Где начинаются мечты - Клейпас Лиза (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
– Что она сказала? – спросил он низким рокочущим голосом, явно принимая ее за миссис Берни. Холли постаралась ответить как можно тверже:
– Боюсь, она во что бы то ни стало хочет видеть вас.
Широкая спина Закери напряглась, рельеф мускулов проступил под тонкой шелковой тканью. Потребовалось не менее минуты, чтобы он обрел голос.
– Уходите, – произнес он спокойно. – Возвращайтесь к Рейвенхиллу.
– Лорд Блейк не имеет на меня никаких прав, – промолвила она, горло ее сдавило. – Как и я на него.
Закери медленно повернулся. Пальцы его подрагивали, и янтарная жидкость в бокале выплеснулась через край. Он сделал большой глоток, не отводя от Холли холодных черных глаз. Вид у него был бесстрастный, хотя лицо, несомненно, осунулось. Под глазами виднелись синяки, кожа стала землистой. Холли окинула его жадным взглядом. Ей хотелось подбежать к нему, обнять, утешить… Господи, сделай так, чтоб он ее не выгнал, подумала она в отчаянии. Холли больно было смотреть в его глаза. Когда-то полные насмешливого дружелюбия и страсти, теперь они выражали лишь безразличие. Как будто перед ним чужой человек… Как будто он больше ничего не чувствует к ней.
– Что это значит? – равнодушно спросил он, словно эта тема совершенно его не интересовала.
Собравшись с духом, Холли закрыла дверь и подошла к нему, остановившись в нескольких шагах.
– Лорд Блейк и я решили остаться друзьями. Свадьбы никакой не будет. Я сообщила ему, что не могу выполнить обещание, данное Джорджу, поскольку… – Она замолчала, огорченная полным отсутствием реакции со стороны Закери.
– Поскольку… – поторопил он ее тем же тоном.
– Потому что мое сердце уже занято.
За этим признанием последовало долгое, изматывающее молчание. Ах, ну почему он ничего не говорит? Почему у него такой равнодушный вид?
– Это ошибка, – произнес он наконец.
– Нет. – Она устремила на него умоляющий взгляд. – Ошибка была в том, что я уехала отсюда… уехала от вас… и я пришла, чтобы все объяснить и просить вас…
– Холли, не нужно. – Закери тяжело вздохнул и покачал головой. – Не нужно ничего объяснять. Я понимаю, почему вы уехали. – Губы его искривила горькая улыбка. – После месяца размышлений и свинского пьянства я согласился с вашим решением. Вы сделали хороший выбор и были правы – мы с вами плохо кончили бы. Видит Бог, лучше сохранить какие-то приятные воспоминания и оставить все как есть.
Решимость, прозвучавшая в его голосе, потрясла Холли.
– Пожалуйста, – попросила она дрожащим голосом, – не говорите больше ничего. Выслушайте меня. Я скажу вам всю правду. Если вы после этого по-прежнему захотите отослать меня – я уйду. Но уйду не раньше, чем выскажусь, а вы стойте там и слушайте, а если вы не…
– Если я не?.. – спросил он с бледным подобием прежней улыбки.
– Тогда я не дам вам ни минуты покоя, – пригрозила она, подавив страх. – Я буду следовать за вами повсюду. Я буду кричать во весь голос!
Закери допил бокал и направился к ночному столику, где стояла бутылка бренди. Увидев это, Холли ощутила надежду. Он не стал бы пить, если бы утратил все чувства к ней.
– Ладно, – бросил он отрывисто, наливая бренди. – Высказывайтесь. Я буду вас слушать в течение пяти минут, после чего вы уберетесь из моего дома. Идет?
– Идет. – Холли прикусила губу и опустила руки. Трудно было перед ним открыться, но сейчас, чтобы вернуть его, требовалось именно это. – Я любила вас с самого начала, – призналась она, заставляя себя смотреть ему в глаза. – Теперь я это знаю, хотя тогда не понимала, что происходит. Я скрывала правду даже от себя. А правда состоит в том, что я, как вы справедливо заметили, – трусиха. – Она внимательно вглядывалась в мрачное лицо Закери, ища отклика на свое признание, но лицо это ничего не выражало. Он снова сделал глоток, уровень бренди в бокале понизился на два пальца. Он пил медленно и демонстративно. – Когда Джордж умер у меня на руках, – продолжала Холли торопливо, – мне тоже хотелось умереть, чтобы никогда больше не чувствовать такую боль. Я поняла тогда, что самое безопасное – не позволять себе снова влюбляться. Чтобы держать вас на расстоянии, я воспользовалась моим обещанием Джорджу.
