Сам он исправно продолжал слать письма, и стопка на столике все росла и росла.
А потом прокатилась сразу серия сокрушительных поражений по всем фронтам, и письма от Траппа закончились.
Свон прятал глаза и не знал, что ответить.
Новости перестали приходить в столицу, словно все дороги были перекрыты.
С продуктами становилось все хуже, и появилась опасность голодных бунтов.
В эти неутешительные дни на пороге Гиацинты появилась Маргарита Трапп, в чьем лице светилась монашеская строгость и усталость одинокой женщины.
— Я хотела спросить вас, — прошелестела гостья, бледнея от унижения, — нет ли у вас вестей от моего мужа.
Гиацинта только покачала головой, впервые в жизни растерявшись настолько, что так и не смогла придумать, как себя вести.
— А от Розвелла? — вдруг спросила Маргарита, чем снова удивила.
Как только за ней закрылась дверь, Гиацинта поднялась наверх и разложила перед собой пронумерованные закрытые конверты, прикасаясь к ним потрагивающими пальцами. Наконец, осторожно вскрыла первый, который ей еще Розвелл передал.
У Траппа был отвратительный летящий почерк, состоящий из независимых друг от друга закорючек.
«Дорогая моя горгона, — писал он, — надеюсь, ты благополучно вернулась в столицу и ни во что не влипла по дороге. На самом деле, надежда эта довольно призрачная, но я продолжаю верить, что обошлось хотя бы без стилетов и лопат. Впереди у тебя будет сложная зима, поэтому ты сейчас злишься на меня, и я даже не уверен, что ты не выбросишь это письмо в мусорку, не читая. Смешно, если ты действительно так поступила. Кстати, я подготовил для тебя сюрприз — но ты, наверное, его и сама уже нашла под своей подушкой. Скоро вернусь, не скучай, Трапп.
P.S.: Найди для Джереми нескольких гувернеров, сам я не успел».
Сложив оставшиеся письма обратно в стопочку, Гиацинта задумчиво спустилась вниз, накинула на себя плащ и вышла на улицу. Было холодно и ветрено, и она успела изрядно замерзнуть, прежде чем сумела поймать экипаж.
Остывший за зиму пустой дом встретил её сумрачными и холодными полупустыми комнатами. Под подушкой обнаружился изумрудный гарнитур — вызывающее колье, крупные серьги.
Взвешивая в ладони украшения, Гиацинта рассмеялась, вспугнув хрупкую тишину дома.
— Дурак, — громко сказала она, хватая ртом воздух.
Дышать было трудно.
Закрывая за собой дверь, Гиацинта услышала тихие шаги за спиной и поняла, что впервые за несколько месяцев оказалась на улице одна, без Свона.
Без Свона, без стилетов, без пистолетов.
Вот до чего её довел этот Трапп!
Развернувшись, она увидела фигуру в темном плаще.
— А, — Гиацинта спустилась по ступенькам вниз, опираясь на трость, которую вынуждена была пока использовать. — Придумали, королевой какой страны я могу стать?
— Алпании, например.
— Это же крохотная деревушка, населенная дикарями. Издеваетесь?
Узкий кинжал сверкнул из-под черной ткани.
— Сразу бы так и сказали, — понимающе протянула Гиацинта. — В последний раз архивами Крауча пользовалась женщина по имени Люси Смолл. Она собиралась шантажировать короля Стивена. Люси проводит вас к ним. Если она вас приведет не туда, то вы же сможете её переубедить, верно?
Фигура исчезла.
— Господи, — пробормотала Гиацинта ей вслед, — что за нелепые люди меня преследуют?
Разумеется, она перевезла архивы сразу после визита Люси.
Это же очевидно!
В начале весны на короля Джона было совершенно первое нападение, он получил контузию и в ответ заключил Стива в соседнюю камеру с Гарольдом Бронксом.
Это вызвало цепь гневных публикаций в газетах, обвиняющих Джона, прилюдно простившего брата, в непоследовательности.
Траппу тоже доставалось от писак, которые задавались вопросом, не потерял ли генерал все свои боевые навыки и не пора ли его заменить кем-нибудь помоложе.
В конце концов, Гиацинта категорически запретила всем домашним приносить в особняк газеты.
В это же время Шарль, мрачно слонявшийся из комнаты в комнату, вдруг закатил настоящую истерику, обвинив свою мачеху в безразличии, эгоизме и бескрайнем себялюбии.
— Мы так давно не знаем, что происходит! Может, нас уже завоевали! Может, все наши войска уже разгромлены! — кричал он. — Ты даже не знаешь, жив Трапп или нет, и преспокойно музицируешь!
Холодно-спокойная Гиацинта молча выслушала все эти упреки, а когда Шарль более-менее успокоился, коротко бросила:
— Вон отсюда. Питер, проводите.
Никто не целом мире не будет кричать в её присутствии про мертвых генералов.
Вскоре Шарль покинул столицу и отправился на восток. Вот Розвелл сразу обрадуется и как начнет громить врагов!
Первые вести пришли с ярким мартовским солнцем.
— Трапп ранен, но жив, — кричал Свон, бегом поднимаясь по лестнице. — Большая битва в Черноголовом поле! Огромные потери у обеих армий, но мы победили! Мы наступаем! Ход войны переломлен!
Гиацинта, в одной сорочке, выскочила в коридор.
— Что значит ранен? — спросила она так сердито, как будто это Свон недоглядел.
Тот смешался.
— Руки и ноги на месте, — отрапортовал он. — Генерал снова в строю и побеждает! Говорят, это он перекрыл все дороги, потому что проводил какую-то хитрую военную операцию.
— Мерзавец этот ваш генерал, — совершенно вышла из себя Гиацинта и вернулась в свою спальню, громко хлопнув дверью.
Второе письмо Траппа было еще короче первого.
«Что значит — упала с лошади? Гиацинта, я убью Свона».
Она даже на оборотную сторону заглянула — это всё? Он что, умер бы, если бы написал еще несколько слов?
Неожиданно для всех умер Найджел Бронкс-старший, и Гиацинта, как полноценный член семьи, была вынуждена отправиться на похороны.
Многочисленные дети и внуки выглядели столь обескураженно, словно никогда не ожидали такого исхода событий.
Король Джон не соизволил явиться на это самое крупное светское мероприятие сезона. Зато прибыл советник Трапп, и Гиацинта ежилась от пронзительно-холодных взглядов, которые на неё бросал отец Бенедикта.
Король так и не отлучил его от двора, не посмев показаться неблагодарным. Все-таки этот человек скрывал его десять лет.
И все было достаточно мирно до тех пор, пока они не вернулись с похорон и поверенный Бронксов не объявил, что старик оставил всё, что мог Гиацинте Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч-Бронкс, назначив родным наследникам только небольшое содержание, дабы они не умерли с голода.
«Как самой рациональной женщине столицы, которая сумеет правильно распорядиться состоянием».
Головы, одна за другой, поворачивались к Гиацинте. Она поспешно опустила черную вуаль, скрывая собственное изумление.
