Шелк и сталь (Техасская любовь) - Харт Кэтрин (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Лорел рассказала, как в тот день заметила их выходящими со счастливым видом из магазина. Брендон не мог припомнить этот случай – ведь он не придавал ему никакого значения.
– А куда ты уехала тогда? – не унимался он.
– В Бостон.
– Почему именно в Бостон? Зачем?
– Папа определил меня в пансион для девиц. Я в нем училась.
– Ты поехала на Восток не для того, чтобы выйти замуж? – спросил он.
Она покачала отрицательно головой.
– Ты уверена? – настаивал он.
– Мне бы, наверное, стало это известно, – рассердилась она, приходя в себя. – Почему все задают мне этот вопрос? Неужели никто не радуется моему возвращению? Или все надеялись, что я исчезну навсегда?
– Эти слухи распустил Рекс, – жестким тоном произнес Брендон.
Лорел не придала значения этой информации.
– Отцу, наверное, было тяжело сознавать, что его обожаемую дочь бросили, и не кто-нибудь, а именно Прескотт.
– Проклятие! Я не бросал тебя, Лорел! – прорычал он сквозь стиснутые зубы.
– Назови это как хочешь, Брендон, суть дела не меняется, – пожала плечами Лорел. – Ирония судьбы в том, что через несколько недель после этого Беки, в свою очередь, обманула тебя, выйдя замуж за Джима.
– Ну как мне убедить тебя, что между мной и Беки никогда не было ничего, кроме дружбы? – тяжело вздохнул Брендон.
– Столько времени прошло, что ты можешь сейчас так сказать? Да и какое это имеет теперь значение?
– Для меня имеет, – твердо сказал он. – Как имеет значение и то, что ты настолько плохо обо мне думаешь, что поверила лживым выдумкам и даже не нашла нужным выслушать меня, дать мне оправдаться, а для этого и нужно-то было всего-навсего несколько минут. Ты приняла на веру все гадости, сочиненные про меня. Где же твоя любовь, дорогая, где доверие ко мне, а? – В его голосе снова зазвучали циничные нотки, а железные объятия ослабли, словно он был готов ее выпустить. Но она сама как бы в поисках защиты прильнула к нему.
– Если ты так любил меня, то почему не сделал никаких попыток отыскать?
– Где? Каким образом? Кто мог мне помочь? Никто не знал, куда ты уехала, а твои отец и тетя Марта не сообщили бы этого даже под пыткой.
– Могу себе представить! – заносчиво фыркнула она.
– А что я любил тебя, и одну только тебя, это ты себе не представляешь! – уставшим тоном произнес Брендон.
– В свое время, я слышала, у тебя были и другие женщины, – обвинила его Лорел. – Ты проводил время с женщинами в городских кабаках.
Брендон закатил глаза и тихо выругался.
– Видит Бог, женщина, – провозгласил он громко, – я полагал, что следовало бы своевременно на практике испытать физическую близость кому-то одному из нас, и я думал, что это лучше сделать мне. К тому же я проводил там время задолго до того, пока тебе заплетали косички, и ни к одной из них не испытывал чувства любви.
– Почему бы тебе по крайней мере не признаться, что ты был влюблен в Беки? – настаивала Лорел.
– Я признаюсь в тот же миг, когда ты перестанешь отрицать, что поехала на Восток выходить замуж, – сердито отпарировал Брендон.
– Какая чушь!
– Вот и я говорю то же, – насмешливо поднял темную бровь Брендон.
Она отвернулась и схватила поводья.
– Мне пора, Брендон.
– Лорел! – Звук его голоса заставил ее замереть на месте. – А ты подумала, что могло бы произойти, если бы ты тогда не уехала?
– Да, думала, и не раз, но оставаться было слишком тяжело.
– А как тяжело было мне, когда ты исчезла, ничего не сказав, не объяснив, не попрощавшись.
Слезы снова навернулись Лорел на глаза.
– Как ты думаешь, Брендон, мы сможем когда-нибудь простить друг друга? – дрожащим голосом спросила она, вскочив в седло.
– Не знаю, Лунный Лучик, – грустно ответил Брендон, обращаясь к ней с прежним ласковым прозвищем. – Разбитые любовь и веру трудно поправить. Вот и сейчас мне досадно, что ты так мало верила в меня тогда, да и сейчас не веришь.
– Я в такой растерянности, Брендон, что и сама не знаю, кому и чему верить.
