Двойное искушение - Додд Кристина (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
– Ты, возможно, заметила, что Гаррик хорошо умеет манипулировать другими.
– Отвратительный сорт людей эти манипуляторы, – отозвалась Селеста и постучала в дверь, потому что они с леди Филбертой уже поднялись по лестнице.
Дверь отворил слуга.
Леди Филберта махнула рукой, отсылая его прочь, и сказала Селесте:
– Гаррик всегда и все продумывает наперед и никогда ничего не делает без учета возможных последствий. Но с тобой он потерял управление, начал действовать импульсивно, неумело, и в итоге все запутал.
– Он вел себя просто несносно.
– Несносно. Как ты думаешь, что означает это слово?
Селеста молча посмотрела на леди Филберту.
– Подумай над этим сама, – сказала та.
– Я уезжаю в Париж, – упрямо ответила Селеста.
– Подумай, пока не уехала, – кивнула леди Филберта.
Глава 26
Уставший от сборов, огорченный скорым отъездом Селесты, Милфорд вошел в свой дом. Как жаль, что она уезжает! Поднимаясь в темноте по ступеням, Милфорд подумал о том, не пора ли уехать и ему самому. Он не мог оставаться на службе у человека, которого не уважал, а с недавних пор Гаррик Трокмортон полностью потерял его уважение.
Милфорд взобрался на чердак, снял с себя рубашку и на ощупь бросил ее в корзину с грязным бельем.
«Конечно, мистер Трокмортон имел полное право предпринять меры, чтобы не дать Селесте выйти замуж за Эллери, – размышлял в темноте Милфорд. – Но это не означает, что он должен был соблазнить мою дочь, и я ему об этом скажу. Прямо в лицо скажу!»
Он не стал зажигать свечу. В этом доме Милфорд прожил столько лет, что мог передвигаться по нему с закрытыми глазами. Он точно знал, сколько шагов нужно сделать до таза с водой и сколько – до постели. Он плеснул воды из кувшина, умыл лицо и руки, а затем стянул с себя брюки. Бросил их, как всегда, на спинку стула, подошел к кровати и откинул покрывало.
Кровать была широкой, двуспальной и после смерти Эйми казалась Милфорду непомерно большой и неуютной. Эта кровать часто напоминала ему о жене, о том, как он лежал, обнимая ее за плечи, а Эйми тем временем с жаром говорила о заговоре против их дочери и о том, что она заставит кое-кого поплатиться за это. Сам Милфорд никогда не был склонен к подобным тирадам, но благородный гнев жены заражал и его.
Милфорд скользнул под одеяло и тут же почувствовал в поведении кровати две странности. Во-первых, матрас прогнулся там, где не должен был прогибаться. Во-вторых, кровать пахла сладкими духами и женским телом.
Милфорд просто не знал, что ему и подумать по этому поводу.
И тут до него дошло.
– Что ты здесь делаешь? – Милфорд прекрасно понял, что она здесь делает, но хотел услышать ее собственный ответ.
– Мне показалось, что ты не понимаешь моих намеков, – долетел из темноты голос Эстер, – поэтому я решила прийти и выяснить все на месте. – Она тронула рукой плечо Милфорда и сказала напрямую: – Я хочу спать с тобой.
Но Милфорд не умел переваривать сразу столько информации. Он уцепился за первую мысль и уточнил:
– Каких намеков я не понимаю?
Эстер хихикнула. Кровать под Милфордом заходила ходуном.
– Я не каждому режу сыр сердечком, а хлеб – розочкой.
– А-а-а.
– И ни с кем другим не заигрываю.
– А со мной заигрываешь?
Рука Эстер скользнула по плечу Милфорда, и у него по коже пробежали мурашки.
– Об этом все на свете знают. Кроме тебя одного.
Он перехватил запястье Эстер.
– Хорошо, я тебе верю.
– Я вижу, что ты недоволен тем, что я пришла. Я тебе не нравлюсь? – огорченно спросила Эстер.
– Возможно, – согласился Милфорд. – Но я хотел бы знать твои намерения.
– Я хочу, чтобы мы могли наслаждаться друг другом.
Эти слова Милфорду не понравились, о чем он и дал знать Эстер своим молчанием.
– Я вдова, – снова заговорила Эстер. – Я истосковалась без мужчины. Детей у меня нет и уже никогда не будет, а мне так хочется заботиться о ком-нибудь. Согреть холодной ночью.
