Любовь на всю жизнь - Фэйзер Джейн (читать книги .txt) 📗
На переборке над мраморным умывальником висело зеркало, и Оливия принялась с пристрастием рассматривать себя. Выглядела она бледнее, чем обычно; черные глаза теперь казались просто огромными, и под ними залегли темные тени. Ее нос — удлиненный фамильный нос Гренвиллов — сегодня выдавался особенно сильно.
Взяв лежавший на умывальнике гребень из слоновой кости, Оливия принялась расчесывать волосы. Черные кудри были безнадежно спутаны и противились любой попытке привести их в порядок. Хорошо бы вымыть голову: волосы выглядели тусклыми и безжизненными, как у прикованного к постели инвалида.
Да, выглядит она не слишком хорошо. Какая-то болезненная и неряшливая, как будто ее только что извлекли из-под камней. Неожиданно раны Оливии засаднило, заныло и бедро.
Она слегка коснулась бедра и, обнаружив там плотную повязку, вновь залилась краской. Владелец судна мыл ее и помогал отправлять жизненно важные потребности! Она вдруг вновь ощутила его руки на своем теле… Он называл себя врачом, но таких врачей Оливия прежде никогда не встречала.
И что он предлагал ей перед тем, как уйти? Что-то такое, что якобы она желала и сама. Он говорил загадками, но его слова тем не менее запали ей в душу.
Загадки должны быть решены. Оливия быстро отбросила гребень и откинула спутанные волосы. Чтобы стянуть непослушные кудри, она использовала еще один из льняных платков Энтони, на этот раз синий, и вновь посмотрелась в зеркало. Несколько раз куснув губы, надеясь, что от этого они станут ярче, Оливия затем с той же целью ущипнула себя за щеки. Бесполезно.
Она отвернулась от зеркала, покусывая ноготь большого пальца. Он говорил, что покажет ей такое, чего дочь лорда Гренвилла никогда бы не увидела в обычных обстоятельствах. Опять загадки.
И почему она все еще ощущает какую-то отчужденность? Скользящее по волнам судно, теплые солнечные лучи на лице и охватившее ее странное предчувствие — все это реально и ощутимо, а вот то, что окружало ее перед роковым шагом в пустоту, — очень-очень далеко.
Перед ее мысленным взором возник образ Фиби. Подруга с тревогой смотрела на нее своими круглыми голубыми глазами, волосы ее, как всегда, разметались. Судя по всему, она с ума сходит от беспокойства по поводу того, что Оливии уже нет в живых.
Девушка посмотрела на колечко. Если бы она могла послать его Фиби, тем самым успокоив ее! Оливия вновь взглянула на сверкающее море. Как бы ей пригодился сейчас почтовый голубь, но, к сожалению, у нее не было привычки везде носить с собой этих птиц.
Тревога Оливии вдруг разом улеглась. Она ничего не могла сделать, чтобы как-то рассеять страхи Фиби, и потому перестала переживать понапрасну. От обилия солнечного света и пряных ароматов моря душу ее переполняли разные чувства. Ликование. Обещание. Предвкушение.
Глава 2
-Миледи, лорд Карл плачет, — тихо и как-то нерешительно сказала нянька, остановившись в дверях. Маркиза Гренвилл тем временем расхаживала по галерее, останавливаясь у каждого открытого окна, чтобы взглянуть на раскинувшийся внизу сад, дремлющий под лучами яркого солнца.
Фиби прижала руку к груди — хныканье ребенка тут же отозвалось приливом молока.
— Дай-ка сюда. — Она взяла младенца на руки и ткнулась носом в его пухлую щечку. — У него режутся зубки? Щека такая красная.
— Думаю, так оно и есть, миледи. Я втерла немного гвоздичного масла ему в десны, чтобы снять боль.
Фиби кивнула, присела на широкое мягкое сиденье у окна и расстегнула лиф платья. Ребенок, не переставая плакать, тотчас жадно приник к источнику пищи.
— Николае все еще спит?
— Да, миледи. Я приведу его к вам, как только он проснется.
— Наигрался сегодня утром, — заметила Фиби не без гордости.
— Он прямо-таки маленький чертенок… просто сгусток энергии! — подхватила нянька с одобрением. Затем почтительно присела в реверансе и направилась к выходу.
