Прекрасная колдунья - Гарнетт Джулиана (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Рон зажег еще несколько свечей, мягкий свет отогнал прочь темные тени, а Джина все сидела и молчала. Она была рада видеть его, но боялась, что если заговорит, все очарование будет разрушено. Так нередко бывало. Может, Элспет права? Может, ей действительно следует попросить у него прощения? Должен же кто-то сделать первый шаг к примирению…
Рон приблизился к постели. Лицо его было в тени, и Джина могла разглядеть только общие очертания фигуры. Даже без своей тяжелой кольчуги Рон был крупным мужчиной — широкоплечим, с сильными мускулистыми руками. На нем была белая рубашка и черная куртка из тонко выделанной кожи. Его темные плотно облегающие штаны были заправлены в сапоги, а широкий кожаный пояс украшен золотыми бляхами с изображениями грифонов. За поясом торчал кинжал с отделанной драгоценностями рукояткой. Что и говорить, вид внушительный. И надменный свыше всякой меры! Как всегда. Можно было только удивляться, как это он не надел еще золотую корону и не объявил себя королем Уэльса…
Джина снова почувствовала себя задетой, и это раздражение должно было как-то проявиться. Подойдя к постели, Рон протянул ей руку, но она отпрянула, недоверчиво глядя на него. Ну конечно! Сиятельный лорд решил отдохнуть от дел и немного позабавиться с жалкой пленницей! Рональд насмешливо улыбнулся.
— Бедный цветочек! Ты, очевидно, так сильно скучала по мне, что потеряла дар речи?
— Ужасно! Тосковала часами! Кстати, ты не принес что-нибудь поесть? Это мясо уже испортилось, а хлеб стал твердым, как камень.
Рон тихо рассмеялся. Но это был не тот смех, от которого ей становилось страшно, а настоящий — мягкий и веселый.
— Нет, еды я не принес. Нам накроют внизу, в зале.
Его руки заскользили от ее локтей вверх к плечам, потом мягким движением откинули волосы с ница. Волосы зацепились за его пальцы, опутав их шелковистыми прядями, словно паутиной. Джина задержала дыхание, заметив в его взгляде что-то новое, какую-то неуловимую перемену.
Ловко извернувшись, она освободилась от его рук, и Рон сразу отпустил ее, хотя и не отошел от кровати. Несколько мгновений он смотрел ей в лицо так, словно видел в первый раз, потом окинул медленным внимательным взглядом ее голые ноги и поношенное платье. Джина вспыхнула от смущения. Видно, ему нравится являться сюда таким нарядным: он ведь знает, что ей, кроме этих лохмотьев, нечего надеть. Но разве она не принцесса? Настоящая, королевской крови: не то что он, какой-то жалкий владелец груды камней!
Она уже открыла рот, чтобы высказать ему эту едкую истину, когда Рон вдруг протянул руку и взял ее за подбородок, лениво проведя большим пальцем по нижней губе.
— Ты слишком красивый цветочек, чтобы ходить в таком убогом тряпье, — сказал он. — Я должен был бы раньше подумать об этом. Тебе доставить что-нибудь из твоих сундуков?
Она уставилась на него, слишком удивленная, чтобы сразу ответить, однако быстро пришла в себя.
— Да. У меня есть несколько очень красивых платьев. Пусть только мне принесут мои сундуки из повозки, и я выберу.
Рон слегка улыбнулся и отпустил ее подбородок.
— Я лучше поручу Элспет выбрать для тебя платье. Прости меня, цветочек, но я не настолько тебе доверяю, чтобы допустить тебя к сундукам, пока сам не осмотрю их.
— А что, по-твоему, там у меня может быть? Ну да ладно уж, принеси мне то красное шелковое. — Заметив, что он недовольно нахмурился, Джина растерянно спросила: — Разве красное не подойдет?
— Для обольщения — да. Но не для обеда в моем зале! — бросил Рон. — Выбери другое. Какое-нибудь не такое… вызывающее.
Так вот в чем дело! Джина вспомнила, что Рон и Брайен однажды видели ее в этом платье, и Брайен был поражен реакцией своего друга. «Господи, он ревнует!» — промелькнуло тогда в голове у ирландца, и Джина успела это уловить. Как она в тот момент ликовала! Это был самый настоящий триумф, ей и в голову не пришло, что он может обойтись очень дорого…
И все-таки теперь Джина вспомнила о нем с удовольствием. Улыбка пробежала по ее губам, и она наклонила голову, чтобы Рон не заметил этого.
