Только любовь - Лоуэлл Элизабет (серия книг TXT) 📗
Шеннон смотрела на продукты с нескрываемой жадностью. Здесь были мешки с бобами и мукой, беконом и сушеными яблоками, солью и специями и другие вкусные вещи, которые она давно не пробовала.
Спохватившись, Шеннон резко отвернулась от подношения. При этом она сделала глотательное движение, потому что при мысли о еде у нее потекли слюнки.
— Я возьму питьевую соду и сало, это то, за что я заплатила… И еще большое спасибо за хлопоты, — твердо сказала Шеннон. — Остальное отвезите обратно.
Бич не успел ответить, ибо в этот момент сверкнула яркая молния. Прогремел гром — теперь уже гораздо ближе. На полянку, где стояла хижина Шеннон, надвигалась гроза, собираясь излить на землю студеные потоки дождя.
— Если вы думаете, что я поеду обратно в Холлер-Крик в такую погоду, то вы сошли с ума, — заявил Бич.
— Куда вам ехать — это ваше дело. А вот что брать с собой — это решу я.
В течение затянувшейся паузы слышны были порывы ветра, шелест пригибающихся к земле деревьев, сдержанный рокот грома и отдаленный шум дождя в горах.
— Вам нужно есть, вы слишком худенькая, — без обиняков сказал Бич.
Шеннон не сочла нужным возражать. Она так похудела за минувшую зиму, что оставшаяся от Молчаливого Джона одежда едва не сваливалась с нее. Если бы не впечатляющая округлость бедер, брюки просто бы падали с нее.
«Но Бич не имеет права замечать подобные деликатные вещи, а тем более брать на себя обязанность подкармливать меня».
И Чероки, и Молчаливый Джон неоднократно предупреждали Шеннон о проблемах, которые могут возникнуть у нее при встрече с мужчиной во время частых отлучек Молчаливого Джона. Шеннон не должна оказаться в зависимости от мужчины. Даже если у мужчины улыбка падшего ангела.
А возможно, тем более от такого мужчины.
Когда Бич увидел появившиеся упрямые складки у рта Шеннон, то еще до того, как она заговорила, он понял, что продукты она взять откажется. Это рассердило его, но больше всего он разозлился из-за того, что не может заставить Шеннон сделать это.
Он не имел права проявлять заботу о Шеннон. Это привилегия мужа, но, похоже, он был чертовски беспомощен в этом отношении.
— Считайте, что берете взаймы, — сквозь стиснутые зубы произнес Бич.
— Нет.
— Черт побери, — рявкнул Бич, — вы так слабы, что едва держите в руках дробовик!
— У меня хватит сил нажать на спусковой крючок.
Словно вторя угрозам Шеннон, Красавчик глухо зарычал.
Бич взял себя в руки. Меньше всего ему хотелось воевать с собакой Шеннон. Если он намерен завоевать расположение девушки, то конфликт с ее псом заранее обрекает его на неудачу.
К тому же этот чертов пес был громадным, как лошадь.
Тем не менее, даже понимая все это, Бич с трудом преодолел в себе желание вырвать из рук Шеннон дробовик, всыпать собаке и заставить Шеннон нормально питаться.
Поняв, что может в любой момент взорваться, Бич испытал своего рода шок. Он всегда считался самым добродушным и покладистым из Моранов и был полной противоположностью младшему брату Рено, отличавшемуся изрядным упрямством. Но, очевидно, несговорчивость Шеннон вывела его из себя.
— Нет ничего страшного в том, что вы один раз согласитесь принять помощь, — проговорил Бич как можно более спокойным тоном.
— Чероки, шаман, рассказывал, что люди приручают мустангов, предлагая им еду, когда те голодны, и воду, когда животные страдают от жажды. А перед этим люди загоняют мустангов почти до смерти, и животные мучаются от голода и жажды. И тогда-то люди предлагают им руку помощи, держа в другой лассо.
Улыбка смягчила суровое выражение лица Бича.
— Это один из способов, — согласился он.
«Но Вулф Лоунтри учил меня другому способу, — вспомнил Бич. — Ты постоянно находишься на виду у мустанга, не дергаешься и не суетишься, и постепенно мустанг привыкает к твоему присутствию. Затем ты приближаешься к нему. Мустанг нервничает, и ты останавливаешься, чтобы он научился принимать тебя на этом расстоянии.
