Неискушенные сердца - Хенли Вирджиния (полная версия книги TXT) 📗
Утром появились паруса «Амброзии», и хотя Табризия боялась гнева отца, она радовалась, что через час Магнус будет здесь. Парис запретил ей рассказывать, что происходит в их семье, и она не возражала, но собиралась, оставшись наедине с Магнусом, поведать ему о дурном поведении мужа.
Когда она вошла в столовую, Парис и Джеймс только что позавтракали и поднялись уходить. Табризия победоносно посмотрела на Париса и объявила:
— Будь осторожен, милорд. Прибыл мой отец.
Парис и Джеймс обменялись взглядами.
— Как раз вовремя. Попросим у него «Амброзию» и проверим на нем наши планы.
Табризия смутилась. Парис совершенно равнодушно отнесся к известию о появлении Магнуса, он ничуть не опасался возмездия со стороны ее отца. Ну что ж, когда она расскажет о своей беде, эта противная насмешливая улыбка слетит с его лица! Она наблюдала с вершины скалы за приближавшейся к берегу маленькой лодкой, в которой сидели и ее отец, и бесценная миссис Холл. Табризия увидела, что Джеймс и Парис уже на берегу и вытаскивают лодку на песок, помогая прибывшим выбраться на сушу.
Миссис Холл медленно поднялась в замок, а мужчины занялись серьезной беседой. Похоже, никто не кричал, не сердился, все разговаривали тихо, мирно, горячо и согласно кивая друг другу. Табризия спустилась встретить миссис Холл.
— О девочка! — задыхаясь воскликнула служанка. — Как хорошо, что ты не убежала с графом Оркни! А теперь ты уже леди Кокберн. Я так рада, я так счастлива, что готова плакать.
— Да, как раз то, чего и мне бы хотелось, — усмехнулась Табризия. — Вы, должно быть, устали в дороге. Я вас уложу и пришлю еду прямо в комнату.
— Устала? Нет-нет! Никогда в жизни я не чувствовала себя такой бодрой. Морской воздух придает силы. Ты оставила половину вещей в Лондоне, но я все привезла. Как
— только эти деревенские великаны принесут сундуки, я быстренько выложу.
Табризия помогла пожилой женщине раздеться, обняла ее, маленькую, полную, и прошептала:
— Я ужасно соскучилась! Я так рада, что вы снова со мной!
Девицы были в восторге от новости Шеннон и сразу заспорили насчет цвета платьев, которые они наденут на ее свадьбу. Табризия улыбнулась миссис Холл.
— Я только леди. А Шеннон теперь графиня.
Она нетерпеливо ждала отца, репетируя слова, которые скажет ему. Наконец он вошел в замок вместе с Парисом. Табризия подбежала к Магнусу и взяла его за руку. Она смело посмотрела Парису прямо в глаза. Он пытался остановить ее, что-то сказать, но она ринулась к солярию, таща за собой Магнуса, и твердым голосом объявила:
— Мы хотим побыть наедине. Никому не позволяй мешать нам.
Она усадила отца в удобное кресло у камина, а сама Встала перед ним с виноватым видом.
— Ты не должен сердиться на меня, отец. Я абсолютно ничего не могла сделать!
Он хихикнул.
— Ну, ты недооцениваешь своего очарования, девочка. А в общем-то я не сержусь ни на тебя, ни на кого другого.
— Но как же так, ты должен сердиться! Ты же запретил ему видеться со мной! Он заставил меня выйти за него замуж! Он заставил меня обвенчаться с ним.
— Единственное возражение, которое у меня когда-то И было против Париса, — это то, что он официально женат. Ну а раз барьер исчез, то и мои возражения тоже!
— Но он заставил меня против воли, отец! — печально сказала Табризия.
— Парис влюблен. — Магнус улыбнулся.
— Если ты так думаешь, ты глубоко заблуждаешься, — продолжала спорить она.
— Слушай-ка, детка, плесни мне бренди, а то у меня в горле все пересохло. А теперь послушай. Парис всегда хотел тебя. И когда я отказал ему, я думал, дело дойдет до шпаг или ножей. В конце концов я ему заявил: если он действительно тебя любит, он не захочет сделать тебя любовницей и отпустит, чтобы ты могла вступить в достойный брак.
— И это оправдывает его в твоих глазах? Ты же видишь, он меня не отпустил.
Магнус продолжал терпеливо объяснять дочери, как ребенку:
— Он не отпустил тебя потому, что стал свободен и мог жениться на тебе. Это, согласись, большая разница.
На миг Табризия потеряла дар речи.
— Но он заставил меня против моей воли! И не только в часовне. — Она покраснела. — И потом, на корабле.
