Бесценная - Кей Мэнделин (список книг txt) 📗
— Вы морите себя голодом, — тем временем продолжал Эллиот. — Признайтесь.
— Просто у меня нет аппетита, — ответила Либерти, отворачиваясь от него. — Не хочется есть, и все.
— Ничего удивительного. — Он прикоснулся к ее волосам. — Вы так бледны, ваши волосы утратили прежний блеск, платье плохо сидит.
— Прошу извинить, милорд, но сегодня у меня нет ни времени, ни желания обсуждать с кем-либо мою внешность. Мне казалось, у вас имеются серьезные причины и основания искать встречи со мной.
— Вы мне далеко не безразличны, и я беспокоюсь за вас. Сколько раз за прошедшие две недели вам случалось спорить с Карлтоном и его матерью?
«Бессчетное количество», — подумала про себя Либерти.
Прикосновение его руки вновь вызвало в ней бурю тщательно скрываемых чувств.
— Это вас не касается. — Тем не менее она нашла в себе силы парировать его вопрос. Эллиот медленно опустил руку.
— Простите меня. Я ловлю себя на том, что мне трудно спокойно относиться к таким людям, как Карлтон Ренделл. Почему-то они меня страшно раздражают.
— И что же вы обычно делаете, когда раздражены?
— Это зависит от обстоятельств. Иногда что-нибудь себе покупаю.
Либерти бросила на него изумленный взгляд:
— Интересно. Я тоже.
— Как вы сами отметили, мы с вами идеально совпадаем друг с другом.
— Если не считать того, что я предпочитаю покупать такие мелочи, как книги или ленты. Вы же, смею предположить, приобретаете себе мелочи иного рода — например, шахты или локомотивы.
— Что, в сущности, одно и то же.
Либерти несколько секунд пристально взирала на него.
— И по этой же причине решили приобрести секретер?
— Можно сказать, что да.
— А что вы делаете, если не можете добиться того, что вам хочется?
— Выкуриваю сигару.
— Я так и знала. Ховард говорил, что у вас есть дурная привычка — курить сигары в самые неподходящие моменты.
— Кажется, это раздражает многих моих соперников.
— А после того как выкурили сигару, ваше раздражение проходит?
— Обычно — да.
— Что ж, отлично. — Она протянула ему руку. — Я бы тоже не отказалась…
Его хладнокровное самообладание почему-то выводило ее из себя. И она не устояла перед соблазном выкинуть что-нибудь этакое, что пробило бы его якобы непроницаемую броню.
— Не отказались бы от чего? — изумленно выгнул бровь Эллиот.
— От сигары, разумеется. Я нахожу весь наш разговор абсолютно бессмысленным. Вы, например, так и не сказали мне, какова цель нашей встречи. К примеру, раз я не могу совершать приобретения, пока моими финансами целиком и полностью распоряжается Уильям Хэтфилд, боюсь, мне следует постараться найти иное решение, и я готова выслушать, что мне предложите вы.
В душе Эллиот над ней смеется. Она это чувствовала. И все-таки именно это толкало ее к нему все сильнее. Сколько раз за последние несколько недель ей приходилось сталкиваться с неразрешимыми проблемами. К тому же Ховард не раз курил при ней сигары. Так что если она сама выкурит одну, чтобы снять раздражение, это вряд ли ей повредит.
Не говоря ни слова, Эллиот запустил руку в карман и извлек оттуда портсигар. Он вынул одну сигару для себя, после чего протянул портсигар Либерти.
— Угощайтесь.
— Благодарю. — Либерти вытащила сигару. Эллиот вернул портсигар в карман.
— Вы не против, если я срежу кончик?
— О, не стоит беспокоиться, — возразила она, и, откусив кончик сигары, выплюнула его в серебряную пепельницу на столе Джонатана Бейтса. — Я знаю, как это делается.
Эллиот достал коробок спичек в серебряном футляре и зажег сначала ее сигару, затем свою. Глубоко затянувшись душистым табачным дымом, он стал наблюдать за тем, как Либерти сделает свою первую в жизни затяжку. У нее тотчас защипало глаза, и она даже выругалась про себя, но постаралась сдержать кашель от першения в горле. Черт возьми, дым сигары обжег ей все горло, как, впрочем, она и предполагала.
