Уитни, любимая - Макнот Джудит (книги .TXT) 📗
– Все, что угодно.
– Все, что в ваших силах и в пределах разумного, конечно, – напомнила Уитни, всхлипывая и улыбаясь одновременно.
Не отвечая на беззлобный укол, Клейтон лишь наклонил голову.
– Что заставило вас пойти на эту… эту выходку в духе средневековья? – спросила она спокойно, без всякой запальчивости. – Что вынудило вас обратиться к моему отцу, не поговорив со мной, едва зная меня?
И хотя его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, Уитни почувствовала, как напряглись его мышцы, и торопливо объяснила:
– Я только пытаюсь понять ход ваших мыслей. Мы не слишком поладили на маскараде у Арманов. Я посмеялась над вашим титулом и отвергла ваши ухаживания, однако вы решили, что желаете жениться именно на мне и ни на ком другом. Почему?
– А что вы думаете по этому поводу?
– Не знаю. Ни один мужчина не делает предложения женщине лишь затем, чтобы мучить ее и разрушить жизнь, поэтому у вас должна быть другая причина.
Несмотря на то что слова Уитни звучали несколько оскорбительно, Клейтон улыбнулся, поскольку пребывал в прекрасном расположении духа: Уитни позволила ему держать ее в объятиях.
– Не можете же вы осуждать меня за то, что я хочу вас, в противном случае вам пришлось бы проклинать всех мужчин. Я признаю, что браки по расчету отдают средневековьем, но они приняты в лучших семьях Европы. Таков обычай!
– В вашей семье, вероятно, – вздохнула Уитни, – но не в моей. И не могу поверить, будто в подобных браках не существует ни малейшего шанса на то, что супруги в конце концов не начинают испытывать друг к другу какое-то подобие нежного чувства и даже, вероятно, нечто вроде любви.
– Но можете ли вы поклясться, что никогда не испытывали ко мне симпатии? – мягко настаивал он. – Даже против воли?
В голосе не слышалось ни вызова, ни издевательских ноток, провоцирующих на спор, и неизменное чувство справедливости помешало Уитни ответить резкостью. Неловко пожав плечами, она отвела глаза.
– Иногда.
– Но всегда против воли? – шутливо осведомился Клейтон.
Уитни, сама того не желая, улыбнулась:
– Против воли и всех доводов рассудка.
Взгляд Клейтона потеплел, и Уитни поспешила сменить тему:
– Вы обещали объяснить, почему хотите жениться на мне.
– Откуда мне было знать, что вы станете презирать меня с самой первой встречи? – возразил он.
– Клейтон! – взорвалась Уитни, но тут же замерла от удивления при звуках собственного голоса, назвавшего герцога по имени, и поспешно исправила ошибку: – Милорд герцог…
– Мне больше понравилось другое обращение.
– Милорд герцог, – упрямо повторила девушка, поняв, что хрупкий момент перемирия вот-вот грозит закончиться, – не стоит отвечать на мой вопрос вопросом. Почему, во имя Господа, вам взбрело в голову явиться сюда и сделать мне предложение? – Осознав наконец, что он прижимает ее к себе, Уитни поспешно отпрянула. – Только не трудитесь уверять, что влюбились в меня с первого взгляда!
– Я и не собирался, – покладисто согласился Клейтон. – Как вы сами сказали, в то время мы почти не были знакомы.
Уитни повернулась спиной к нему, не в силах понять, почему его ответ причинил ей такую боль.
– Чудесно, – с горечью пробормотала она. – Теперь между нами все абсолютно ясно. Вы встретили меня раза два и, ничего не зная обо мне, приехали в Англию и приобрели себе невесту у моего алчного, оставшегося без гроша отца, который сумел выторговать кругленькую сумму, а потом послал за мной, чтобы вручить вам покупку!
Она резко повернулась, горя нетерпением ринуться в битву, но Клейтон молча смотрел на нее, непроницаемо-хладнокровный, невозмутимый, отказываясь поднять брошенную перчатку.
Рассерженная Уитни в отчаянии рухнула на стул и подняла несколько карт.
– Это солитер, – объявила она, вновь начиная игру. – Последняя мода во Франции, но предназначается лишь для одного человека.
Клейтон внимательно присмотрелся к разложенным картам:
– Кажется, миледи, на этом этапе потребуются двое.
