Невеста по наследству [Отчаянное счастье] - Мельникова Ирина Александровна (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Но почему бы им не воспользоваться почтовой каретой? — Фаддей пожал плечами. — Наиболее удачный в их положении вариант.
Андрей посмотрел на него и язвительно усмехнулся:
— Молодая кровь ударила тебе в голову, и ты потерял способность соображать! В этом случае мы бы настигли их, если бы не на второй, то на третьей станции. — Граф встал, прошелся из угла в угол по комнате и, остановившись напротив Ольги Ивановны, задумчиво посмотрел на нее, затем отвернулся и сосредоточил свой взгляд на поэте. — Потом эта морока с подорожными… А так они едут на чем хотят и куда хотят, и только бог им судья. И, как мне кажется, уже не слишком спешат добраться до Самары, Казани или Москвы…
— Что вы имеете в виду, граф? — Ольга Ивановна побледнела. — Не хотите ли вы сказать?..
— Я ни в чем не уверен, дорогая Ольга Ивановна, — повернулся к ней Ратманов и, сложив руки на груди, присел на подоконник рядом с ней, — но я видел, какими взглядами обменялись наши милые беглецы, когда удирали от нас из гостиницы. Простите, если ненароком обижаю вас, но Анастасия бросилась в объятия моего брата, презрев ваше обморочное состояние. Она летела к нему, как на крыльях, а в его глазах был неподдельный ужас. И не от страха, что я, как в детстве, надеру ему уши за очередную проказу. Он просто-напросто испугался, что их разлучат!
По какой-то, еще неясной для себя причине он до сих пор никому не сказал, что заметил телегу с беглецами на переправе. Когда он увидел взгляд Сергея, устремленный на невесту, он понял, что брат по-настоящему влюблен, и решил дать ему фору: вполне возможно, еще до прибытия в Самару молодые люди успеют объясниться, обвенчаться, и весь сыр-бор, загоревшийся из-за их побега, прекратится сам собой…
Но Ольга Ивановна, не ведая о тайных соображениях старшего графа, разволновалась:
— Не могу в это поверить! Вы намекаете, что Настя по уши влюблена в вашего брата? Но это полнейшая ерунда! За сутки невозможно привязаться к человеку до такой степени, чтобы забыть о собственной матери! — Она с торжеством посмотрела на Андрея. — Разлюбить можно мгновенно, но чтобы полюбить, для этого необходимо время!
— Вы безнадежно… — граф чуть было не произнес роковое слово «устарели», но вовремя спохватился и
Поменял его на более нейтральное, — отстали от жизни, дорогая Ольга Ивановна! Полюбить тоже можно мгновенно, но вот разлюбить… Это иногда не получается всю жизнь!..
Ольга Ивановна вспыхнула и невольно посмотрела в сторону Фаддея. Поэт под шумок прокрался к ее креслу и устроился в стороне от сквозняков, которые плохо действовали на его горло. Как успела она заметить, поэт страдал печенью, горлом, ногами, поясницей, селезенкой и прочими болезнями, панически боялся сквозняков, дурной пищи и запахов, дорожной тряски и пыли, неудобных постелей и всех тех проблем, которые шлейфом волокутся за путешественниками по бесконечно длинным российским дорогам. Теперь он чувствовал себя в полной безопасности. Стоило одной из частей его тела соприкоснуться с кресельными подушками, как тут же сигнал отхода ко сну отключил его сознание, и поэт мгновенно уснул, блаженно улыбаясь, словно младенец, которому наконец-то сменили сырые пеленки.
Андрей заметил ее взгляд и усмехнулся:
— Что-то слишком быстро заснул твой пылкий кавалер, Ольга. А уж как пел, как соловьем разливался! Какие речи впустую пропали!
— И тебе не стыдно признаться в откровенно гадком поступке, Андрей? — Ольга Ивановна презрительно сморщилась. — Тебе доставляет удовольствие подслушивать чужие разговоры?
— Оля, я тебя считал умной женщиной, — пробормотал граф, уже сожалея, что задел столь щепетильную тему, но Ольга Ивановна была в ярости, и остановить ее было невозможно.
— Ради бога, считайте меня кем угодно — дурой, плохой матерью, истеричкой, священным источником, но я знаю одно: завтра я сажусь на пароход и отправляюсь в Казань. Одна! Без тебя, без Райковича и без этого олуха-стихоплета! Вы мне все осточертели! Ваши нотации, добрые советы, объяснения в любви у меня уже поперек горла стоят! Оставьте меня наконец в покое! Мне нужна только моя дочь! А вы все убирайтесь хоть в тартарары, я не хочу вас всех видеть, и тебя в первую очередь!
Андрей взял ее за руку и развернул к себе лицом, потом на всякий случай перехватил и вторую руку Ольги Ивановны, зная о зловредной женской привычке одаривать мужскую половину человечества оплеухами и по менее значительным поводам.
— Успокойся, дорогая! Весь день ты усердно строила глазки Фаддею и любезничала с Райковичем, хотя видела, что мне это неприятно.
— Меня совершенно не заботят твои чувства! — Ольга Ивановна освободилась от мужских рук и поправила волосы, слегка выбившиеся из прически. Она не подозревала, насколько хороша сейчас с раскрасневшимися щеками и блестящими от гнева глазами и что стоящий рядом с ней мужчина готов сию минуту подхватить ее на руки и унести туда, где их никогда не настигнут ни родственники, ни житейские неурядицы. — Мне глубоко безразлично, нравится тебе мое поведение или нет! Да и какое вообще право ты имеешь судить, что плохо, а что хорошо? Я ведь не указываю тебе, с кем ужинать в ресторанах? Ради бога, встречайся с кем угодно и когда угодно, меня это совершенно не интересует!
— Кажется, впервые в жизни мне закатывают семейную сцену! — Андрей неожиданно рассмеялся. — Нет ничего приятнее твоей ревности, дорогая! Значит, не все для меня потеряно, и этот легкий мотылек, — кивнул он в сторону Фаддея, — уже не напьется сладостного нектара из источника твоей любви?
— Я тебя сейчас убью! — прошептала Ольга Ивановна и беспомощно оглянулась по сторонам, точно пыталась отыскать подходящее орудие возмездия.
— Оля! — граф привлек ее к себе. — Возможно, следует признать, что ты по-прежнему ко мне неравнодушна?
Она затаила дыхание, когда мягкие губы осторожно дотронулись до ее щеки.
— Не смей целовать меня! — прошептала она едва слышно, более всего желая, чтобы он не принял ее слова всерьез.
Андрей преувеличенно грозно сдвинул брови и тоже прошептал в ответ:
— Если ты боишься, что Фаддей или этот пакостный Райкович вызовут меня на дуэль, то предупреждаю: от них останутся лишь рожки да ножки! Я достаточно хорошо дерусь на шпагах и хорошо стреляю из пистолета.