Однако, чувствуя на себе пристальный взгляд Эллиота, курильщица сделала все для того, чтобы сохранить самообладание. Он же тем временем сделал еще одну глубокую затяжку, после чего выпустил облачко сиреневого дыма.
— Я обнаружил, — произнес он, — что ничто так не располагает собеседников к откровенности, как выкуренные совместно сигары.
Либерти все же закашлялась. Табачный дым разъедал ей глаза — наверняка они покраснеют.
— Откровенность? — Голос ее прозвучал сдавленно.
— Именно. Я нахожу, что сигара позволяет установить некий дух товарищества, который неизменно способствует проведению успешных переговоров, — произнес Эллиот, стряхивая пепел. — Вы со мной не согласны?
Несколько секунд она наблюдала за тем, как его пальцы скользят вдоль гладко скрученного табачного листа, после чего сделала очередную затяжку.
— Безусловно, — произнесла Либерти, кашлянув пару раз. Лицо ее при этом приобрело нездоровую бледность.
— Так что теперь, когда ваше внимание безраздельно принадлежит мне, — произнес он, помахав сигарой в воздухе, — я бы хотел поговорить с вами относительно своевременности нашего с вами соглашения.
Вместо ответа Либерти снова закашлялась.
— Последние несколько дней я посвятил изучению ваших финансовых дел.
Либерти пыталась определить, что именно стало причиной тому неприятному чувству, которое шевельнулось у нее где-то в животе: сигара или его слова?
— И пришел к выводу, что мы можем заключить с вами договор без каких-либо проволочек, насколько это позволяет закон.
— Что вы имеете в виду?
— Первоначально я решил, что, перед тем как мы сочетаемся браком, вам захочется выждать некоторое время, как то принято в подобных случаях.
— Разумеется, ведь я в трауре.
— Но ведь вас нельзя считать членом семьи в полном смысле этого слова.
— И тем не менее полагаю, приличия ради требуется подождать хотя бы полгода.
Глаза ей жгли слезы, не только дым.
— Боюсь, в данной ситуации это непозволительно долго. Ознакомившись с вашими финансовыми делами, я решил, что у вас нет иного выбора — вы должны ответить согласием на мое предложение теперь же.
— Я не согласна.
— Черт вас побери, Либерти. — Эллиот решительно шагнул к ней. — Я понятия не имел, что Ховард оставил вас с незавидными средствами. У вас не осталось денег, чтобы протянуть хотя бы до конца месяца. Признайтесь, что я прав.
— Что-то можно выручить на аукционе.
Эллиот пропустил ее реплику мимо ушей. — Я полагал, хотя признаюсь, довольно самонадеянно, что авторитет моего имени способен произвести на вас должное впечатление и мы не будем тянуть с объявлением нашей помолвки. Однако с момента нашего последнего разговора пересмотрел свою позицию.
— Если мне не изменяет память, я не предоставляла вам полномочий изучать состояние моих дел.
— А если мне не изменяет память, я не просил вашего согласия на это. Но поскольку вы изъявили желание выйти за меня замуж, я счел своим долгом тщательно изучить ваше финансовое положение. Мне стало известно, что вы испытываете материальные затруднения. Более того, ко мне уже обращались с просьбами несколько инвесторов Хаксли, чтобы от их имени я вмешался в ваши дела.
— И вы это сделали? — вырвался у нее вопрос.
— Разумеется. Но я понятия не имел, что этот негодяй оставил вас в стесненных обстоятельствах. Вот увидите, не пройдет и двух недель, как вас начнут таскать по судам. Инвесторы Ховарда будут преследовать вас по пятам, словно свора бешеных псов. Черт возьми, почему вы не рассказали мне обо всем этом сами? Почему я все узнаю не от вас, а от моего адвоката?
Вместо ответа Либерти растерянно заморгала. Сквозь завесу табачного дыма Эллиот смотрелся демоном зла. Темные длинные волосы обрамляли резкие, выразительные черты лица.
— Мне хватает на жизнь, — пробормотала она.
— Вы всенепременно идете ко дну. — Эллиот сделал еще шаг ей навстречу. — Позвольте помочь вам.
— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.