Наклонившись, он сделал четыре хода, которые просмотрела Уитни, потому что Катберт постоянно заглядывал через плечо, мешая думать.
– Спасибо, – поблагодарила Уитни, – но я предпочла бы играть одна.
Клейтон направился к двери, и Уитни облегченно вздохнула, решив, что он наконец уходит. Но вместо этого он подозвал слугу и что-то тихо сказал. Минуту спустя герцог вернулся и поставил на стол красивую резную шкатулку из розового дерева, принадлежавшую ее отцу. Откинув крышку, он вынул оттуда стопку деревянных фишек, похожих на те, которыми пользовались дядя Эдвард и его друзья, когда садились играть в карты на деньги.
Дрожь возбуждения прошла по телу Уитни. Неужели Клейтон намеревается научить и ее этому запретному занятию? Совершенно шокирующая, скандальная мысль… но при этом настолько интригующая, что Уитни и не подумала протестовать. Клейтон сбросил фрак, небрежно швырнул его на письменный стол и, усевшись напротив Уитни, расстегнул серый жилет, а потом откинулся на спинку кресла и кивком показал на колоду карт:
– Сдавайте.
Уитни так разнервничалась из-за ужасного нарушения приличий, совершавшегося в эту минуту, что даже не смогла как следует перетасовать карты и потому просто сложила их и подтолкнула к Клейтону, зачарованно наблюдая, как карты, словно ожив в его руках, растягивались в длинную ленту и тут же вновь собирались в колоду.
– Готова поклясться, вы знакомы со всеми игорными домами в Лондоне, – с невольным восхищением прошептала она.
– И очень близко, – кивнул Клейтон. Положив колоду на стол рубашками вверх, он с вызовом поднял темные брови: – Снимите!
Уитни поколебалась, безуспешно пытаясь сохранить прежнее холодно-надменное отношение к нему, но как можно сдержать себя, когда он так неотразимо красив?..
Он сидел, небрежно развалившись в кресле, в расстегнутом жилете, и тем не менее весь его о блик дышал аристократизмом. Но его принадлежность к высшему свету отнюдь не довлела над ним, и он не видел ничего зазорного в том, чтобы обучить женщину азартной игре. В глубине души Уитни понимала, что он всячески пытается отвлечь ее от тяжелых мыслей.
– Надеюсь, вы сознаете, – пробормотала она, наклоняясь вперед и нерешительно протягивая руку к колоде, – что, если кто-нибудь увидит меня за подобным занятием, моя репутация будет навеки погублена.
Клейтон окинул ее долгим многозначительным взглядом:
– Герцогиня может делать все, что пожелает.
– Я не герцогиня, – парировала Уитни.
– Но будете ею, – категорично заявил он.
Уитни открыла было рот, чтобы вступить в спор, но он кивнул на колоду:
– Снимите.
Азартная игра, думала Уитни два часа спустя, убирая фишки, заставляет человека ощущать себя восхитительно порочным и испорченным.
Несмотря на то что она была новичком, все же оказалась способной ученицей и проиграла очень небольшую сумму. Она чувствовала, что Клейтон гордится ее умом и сообразительностью, однако любой другой знакомый ей джентльмен, даже Ники, пришел бы в ужас, узнав, что она обладает столь неприличной склонностью. Почему, рассеянно гадала она, наблюдая, как Клейтон застегивает жилет и надевает фрак, он восхищается теми вещами, которые шокировали и неприятно поразили бы других ее поклонников? Всякий раз, оставаясь наедине с Полом, она была вынуждена строго следить за тем, чтобы не переступить границ приличия, установленных для женщин, но Клейтону, казалось, больше всего нравилось, когда она пускалась во все тяжкие и выкидывала очередную проделку. Стань Полу известно, что она играла на деньги, он, несомненно, был бы крайне недоволен и зол, однако Клейтон научил Уитни играть и открыто радовался ее победам.
Уитни вернулась к реальности лишь в ту минуту, когда Клейтон наклонился над ней и прикоснулся губами ко лбу.
– Завтра в одиннадцать мы едем кататься, если погода позволит, – объявил он и пошел к двери.
Вернувшись домой, Клейтон застал доктора Хью Уиткома в кресле перед камином за бокалом превосходного бренди.