— Что ж, хорошо, — согласилась она с притворным безразличием. — У меня есть и другое платье, не хуже. Голубое, с высоким воротником и длинными рукавами. Оно подойдет?
— Надеюсь, что да. Я скажу, чтобы Элспет принесла его тебе. — Рон двинулся к двери, потом остановился и посмотрел на нее. — Тебе нужно еще что-нибудь?
Она подумала, потом покачала головой.
— Только туфли. Элспет знает, какие выбрать.
Ну вот, сейчас он уйдет… Джина испытала внезапное разочарование и страшно рассердилась на себя за это. Но Рон почему-то медлил. Окинув взглядом комнату — расставленные в беспорядке стулья, заваленный объедками стол, ванну, все еще стоящую посреди комнаты в луже воды, — он снова посмотрел на нее с еле заметной улыбкой на губах.
— Наверное, надо будет сказать моему оруженосцу, чтобы прибрал здесь.
Джина пожала плечами.
— Если хочешь, чтобы в комнате было чисто, то да. А я тебе не поломойка!
— О, нет! — Рон смотрел на нее все с той же загадочной улыбкой. — Ты не поломойка. Но что ты такое, цветочек? Иногда мне кажется, что я это знаю, но в следующий момент ты меняешься прямо на глазах. Ты была и колдуньей, и лесной феей, и страстной искусительницей, а чаще всего — просто-напросто бельмом у меня на глазу. Но временами… Мне хотелось говорить о тебе, как говорят на Востоке: свет очей, благоуханная роза. — Он снова подошел к постели и слегка провел пальцем по ее щеке. Джина затрепетала от этой ласки, от нежного блеска в его глазах. — Ты такая сладкая… — прошептал он, наклоняя голову, — …и опасная.
Взяв ее за подбородок, Рон приблизил ее губы к своим, и Джина не сопротивлялась. По правде говоря, она и сама хотела этого! Ей хотелось, чтобы он целовал ее, прикасался к ней… Ей хотелось чувствовать, что он жаждет ее!
Что-то, должно быть, произошло с тех пор, как они расстались с ним утром: ледяной блеск в его глазах исчез, сменившись другим, мягким блеском, который так возбуждал ее. И это было прекрасно. Все обиды исчезли, растворились под его прикосновениями, в этой новой, возбуждающей магии, которую она познала с ним. Трудно было ясно соображать, когда он вот так целовал ее, лаская лицо, и шею, и плечи… А когда Рон взял в свои ладони ее груди, слегка поглаживая подушечками больших пальцев соски, которые тут же отвердели и начали сладко ныть, Джина застонала от наслаждения.
Все так же целуя, Рон уложил ее на кровать и вытянулся рядом. От него пахло ветром и кожей — знакомый запах, от которого затрепетало ее сердце и вылетели из головы все разумные мысли, все предостережения Элспет: словно ветер сдул их. Джина смутно помнила, что что-то собиралась сделать… сказать… или это только показалось ей? Неважно! Сейчас все было неважно, кроме этого мужчины, нетерпеливо снимающего с нее платье, кроме горячего света страсти в его глазах…
Джина обняла его, и он опустился на нее, горячий, сильный и такой прекрасный… Пламя свечи оставляло в тени лицо Рона, так что она видела только очертания его да еще отблеск света на волосах, которые отливали над ней темным золотом. А когда он поднял глаза, то, несмотря на полумрак и тени, она увидела в них нечто такое, что никогда не видела раньше. Это была не просто физическая страсть, не желание удовлетворить потребность тела. Это был какой-то душевный голод, страстная жажда любви! И Джина сразу поняла это, потому что ту же самую жажду сама испытывала всю жизнь. В ней никогда не остывала мучительная, болезненная потребность в любви. Иногда эта потребность напоминала ей изголодавшегося зверя, терзающего душу и тело изнутри. Этот зверь ждал того самого, единственно нужного слова, прикосновения, единственно необходимого дара…
И потому Джина отдавала сейчас Рону все, что могла, ощущая эту мужскую жажду любви и желая утолить ее. Ведь тем самым она утоляла и собственную жажду! Она отдавалась ему молча и страстно, отдавалась и душой, и телом, и разумом этому заносчивому, часто грубому и надменному, но единственно желанному мужчине. Только теперь она поняла, что началось это с той самой минуты, когда он явился ей в чаще леса и перевернул всю ее жизнь.