В ответ потрясенный Магнус гневно посмотрел на дочь и сказал такое, что она не могла поверить собственным ушам. Он спросил:
— Ты хочешь сказать, что не уступила ему?
— Уступила?! Да никогда в жизни я не уступлю ему по своему желанию! А брачный контракт? Мои деньги теперь принадлежат ему!
Магнус нахмурился.
— Парис не хочет твоих денег, детка. Он заплатил графу Оркни огромную сумму, чтобы заявить свои права на тебя.
Табризия побледнела.
— Понятно, — тихо сказала она. — Теперь ясно, что этот мир принадлежит мужчинам. Вы все заодно!
— Надеюсь, что так, — добродушно рассмеялся Магнус. — Ну а теперь, если ты закончила, меня ждут мужские дела.
Она долго сидела одна, не в силах сдвинуться с места, и размышляла, сколько женщин столетиями разделяли ее несчастную судьбу. Но потом встряхнулась. А не придумывает ли она трагедию там, где ее нет? Не преувеличивает ли свои страдания? У нее есть все в этом мире, кроме счастливого брака. Но много ли счастливых браков вообще, цинично спросила она себя и поднялась в спальню, где миссис Холл распаковывала вещи.
— Давайте я закончу. У меня столько одежды, что часть ее надо сложить в комнате наверху. Надеюсь, вы привезли шкатулку из дома, который мы снимали в Лондоне? Там копии важных закладных и других бумаг, они перешли мне от мистера Абрахамса.
— Да, шкатулка на самом дне коричневого сундука.
— Слава Богу, вот она! Бумаги — только копии, но я не хочу, чтобы они попали в чужие руки. И впредь мне не стоит быть такой беззаботной. — Она заперла шкатулку и положила ее в верхний ящик комода под белье. — Миссис Холл, я думаю, мне надо надеть что-нибудь особенное. Сегодня у нас за столом два графа, и я хочу быть очень нарядной. Шеннон скоро уезжает, Джеймсу не терпится забрать ее в Дуглас.
Когда Табризия спустилась к ужину, она привлекла к себе взгляды всех собравшихся. На ней было платье, в котором она была в последний раз при дворе, — черное, вышитое золотом. Высокую прическу скрепляла заколка в виде бабочки. Вырез платья оказался достаточно глубок и, когда она слишком быстро двигалась, присутствующие могли заметить в нем что-то розовое. Она оживленно улыбалась и болтала, заражая всех своим весельем.
Дамаскус без устали расспрашивала о дворе, и Табризия развлекала ее разными историями о событиях, окутанных тайной, об известных особах, о балах, флирте, живых картинах, которых она насмотрелась при дворе королевы и короля. Магнус сиял от счастья: его дочь так легко стала центром внимания! Наблюдая же за Парисом, он очень скоро убедился: не сыскать на свете мужа, который больше бы гордился женой.
— А каковы англичане вообще? — полюбопытствовала Дамаскус.
Табризия помолчала минутку.
— Я думаю, они бы тебе понравились, Дамаскус. Большинство из них безупречно одеваются, у них прекрасные манеры. Полная противоположность нашим лордам-грубиянам. — Она бросила взгляд на мужа. — Однако несмотря на всю изысканность, их остроумие довольно едко, даже жестоко и часто направлено против нас, бедных шотландцев.
— Ой, ну приведи пример, Тэбби! — взмолилась Александрия, всегда стремившаяся блистать остроумием.
— Ну хорошо. Что такое шотландский аристократ? — спросила она, и все притихли. И сама же ответила: — Это тот, кто может проследить родословную до своего отца.
Все по достоинству оценили шутку и весело расхохотались. Подняли тосты за Джеймса и Шеннон. А когда Табризия поинтересовалась днем отъезда в Дуглас, Джеймс сказал:
— В общем-то я уезжаю утром, но через пару дней вернусь со своими людьми. У нас с твоим мужем есть дело, и его надо провернуть прежде, чем я увезу Шеннон домой.
Табризия посмотрела на мужа. Значит, они снова собираются в свой проклятый рейд? Ну что за люди, почему у них такая жажда борьбы? Неуемная страсть! Табризия знала, если она осмелится протестовать, никто не поймет ее, а отец и муж будут потрясены вмешательством в мужские дела. Она оставила мужчин с их бренди и рано ушла в спальню. Там, открыв свою шкатулку для украшений, увидела вдруг стеклянную игрушку — подарок Патрика Стюарта. Со снегопадом и детьми на санках. Кровь гневно бросилась В голову — он взял у Париса деньги за нее! Табризия рассеянно перевернула шар и стала смотреть, как падает снег. Она не слышала шагов Париса, пока он не встал у нее за спиной. Повернувшись с виноватым видом, она попыталась спрятать игрушку.
