Эти синие глаза - Кэбот Патриция (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
— Должен тебе сообщить, что они оставили ее на попечение дяди. Что же касается меня, то я намерен жениться на этом цветке и искренне тебе признателен, что ты держишься от нее в стороне, если ты понимаешь, на что я намекаю.
Шелли снова присвистнул, потом пожаловался:
— Несправедливо. Почему это он должен получить такую прелесть? Я выгляжу намного лучше его.
— Ну, вот если бы ты сумел ради нее получить пулю, — сказал Пирсон усмехаясь.
Шелли надулся:
— Я с радостью пошел бы на это. Если бы только шрам не оказался уж слишком безобразным. Эй, Стэнтон, куда это ты собрался?
Рейли, выпростав ноги из-под одеяла, почти спустил их с постели.
— К Бренне, — ответил он, стискивая зубы, потому что боль была еще сильна. Он заметил, что если не делать движений правой рукой, то боли не ощущаешь.
— Дай нам знать, если тебе что-нибудь понадобится! — бодро крикнул ему вслед Пирсон.
— Да, — с усмешкой добавил Шелли, — например, носилки.
Рейли не отреагировал на сарказм приятеля. Ему приходилось затрачивать слишком много сил на то, чтобы передвигаться. Как он выяснил, это оказалось не так уж трудно, пока у него была возможность держаться за что-нибудь вроде спинки стула или стены. Он приписывал это действию опиума. Он ненавидел это снадобье и не был убежден, что его положительное воздействие на организм перевешивает отрицательное.
Увидев его в двери спальни, Сорча, собака Бренны, спрыгнула со своего места возле камина и подбежала к нему. Будто инстинктивно поняв, что он не в лучшем состоянии, собака не стала прыгать на него, а только обнюхала его руку, а потом, завиляв хвостом, пошла рядом с ним, высунув язык и с беспокойством заглядывая ему в лицо. Он благодарно потрепал левой рукой ее густую шерсть.
Он считал просто невероятным, что оказался в таком положении. Угодить под пулю! И как раз после того, как во всеуслышание произнес то, о чем думал уже несколько месяцев, — что наконец-то нашел такое место, где ему хорошо и где в нем нуждаются. Мысль о том, что кто-то в этом сообществе настолько ненавидит его, что способен застрелить, потрясла его. Если этим человеком был Гленденинг, он мог хотя бы понять это. Но что, если это оказался кто-то еще? Кто на этом острове мог возненавидеть его так сильно, чтобы пожелать его смерти после всего, что он сделал или пытался сделать, чтобы доказать свою полезность и нужность здесь?
Этого было достаточно, чтобы подумать о том, что следует упаковать чемоданы и отбыть первым же утренним паромом вместе с Пирсоном и Шелли. Неблагодарные, необразованные, недостойные люди! Лайминг кишел такими людьми. Если они не желали его общества после всего того, что он сделал для них, что же! Он уедет.
Но тут он открыл дверь в комнату Бренны и понял, что не сможет покинуть острова Скай. Не сможет уехать без нее.
Она спала, как они и уверяли его. Лицо ее покоилось на сгибе руки, а длинные рыжие волосы разметались по подушкам. Ее платье, которого он еще никогда не видел, было темно-зеленого цвета, и по контрасту с ним лицо ее казалось невероятно бледным. Ее дыхание было неглубоким и частым, и это ему не понравилось как врачу.
Он опустился на подушки рядом с Бренной и вдруг ощутил невероятное изнеможение.
Это действие опиума, сказал он себе. Он уже был готов поддаться его действию, веки его начали медленно опускаться…
И тогда Бренна вздрогнула и села на постели.
Ей приснился какой-то сон. В этом сне она и Рейли Стэнтон стояли на траве позади Берн-Коттеджа и целовались в солнечном свете. Было так приятно целоваться с Рейли, лучше этого не было ничего на свете. Бренна почувствовала себя счастливой. Наконец она встретила мужчину, красивого мужчину, готового принять ее такой, какой она была, целиком. Она встретила такого человека, какого не надеялась найти.
Прежде она была готова провести всю свою жизнь в девичестве, посвятив себя своим экспериментам и изучая свои карты.
