Незнакомка - Деверо Джуд (книги без сокращений .TXT) 📗
О, все должно получиться как нельзя лучше. Вчера Клей прислал ей записку, в которой просил о встрече на поляне. Всю ночь она не могла сомкнуть глаз, мечтая об этом свидании, которое должно стать началом осуществления всех планов.
Она глубоко вдохнула чистый, холодный воздух, уловив запах дыма. Значит, Клей уже здесь. Она бросила веревку в кусты, шагнула на берег и привязала лодку.
Николь бегом устремилась по узкой тропинке. Ее сон стал явью: Клей стоял на поляне, протянув руки ей навстречу. Она подбежала к нему и бросилась в объятия. Он был таким высоким и сильным, грудь его была такой широкой и твердой. Он так крепко прижал ее к себе, что она чуть не задохнулась. Но ей и не хотелось дышать, ей хотелось раствориться в нем, слиться с ним. Хотелось забыть себя и стать частью его.
Он приподнял ее за подбородок, взглянул в лицо. Его глаза были темными, голодными, жадными. Николь почувствовала, что по ее телу разлился огонь. Вот чего ей так недоставало. Она приподнялась на цыпочки и губами впилась ему в губы. Из горла ее вырвался не то смех, не то хриплый стон.
Клей коснулся языком уголков ее рта. У Николь подогнулись колени. Клей засмеялся, уткнувшись в ее шею, подхватил ее на руки и внес в бархатную тьму пещеры.
Их словно охватило безумие. Они были двумя людьми, изголодавшимися друг по другу, неистово алчущими, требующими друг друга. Их тела пожирал огонь страсти, которая требовала выхода, освобождения. В несколько мгновений одежда в полном беспорядке разлетелась по пещере.
Слов не было — говорили их тела, которые сплелись, словно в яростной схватке. Николь выгнулась, закинув голову, в глазах ее мелькали вспышки ослепительного света. Потом она почувствовала сладостные содрогания, улыбнулась и стала постепенно приходить в себя.
— Клей, — прошептала она, — мне так тебя не хватало. Он крепко прижимал ее к себе, обжигая ее ухо горячим дыханием.
— Я люблю тебя. Я очень люблю тебя. — В голосе его звучала печаль.
Николь отодвинулась, потом легла рядом, положив голову на его плечо.
— Сегодня утром я наконец почувствовала приближение весны. Кажется, я всю жизнь ждала этой весны.
Клей перегнулся через нее, потянулся за накидкой и накрыл мехом их обнаженные тела.
Николь томно улыбнулась, потерлась бедром о его ногу. Как это было восхитительно: объятия любимого, блаженство удовлетворенной страсти, ласкающее прикосновение пушистого меха.
— Как здоровье твоей матери? — спросил Клей.
— Ей лучше. Припадки стали реже, и она уже не так кричит. Я очень рада, потому что на близнецов это ужасно действует.
— Николь, я уже говорил, что надо бы отправить их ко мне. У вас слишком тесно.
— Пожалуйста, позволь им остаться. Он крепче прижал ее к себе.
— Знаешь, я бы тоже не хотел их забирать, но у тебя там так много народу и хлопот.
Николь поцеловала его в плечо.
— Спасибо за заботу, но с детьми я управляюсь. Вот если бы ты забрал Дженни с Жераром…
— А чем тебе мешает Дженни?
— Она-то нисколько не мешает, но у них с Жераром вечные нелады, и мне просто надоело слушать, как они ссорятся.
— Уж если Дженни кого невзлюбит, то обычно не без причины. А что твой отчим? Ты о нем что-то помалкиваешь.
— Отчим… — Николь улыбнулась. — Совершенно невозможно представить Жерара на месте отца.
— Расскажи мне, как вы живете. Я ведь ничего не знаю и поэтому чувствую себя таким далеким от тебя.
Она снова улыбнулась, каждой частицей своего существа ощущая его любовь.
— Жерар просто помешан на том, что он теперь аристократ. Забавно, как подумаешь, скольким французам пришлось пожалеть о том, что они не родились в семье бедняка.
— Да, но, судя по всему, его присутствие в твоем доме тебя не очень-то забавляет. Если тебе что-нибудь будет нужно…
— Кроме тебя мне ничего не нужно. Каждый раз, когда у нас становится чересчур шумно и все меня теребят, я на минуту бросаю дела и думаю о тебе. Сегодня утром я проснулась, а воздух уже теплый. Как ты думаешь, на западе погода такая же? А ты и вправду можешь построить дом? Когда мы уедем? Я уже давно хотела начать сборы, но считала, что еще не время говорить Дженни.