Холли неуверенно замолчала, но вдруг заметила, что слова ее заставили Закери покраснеть. Ободрившись при виде этого многозначительного румянца, она вновь обрела голос.
– Я цеплялась за любую причину, чтобы удержаться от любви к вам. И тогда… когда вы и я… в беседке… – Холли смущенно опустила глаза. – Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного, – призналась она. – И совершенно растерялась. Я потеряла власть над своим сердцем, своими мыслями, и потому мне отчаянно захотелось бежать. С тех пор я пыталась вернуться к прежней жизни, но никак не могла к ней приладиться. Я стала другой. Из-за вас. – Неожиданно слезы хлынули из ее глаз, и комната поплыла. – Наконец я поняла, что самое страшное для меня – это никогда не быть с вами… – К горлу подступило рыдание, и она запнулась. Затем заговорила шепотом:
– Пожалуйста, Закери, позвольте мне остаться – на любых условиях, какие для вас приемлемы. Не заставляйте меня жить без вас. Я так сильно вас люблю!
В комнате стало тихо, как в могиле. Мужчина, стоявший неподалеку, не пошевелился и не произнес ни слова. Если она все еще нужна ему, если она ему дорога, он прямо сейчас раскрыл бы ей объятия. Ей захотелось броситься в никуда. Тупая боль растекалась из ее груди по всему телу. Что же делать, подумала она, что же делать? Куда ей идти, как устроить новую жизнь? Ведь единственное, чего ей хочется, – это завыть от тоски. Уставившись в пол, она напряглась, пытаясь не разразиться унизительным плачем.
Тут в поле ее зрения появились босые ноги Закери, он подошел неслышно, как кошка. Он взял ее левую руку и молча уставился на нее. Вдруг Холли сообразила, на что он смотрит, – на золотое обручальное кольцо, которое она не снимала с тех пор, как муж надел ей его на палец. Жалобно вскрикнув, она вырвала руку и ухватилась за кольцо. Снять его оказалось нелегким делом, и она, подстегиваемая паникой, вертела золотой ободок, пока он не соскользнул. Швырнув кольцо на пол, она посмотрела на бледный след, который оно оставило на пальце, а затем на Закери.
Он пробормотал ее имя, а потом, к ее величайшему удивлению, опустился на колени, и она почувствовала, что его огромные ручищи обхватили складки ее шелковой юбки. Он спрятал в них лицо, точно усталый ребенок.
Потрясенная Холли протянула руку к его темным волосам и погладила влажные густые кудри.
– Милый, – снова и снова шептала она.
Неожиданно он поднялся и устремил на нее взгляд. Он походил на человека, прошедшего через адский пламень и им обожженного.
– Черт бы вас побрал, – сказал он, вытирая ее слезы. – Просто взял бы и задушил! Устроить такое!
– Вы говорили, чтобы я не возвращалась, – всхлипнула она. – Я боялась даже попытаться… В-вы были настроены так решительно…
– Я считал, что теряю вас. Сам не знаю, что я тогда наговорил. – Он прижал ее к своему гулко бьющемуся сердцу, провел рукой по волосам, растрепав прическу.
– Вы сказали – никаких вторых попыток.
– Для вас – хоть тысячу. Сто тысяч.
– Мне жаль, – заплакала она, – мне так жаль…
– Вы должны выйти за меня замуж, – заявил Закери неожиданно звонко. – Я свяжу вас всеми мыслимыми и немыслимыми обещаниями, договорами и ритуалами.
– Да, да…
Она пылко притянула к себе его голову и целовала со всей страстью, которую копила в себе весь этот месяц. Резко вскрикнув, он принялся безжалостно, грубо терзать ее губы.
– Я хочу с вами спать, – хрипло произнес он. – Сейчас же.
Холли вспыхнула малиновым румянцем и едва успела кивнуть, а он уже схватил ее и понес на кровать с целеустремленностью изголодавшегося дикого кота, наконец поймавшего добычу. Похоже, выбора у нее не было – да она и не собиралась отказывать ему. Она уже поняла, что любовь – вне приличий, вне морали, вне идеалов и здравого смысла. Она принадлежала ему полностью, так же как он – ей.