— От лорда Гренвилла еще не было вестей? — спросила Фиби, прекрасно понимая, что в случае чего ей немедленно бы сообщили.
— К сожалению, нет, миледи. Сержант Крэмптон полагает, что его светлость сейчас в Вестминстере, но он послал еще одного гонца в Мейдстоун, дабы разузнать, не присоединился ли его светлость к лорду Ферфаксу.
Фиби вздохнула, и ребенок, выпустив сосок, негодующе вскрикнул.
— Постарайтесь не волноваться, миледи, — с беспокойством сказала нянька. — Иначе молока станет меньше или оно и вовсе исчезнет.
Фиби попыталась успокоиться и вновь поднесла ребенка к груди.
— У Джайлза нет вестей от поисковых отрядов с острова? — задала она еще один вопрос, заранее зная ответ. Джайлз Крэмптон, верный помощник ее мужа с начала войны, немедленно сообщил бы, случись что-либо заслуживающее внимания.
— Нет, мадам. — Нянька снова присела в реверансе и вышла.
Но кто-нибудь должен же был видеть Оливию! Фиби погладила малютку по головке, пытаясь успокоить его, несмотря на собственное смятение. Не могла же подруга просто исчезнуть с лица земли? Она не взяла лошадь, а значит, не могла уйти слишком далеко. И кроме того, остров так мал. Неужели ее похитили?
О, не дай Бог! Несколько лет назад, в начале этой бесконечной войны, уже была попытка похитить Оливию и потребовать за нее выкуп. Похититель украл не ту девушку… вернее, как можно заключить теперь, именно ту, которую нужно, поскольку племянница лорда Гренвилла Порция стала необыкновенно счастливой женой бывшего похитителя.
В отсутствие Кейто Фиби чувствовала себя ответственной за все на свете. Конечно, он не стал бы упрекать ее ни в чем, но Оливия была его дочерью и одновременно ее ближайшей подругой. Мало того, в отсутствие лорда Гренвилла леди Гренвилл должна замещать его во всех домашних делах. Впрочем, Кейто никогда не возражал против того, что Оливия гуляет в одиночестве. Остров был безопасен: его оккупировали верные парламенту войска, жители не оказывали никакого сопротивления, хотя по большей части принадлежали к стойким роялистам, а заключение короля в Карисбрукском замке осуществлялось с максимальной почтительностью.
Так где же Оливия? Если с ней что-то случилось, то кто-нибудь нашел бы ее. В конце концов, она изыскала бы способ послать весточку домой.
Фиби приложила ребенка к другой груди и, прислонившись к оконной раме, выглянула в сад. Густой и сладкий аромат цветов поднимался от разбитой под окном клумбы; посреди расположенного на лужайке пруда мелодично журчал маленький водопад. Эта умиротворяющая картина никак не вязалась с мыслями о жестоких похитителях и ужасных ранах.
Бок о бок с Оливией Фиби уже прожила шесть лет. Она знала Оливию почти так же хорошо, как саму себя, поскольку они были связаны узами, выходящими за рамки обычной дружбы. Фиби прикрыла веки и представила себе ее пронзительные черные глаза, упрямую морщинку между густых черных бровей, очертания ее пухлых губ…
Ребенок заснул, выпустив сосок из своего умильного ротика. Поддерживая ладонью его головку, Фиби сунула свободную руку в карман платья. В самом начале их дружбы, когда три девочки поклялись в жизни не опускаться до замужества и быть не такими, как большинство женщин, Порция отрезала локоны их волос и сплела из них три колечка. Две из трех подруг вышли замуж; впрочем, они так и не смирились с подчиненным положением замужней женщины, а значит, нарушили клятву лишь наполовину. Только Оливия осталась в полной мере верна клятве. Зная ее, можно предположить, что так будет и впредь, подумала Фиби.
Порция сплела колечки ради шутки, а затем заставила девочек поклясться на крови, чтобы скрепить дружбу. С тех пор Оливия, так же как и Фиби, всегда носила с собой кольцо. Порция, вероятно, этого не делала: слишком уж сентиментально и эксцентрично для ее грубоватой натуры. Сжимая в руке кольцо, Фиби подумала, что, случись с Оливией беда, она бы почувствовала это. Однако ничего такого она не ощущала.
Что же все-таки с ней произошло?