Брендон одной рукой притянул Лорел к себе, так, что их лица сблизились, а другой нежно, но твердо обхватил подбородок девушки и впился губами в ее губы. Подчиняясь этой требовательной ласке, исполненной жгучего желания, губы Лорел сами собой раздвинулись, как бы давая понять, что ее сопротивление сломлено, и язык Брендона, беспрепятственно преодолев образуемый ими барьер, вошел в лоно рта, легкими движениями коснулся его стенок и наконец достиг языка. Лорел почувствовала, как в ней вздымается могучая волна вожделения.
Так же внезапно, как Брендон притянул к себе Лорел, он выпустил ее из рук и бережно помог выпрямиться в седле.
– Мечтай об этом до следующего раза, милая Лорел, – мягко шепнул он на ухо ошеломленной девушке.
– Следующего раза не будет, Брендон, – грустно сказала она, и слезы снова застлали фиалковый взор.
– Будет, дорогая. Могу поспорить на мое ранчо.
Глядя вслед умчавшейся Лорел, Брендон с удивлением сообразил, что почему-то ни словом не обмолвился о поведении Рекса Бурке. Знает ли Лорел, что он ворует скот? Или она ничего не подозревает? Да, надо многое обдумать и выяснить после сегодняшнего разговора. А кое-что даже проверить до следующей встречи.
ГЛАВА 3
На следующий день Брендону представился повод вспомнить о Рексе. За ночь украли еще дюжину голов скота, и Брендон пришел в бешенство. И снова не было никаких веских улик против Рекса Бурке, только предчувствие. Как бы то ни было, Рекс был уверенным в себе и очень влиятельным в округе человеком. Шериф просто высмеет Брендона и выставит из города, если он обвинит Бурке, не имея веских оснований и неоспоримых доказательств.
Интересно все же, подумал Брендон, знает ли Лорел о проделках отца? Может, вчера, прискакав домой, она с ходу рассказала Рексу об их свидании на берегу речки, и они вволю посмеялись над этим дурачком Брендоном, который клялся Лорел в любви и уверял ее, что желает ее. Можно ли верить Лорел, а если можно – то насколько? А что, если она всего лишь хочет снова его подурачить, как два года назад? Впрочем, не исключается, что причиной их разлуки послужил тогда Рекс. В таком случае, он из ненависти и презрения к Прескоттам играл ими обоими. Или Лорел лжет, строя из себя невинную жертву?
Не находя ответов на эти вопросы, Брендон распалялся все больше. Рексу, безусловно, пришлось не по душе его появление в церкви вчера утром. Бурке кипел от злости, и вот теперь Брендон пожинает плоды своего безрассудства.
В ночь с воскресенья на понедельник воры, очевидно, хорошо и выгодно поработали. Днем к Брендону наведался его друг Джим Лаусон и сообщил, что его ранчо также стало жертвой ночных грабителей. Утром недосчитались десяти голов скота.
– Поверь, Брендон, я больше не в силах мириться с этим разбоем, и не только потому, что он грозит мне разорением, хотя это важнее всего, – угрюмо сказал Джим. – Мы с Беки и без того еле сводим концы с концами. Если мы лишимся ранчо, а Бурке за наш счет разбогатеет, я за себя не ручаюсь – могу в ярости задушить его голыми руками.
У Брендона было по крайней мере то преимущество, что, в отличие от Джима, он не зависел полностью от доходов ранчо. Его дед со стороны матери сколотил сначала состояние во время золотой лихорадки тысяча восемьсот сорок девятого года, а затем нажил второе на добыче серебра в Неваде. Все, что у него было – роскошный особняк в Сан-Франциско, акции главной железной дороги в Калифорнии, компанию по добыче и обработке древесины, банк и небольшую, но уже обросшую процентами наличность на текущем счету, – все это он завещал своему первому внуку Брендону.
Хенк также получил порядочное наследство от второго деда – Харриса, но мальчики родились и воспитывались на ранчо, оба выросли с мыслью не покидать его и заниматься любимым делом – скотоводством. Может быть, со временем, когда они женятся и обзаведутся семьями, их намерения изменятся, но пока что они были искренне привязаны к родной земле, соединенной с ними множеством уз. Они были вполне счастливы на своем ранчо и вовсе не желали, чтобы оно пришло в упадок. О том, что это далеко не единственный источник их доходов, в городе знали очень немногие. Остальные в Кристалл-Сити воспринимали братьев соответственно образу их жизни и видели в них всего лишь молодых фермеров, тяжелым трудом на ранчо зарабатывающих себе на жизнь и обремененных теми же заботами, что и другие.