– Но это грех, – сказал Милфорд, отодвигая от себя руку Эстер. – Без замужества это грех.
– Замужество? – подскочила Эстер. Простыня свалилась с ее плеч, и теперь, несмотря на темноту, Милфорд мог рассмотреть на фоне окна большую, плотную фигуру Эстер.
Он закрыл глаза. Если он не закроет глаза, он может не устоять перед искушением.
– Замужество – это когда двое клянутся в верности друг другу перед алтарем, – пояснил Милфорд.
– Знаю, я же была замужем. – По тону Эстер легко было догадаться о том, что ее брак оказался неудачным.
– Если хочешь жить со мной, тебе придется выйти замуж еще раз.
Она так долго молчала, что Милфорд не выдержал и открыл глаза. Эстер смотрела на него так, словно не могла поверить своим ушам.
– Значит, ты все-таки хочешь меня, – сказала она наконец.
– Да.
– Но не возьмешь меня, пока мы не обменяемся клятвами?
– Нет.
– Ты чертовски странный мужчина.
Милфорд протянул руку и коснулся кончиками пальцев спины Эстер.
Она застонала и выгнулась, словно кошка. Он убрал руку.
– Я уже сказал.
В темноте раздавалось тяжелое дыхание Эстер.
– А если я дам тебе клятву… нам все равно нужно будет ждать венчания? – спросила она.
– Ждать для чего? – Милфорд недолго раздумывал над этим вопросом, ответ на него дал ему предмет, зашевелившийся у него между ног. – Я думаю, что супружескую жизнь можно начать и не дожидаясь венчания.
Темнота не помешала ему почувствовать, что Эстер улыбается.
– В таком случае, – Эстер медленно закинула свою тяжелую ногу на бедро Милфорда, – начнем, пожалуй.
– Начнем, – согласился Милфорд, обхватывая Эстер одной рукой за шею, а второй – пониже спины. – Будем считать, что мы обменялись клятвами.
И, не дожидаясь ответа, прильнул к губам Эстер, зная, что поладить с такой женщиной, как она, можно только при помощи решительных действий.
Эллери – уже слегка под мухой – крепче прижал к груди бутылку вина и принялся внимательно отсчитывать двери спален, выходящих в коридор Северной башни. Первая… вторая… третья справа. Он остановился и на всякий случай пересчитал их еще раз. Час был предрассветным, когда трудно сказать, что это – очень поздняя ночь или очень раннее утро. Во всяком случае, Эллери мог не беспокоиться о том, что кто-то может увидеть его сейчас в этом полутемном коридоре. Да, вот она, третья дверь справа… И это точно Северная башня. Селеста дала ему точный адрес, и на этот раз Эллери удалось попасть именно туда, куда он стремился. Большая удача.
Сладкая маленькая Селеста. Прелестная дочка садовника. Кто-то должен с ней поговорить, не так ли? Сказать, что она должна выйти за его дорогого братца, за Гаррика, чтобы сделать его жизнь невыносимой. Черт его знает, отчего Эллери так хотелось превратить жизнь Гаррика в кромешный ад, быть может, он надеялся на то, что хотя бы это сможет немного унять его душевную боль – неожиданную и сильную. Свою жизнь Эллери считал конченой, а помолвку с Патрицией – расторгнутой навсегда.
Но кто привел его к краху? Конечно же, Селеста. И теперь Эллери намеревался отплатить ей той же монетой.
Он подумал о том, что всегда был неудачником, и горько усмехнулся.
Эллери повернул дверную ручку, сделав это настолько тихо, насколько ему позволяло его состояние, и проскользнул в темную спальню. С легким щелчком закрыл за собой дверь. Что-что, а прокрадываться в чужие спальни Эллери умел с ранней юности. Даже в самом пьяном виде. Даже с закрытыми глазами.
Он и сейчас прикрыл ненадолго глаза, а когда вновь открыл их, то они стали различать очертания предметов, находящихся в темной комнате. Диваны, столики, кресла. Эллери озадаченно нахмурился. Это оказалась гостиная, примыкавшая к спальне. Спальня с гостиной? Не слишком ли шикарные апартаменты для скромной дочери садовника?
Эллери неслышно прошел по толстому ковру и заглянул в спальню. Она оказалась большой, с удобными креслами, с камином, в котором догорали тлеющие угли, и с кроватью возле окна. Кровать тоже была большой, с низким бархатным балдахином. В дальнем углу спальни тускло горели сальные свечи, зажженные в медном канделябре.