Клей не отвечал. Николь умолкла, приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.
— Клей, что-нибудь не так?
— Все хорошо, — коротко ответил он. — Во всяком случае, будет хорошо.
— Что случилось? Что-то случилось, я чувствую.
— Да нет, ничего серьезного. Ничего такого, что могло бы расстроить наши планы. Николь нахмурилась.
— Клей, я знаю, что тебе трудно. Только ты об этом не говоришь, ты даже ни разу не упомянул о Бианке. А вот я обременяю тебя своими заботами.
— Ты не умеешь никого ничем обременять. Ты так добра, ты всех любишь и всех прощаешь и даже не замечаешь, что все на тебе ездят.
— Ездят? Кто же?
— Все. Я, близнецы, твоя мать, отчим, даже Дженни. Мы все висим у тебя на шее.
— Ты говоришь так, что можно подумать, будто я святая. Я много хочу от жизни, но смотрю на вещи трезво. Я понимаю, что нельзя сразу достигнуть желаемого. Надо ждать и терпеть.
— А что ты хочешь получить? — тихо спросил Клей.
— Тебя! Чтобы у меня был ты, и свой дом, и близнецы. И может быть, еще дети — твои дети.
— У тебя все это будет. Клянусь!
Она долго, не отрываясь, смотрела на него.
— Я хочу знать, в чем дело. Это все Бианка, да? Если она опять тебе угрожает, я этого так не оставлю. Моему терпению тоже есть предел.
Клей привлек ее голову к себе на плечо.
— Выслушай внимательно, что я скажу, и не перебивай. — Он глубоко вздохнул. — Прежде всего, я хочу, чтобы ты знала: это нисколько не изменит наших планов.
— Что «это»? — Она хотела взглянуть на него, но он придержал ее голову.
— Сначала послушай, а спрашивать будешь потом. — Он помолчал, устремив взгляд на свод пещеры. Три недели назад Бианка сообщила, что ждет ребенка. Сначала он поднял ее на смех и сказал, что этого не может быть. Она стояла перед ним и улыбалась довольной улыбкой. У нее уже был врач, и все подтвердилось. С тех пор жизнь Клея превратилась в ад. Он никак не мог поверить, смириться с тем, что случилось. Он непрерывно думал и в конце концов решил, что Николь ему дороже, чем ребенок Бианки.
— Бианка ждет ребенка, — тихо произнес он. Николь не отвечала, и он продолжил: — Это подтвердил врач. Я долго думал и решил, что не откажусь от своих намерений. Мы уедем из Виргинии. У нас будет новый дом в новом месте.
Николь по-прежнему молчала. Голова ее лежала на плече Клея, как будто она ничего не слышала.
— Николь, ты меня слушаешь?
— Да, — безжизненно ответила она.
Клей ослабил объятия, чтобы взглянуть ей в глаза. Не глядя на него, она села и медленно натянула через голову сорочку.
— Николь! — Клей схватил ее за плечи, повернул к себе, и у него прервалось дыхание: взгляд карих глаз Николь, обычно такой теплый и любящий, сейчас был холодным и жестким.
— Что ты хочешь услышать?
Он попытался обнять ее, но ее тело казалось неподатливым и напряженным.
— Пожалуйста, скажи что-нибудь. Давай смотреть на случившееся открытыми глазами. Давай все обсудим и решим, что нам делать.
Она слегка усмехнулась.
— Что делать? Уехать и оставить ни в чем не повинного младенца на попечение Бианки? Представляешь, какая из нее выйдет мать?
— Какое мне дело до того, какая она мать? Мне нужна ты и только ты.
Она оттолкнула его.
— И ты даже не смеешь предполагать, что ребенок может быть не твоим?
Он смотрел на нее немигающим взглядом. Он ожидал этого вопроса и решил быть честным.
— Я был пьян до бесчувствия, и это произошло только один раз. Она сама залезла ко мне в постель. Николь холодно улыбнулась.
— Ты полагаешь, я тут же должна простить тебя, узнав, что ты был пьян. В конце концов, со мной это произошло точно так же. Я тоже была пьяна, когда ты впервые овладел мной.
— Николь! — Он потянулся к ней. Она отпрянула.