И вдруг в ее жизнь вошел этот человек. Мужчина, способный любить и уважать ее и не способный и не желающий посягнуть на ее личность, не желающий ничего менять в ней.
И когда ее сердце раскрылось навстречу ему, когда вся ее душа потянулась к нему, его отобрали у нее.
Во сне прогремел выстрел, и Рейли, за минуту до того сильный и полный жизни, вдруг осел в ее объятиях. У нее не хватило даже ума поднять голову и посмотреть, кто в него выстрелил. Она просто стояла, пока его отяжелевшее тело соскользнуло вниз вдоль ее тела, пачкая кровью ее платье. Она дико оглядывалась по сторонам до тех пор, пока он не потянулся к ней и не положил руку на ее плечо. И тогда она стремительно повернулась к нему и застыла, не отрывая от него взгляда…
Да, это был он, и он был здесь. Человек из ее сна. Только сейчас он был одет в ночную рубашку, одно плечо которой было как-то странно приподнято, а под тканью вырисовывалась толстая и тяжелая повязка. На подбородке и щеках у него отросла грубая щетина, под глазами были лиловые тени…
Но эти глаза были точно такими же, какими она увидела их в первый раз, — они были яркими и теплыми и искрились смехом.
У нее вырвалось подавленное рыдание, а секундой позже ее руки обвились вокруг него и голова ее оказалась у него на груди.
— Что это я слышал, — сказал он непринужденно, и голос его отозвался эхом в его груди, на которой покоилась ее голова, — неужели ты пыталась вышибить Гленденингу мозги кочергой?
Она заморгала. Ей ничего не удавалось вспомнить с момента выстрела и до сих пор, все остальное расплывалось кровавым пятном. Смутно виделись повязка и какие-то незнакомые мужчины, отпускающие фривольные замечания и шуточки и называющие его Стиллуортом…
— Не надо, — сказала она, зарываясь лицом в его руку, — не говори об этом. Это не имеет значения теперь, когда я знаю, что с тобой все в порядке.
— Это имеет весьма большое значение, — ответил он. — Если бы ты убила его, тебя повесили бы как убийцу. И кто бы тогда стал заботиться об этой священной птице, принадлежащей твоему брату?
— В этом нет ничего забавного, — сказала она, уткнувшись лицом в его ночную рубашку. — Я думала, ты умер, а я не хотела жить, если бы ты умер.
Никогда в своей жизни она не признавалась в подобных чувствах. Но ведь никогда прежде в своей жизни она и не испытывала подобных чувств. Это было правдой. Без него она не хотела бы жить — так сильно она любила его.
Сердце Рейли бешено забилось при ее словах. Глубина чувства этой стройной девушки с ослепительными синими глазами и аристократическим лицом, которой, казалось бы, больше пристало находиться в бальном зале, чем на этой Богом забытой скале, потрясла его. Его потрясло то, что эта женщина могла питать к нему подобные чувства…
— Это весьма лестно, — сказал он. О Господи! Да что заставило его произнести эти слова? Зачем он открыл свой поганый рот? Почему, если уж ему захотелось что-то сказать, он не произнес ничего приличного случаю, чего-нибудь столь же романтического?
Неужели это говорил он… или опиум? Он изо всех сил сопротивлялся тому тяжелому облаку, которое опускалось на него, окутывая и притупляя мысли и чувства.
— Я не могу не сказать, что чувствую к тебе то же самое… Поэтому самое лучшее для нас пожениться, и чем скорее, тем лучше.
Она ничего не ответила. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она снова уснула. Только на этот раз дыхание ее было глубоким и ровным, и румянец постепенно возвращался на ее щеки.
Он склонился над ней и поцеловал ее в гладкий белый лоб.
— Я принимаю это как согласие, — прошептал он и тут же сам погрузился в сон.
И ни один из них не знал, что они в последний раз на долгое время наслаждаются настоящим полноценным сном.
Глава 26
— Это был Макафи.
Рейли пришлось наклониться, чтобы расслышать эти произнесенные шепотом слова. Рана в плече все еще болела, и боль эта иногда отдавалась в боку, но он хотел убедиться, что расслышал слова мальчика правильно.