Постепенно ты подходишь еще ближе и выжидаешь, затем еще ближе и снова выжидаешь, пока в конце концов этот красавец не начнет принимать пищу из твоих рук.
Конечно, таких, на которых стоит тратить столько времени, чертовски мало».
Налетел порыв ветра, и одежда облепила фигуру Шеннон.
Бич затаил дыхание. Может быть, на первый взгляд Шеннон выглядела худой, но под одеждой скрывались такие формы, которые способны бросить мужчину в дрожь и породить в нем страстное желание.
«Черт побери! Если бы она была моей, я ни за что на свете не оставил бы ее одну ради охоты за золотом или зверем. Я постоянно был бы рядом, и мы могли бы доставить массу удовольствия друг другу. Я бы не отпустил ее до тех пор, пока мы не устали так, что не могли бы даже облизать губы».
— Шеннон… — В этот момент яркая молния раскроила небо пополам. По горам прокатился гром такой
Силы, что задрожала земля. В воцарившейся после этого тишине послышался нарастающий шум дождя, серебряная стена которого приближалась к хижине.
Бич был очарован красотой надвигающейся стихии, хотя не был этой красотой обманут. Он хорошо знал коварство высокогорья. Хотя уже начиналось лето, после захода солнца наверняка резко похолодает, и с восходом луны жди мороза. К утру глубина снежного покрова может быть по грудь лошади. А сойдет снег на следующий день.
Впрочем, он может лежать и целый месяц, поскольку весна в этом году поздняя.
Тех продуктов, которыми располагала Шеннон, едва ли хватит ей на пару недель.
— Где носит вашего мужа? — в сердцах воскликнул Бич. — Ему бы следовало быть здесь!
Шеннон надеялась, что уже достаточно стемнело и Бич не сможет прочитать тревогу в ее глазах. Чероки была права. Что бы ни случилось с Молчаливым Джоном, люди должны верить, что он жив, может в любой момент появиться без предупреждения, поразить оленя или человека с трех тысяч ярдов.
— Молчаливый Джон там, где он находится, — сурово ответила она.
— В Холлер-Крике ходят слухи, что вы вдова, — возразил Бич. — Говорят, что Молчаливый Джон погиб и что вы голодаете в своей забытой Богом хижине.
Красавчик зарычал.
Бичу захотелось также зарычать.
Шеннон не ответила. Она продолжала стоять, расставив для устойчивости ноги и сжимая дробовик в занемевших руках.
Внезапно начавшийся ливень обрушился на поляну, погасив последние краски заката. Время от времени потоки воды стекали с широкополой шляпы Бича на плотную шерстяную куртку.
От дождя Шеннон защищал козырек крыши, но от пронизывающего ветра защиты не было. Временами ее окатывало брызгами, и видно было, что она дрожит мелкой дрожью.
— Будьте же наконец благоразумной, — как можно более спокойно проговорил Бич.
— Я веду себя вполне благоразумно…
— Мэрфи обманывал вас много лет, — продолжал Бич, не обращая внимания на реплику Шеннон. — Когда я указал ему на это, он решил выдать разницу, вот и все. И никаких обязательств с вашей стороны не требуется.
Шеннон открыла рот, собираясь что-то сказать, но Бич не дал ей такой возможности:
— И не думайте, что вы обязаны мне чем-то за доставленные продукты. Я ехал в сторону золотых залежей выше Аваланш-Крика, так что никак не мог объехать вашу хижину.
— Очень милая сказочка, — перебила Бича Шеннон, хотя в душе ей очень хотелось бы в это поверить. — Я ее уже слышала и раньше. Я не принимаю помощи от изголодавшихся по женщине мужчин.
Холодная струя хлестнула Бича по одной щеке, высказанная правда — по другой, словно испытывая его терпение.
— Я не такой, как другие, — процедил он сквозь зубы.
— Ну да, рассказывайте, — не согласилась Шеннон. — Вы намерены сказать, что не хотите меня?
Бич открыл было рот, но тут же закрыл его. Ложь была не в его характере.
— Я хочу вас, — признался он.
Невольная дрожь прошла по телу Шеннон, когда она услышала столь откровенные слова Бича.
— Но я никогда не стану принуждать вас, Шеннон, — тихо добавил он. — Обещаю.
